— Ваше Величество!.. Ваше Величество!..
Аспард инстинктивно сделал движение загородить собой тцара.
Мрак отодвинул его жестом, Квитка хватал ртом воздух.
— Ну, — сказал Мрак с неудовольствием, — эт я
— Ваше Величество. Или — Его Величество, хрен вас поймешь... Чё, пожар?
— Да, Ваше Величество!.. Нет, Ваше Величество!.. Там
привели настоящий пожар, Ваше Величество! Конь-огонь, Ваше Величество!..
Говорят, желают подарить только вам-с, Ваше...
Аспард не сдержался, присвистнул. Манмурт подскочил,
зачем-то посмотрел в потолок, будто надеялся увидеть звёзды.
Мрак медленно воздел себя с трона, хотя на самом деле еле
сдержался, чтобы не сойти с трона в лихом кувырке через голову. Оглядел всех
орлиным взором, крякнул, повёл головой из стороны в сторону, и все разом
присмирели.
— Звёзды не врут, — сказал он внушительно. —
Кому воробья, кому — овцу, а Моему Величеству — коня. Тцар я или не тцар?
— Тцар, — раздались голоса со всех сторон. —
Тцар, ого какой тцар!
— Тогда пошли принимать коня, — решил Мрак.
— Такому тцару могли бы и слона, — сказал кто-то
льстиво.
На площади перед дворцом широким полукругом собрался народ.
Даже на высокой стене, что опоясывает городскую площадь, часто поблескивало,
это из-за каменных зубцов высунулись стражники. Аспард показал им кулак, там
сделали вид, что снова смотрят на внешнюю сторону.
Мрак со ступеней озирал мир тцарственным взором. Перед
дворцом, в трёх шагах от нижней мраморной ступени, казалось, полыхает жаркое
пламя. Крупный ярко-красный жеребец, весь налитый огнём, перебирал ногами от
избытка силы и желания понестись вскачь. Длинная оранжевая грива из жидкого
злата трепетала по ветру, таким же слепяще оранжевым выглядел роскошный хвост.
Грудь коня шире, чем у буйвола, а длинные мускулистые ноги заканчивались
копытами, шириной с тарелки.
Самое дивное же, что повод заканчивался в сморщенной ладони
сгорбленного старика. Старик был в старой латаной-перелатаной одежке, весь
покрыт пылью, словно шёл по солнцепеку посреди дороги целые сутки.
При появлении Мрака народ разом выдохнул: «Тцар!», старик
вздрогнул, Мрак начал неспешно спускаться по ступенькам. Глаза старика
становились всё шире, брови поползли на лоб, а за ними полезли и выпученные
глаза.
Мрак остановился на предпоследней ступени, так виднее всех
вдаль, сказал по-державному отечески:
— Ну и чё те надобно, старче?..
Старик бросился на колени, поклонился, намереваясь
стукнуться лбом о мостовую, но короткий повод не пустил, конь негодующе дернул
головой, и старика вздёрнуло на ноги. Он начал часто-часто кланяться оттуда,
наконец пролепетал задушенным голосом:
— Ба-а-атюшки... Великие боги!..
— Да ладно те, — ответил Мрак скромно. — Не
такой уж я и великий... Или не самый великий. Говорят, ты коня мне привел?..
Это я подсказываю, вдруг ты забыл.
Старик вздрогнул всем телом, похоже, в самом деле всё
вылетело из головы, настолько потрясён тцарским величием, проговорил трясущимся
голосом:
— Да-да, привёл... Как есть, привёл!
— Ага, — сказал Мрак. — Ага... А чё, неплохой
конь...
В толпе раздались вздохи, ахи, приглушенные восклицания, но
другие их толкали в бока, чтоб не мешали слушать. Старик судорожно передохнул,
сказал торопливо:
— Как скажешь, светлый тцар... Ваше Величество...
Мрак поинтересовался:
— Сколько за него просишь? Старик пролепетал:
— Да разве ж можно такого коня продавать? Ваше
Величество, это никак нельзя.
— Ага...
— Это подарок... Ваше Величество! Подарок.
— Ага, — сказал Мрак. — Откуда у тебя такой
конь? Небось краденый? У кого спёр?
Старик взмолился:
— Ваше Величество! Ну как я могу украсть такого коня?..
Я цыплёнка не сопру, просто не сумею, а вы — коня!.. Да еще такого. Ваше
Величество, хватайте, пока... пока можно. Другого такого коня на свете нет.
Мрак обошёл коня, потрепал по шее, сказал с удовольствием:
— Да если даже и краденый... Эх, какой конь, какой
конь!.. Такого и украсть можно...
Конь потянулся к нему, обнюхал, узнавая, шумно вздохнул и
положил голову на плечо. Даже глаза призакрыл. В толпе радостно зашумели. Конь
приоткрыл один глаз, вздохнул с укоризной. От Мрака веет той мощью, что
позволяет мчаться, не сдерживая себя, и любой конь мечтает о таком всаднике.
— Да, — сказал Мрак наконец, — тут ты прав.
Такого больше нет. Спасибо!.. Раз не хочешь продавать, то принимаю как подарок.
Но, тцар я или не тцар? Вот, как тцар, изволю возжаловать тебя взад, так
сказать, лично — ответным даром... Вон на том краю Барбуса хороший добротный
домик. Он вроде бы и в городе, но вторая половина прямо на простор, там большой
сад. Яблоки как раз созрели, сам бы через забор полез воровать... Этот дом и
сад жалую тебе. Перевози туда старуху и обоих детей... живите счастливо. На
обустройство и переезд я велю выделить из казны. Так что собирай яблоки,
околачивай груши. Спасибо тебе, старик!
Старик низко поклонился, на глазах блеснули слёзы.
— Вам спасибо, Ваше Величество... Вот уж дивное дело!
Мрак ухватил коня под уздцы и сам повёл в конюшню.
По бокам бежали испуганные конюхи, разрываясь между страхом
и желанием поскорее заняться чудо-конём.
Мрак ввёл коня в ворота, навстречу пахнуло свежим сеном,
холодной водой и пшеницей. Навстречу хромал главный конюх, седой, как лунь, но
лучший знаток коней во всей Барбуссии.
— Вот что, паря, — сказал Мрак грозно, — это
вот конь, видишь?..
— Ваше Величество, — вскричал воспламененный
старик. — Какой же это конь? Это песня, а не конь!.. Это всем коням конь,
это ж тцар коней!.. Это огненный дракон, принявший облик коня! Это бог, а не
конь!
— Ага, — сказал Мрак глубокомысленно, — ага.
Так вот, ты этого коня береги и холи. Корми тоже, понял?.. Мне ещё предстоит на
нем, предстоит. Не щас, но предстоит...
Конюх счастливыми влюблёнными глазами осматривал волшебного
коня.
— Как только скажете, — поклялся он, — так
сразу! Этот зверь для подвигов, ему ли чахнуть под крышей?
К вечеру Аспард доложил, что кувшин от имени тцара пожалован
хозяину лучшей оружейной мастерской. Доспехи и кольчуги, что делают в ней,
всегда нарасхват, но хозяин бережёт имя, не гонится за количеством, а каждую
вещь делает добротно и очень тщательно. Потому советники одарили его деньгами,
а тцар пожаловал кувшином дивной работы.
На кувшин сходились смотреть оружейники всего квартала, а
потом уже и всего города. Небольшой, узкогорлый, без ручки, весь в драгоценных
камешках, он был неописуемо красив, и старшину оружейников кисло поздравляли,
хлопали по плечам, просили не задирать нос, помнить о друзьях.
