Фразу о том, что 5 машин не вернулись с поля боя, не следует читать как «5 безвозвратно потерянных». В документе четко видно, что три танка остались на территории противника и один взорван. Слово «прибуксирован» надо понимать буквально — подбит и эвакуирован с поля боя другим КВ-1. Кстати, есть немецкие фотографии, на которых как минимум три подбитых КВ-1 в районе Лошницы. А вот проблема с 76-мм бронебойными снарядами во время боевых действий Западного фронта в начале июля 1941 года стояла довольно остро. Во всяком случае, это не единственное донесение, в котором упоминается отсутствие боеприпасов данного типа.
Тем не менее, определенную роль в тех боях танки КВ-1 все же сыграли. Вот что сказано о боевых действиях 18-й танковой дивизии во второй половине дня 3 июля 1941 года.
«В 3-х км западнее Начи 1-й батальон 18-го танкового полка столкнулся с транспортной колонной с боеприпасами, и сжег ее. Однако горящая колонна с боеприпасами задержала дальнейшее продвижение.
Пройдя мимо горящей колонны, 1-й батальон 18-го танкового полка и 1-й батальон 101-го стрелкового полка подавили слабое сопротивление противника, при этом несколько легких танков выведено из строя.
Атака 1-го батальона 18-го танкового полка была остановлена четырьмя тяжелыми танками русских.
Для усиления танко-истребительного дивизиона вперед были подтянуты одна батарея 88-мм зениток и 25-мм орудия ПТО (видимо трофейные французские пушки. — Прим. автора). Вследствие наступившей темноты, наступление продолжать не представляется возможным».
Как видно из приведенных выдержек, в немецких документах имеются разночтения, в частности по числу уничтоженных танков КВ (напомним, что в документах 47-го корпуса немцев сказано о 16 действовавших 3 июля КВ и 7 уничтоженных). Таким образом, хваленая немецкая пунктуальность на деле оказывается не такой уж и пунктуальной. Во всяком случае, верить всем немецким данным безоговорочно не следует, а требуется их перепроверять (сейчас у нас, к сожалению, зачастую немецкие сведения многими считаются абсолютной истиной).
Встреча с КВ-1 в районе Борисова для немецких танкистов 47-го танкового корпуса стала неприятным сюрпризом. Ведь это было первое столкновение 17 и 18-й танковых дивизий вермахта с новыми советскими танками летом 1941 года. В книге Вольфа фон Аакена «„Ведьмин котел“ на Восточном фронте. Решающие сражения Второй мировой войны. 1941–1945» есть весьма красочное описание боя с КВ, написанное по воспоминаниям лейтенанта Дорша, командира Pz.III:
«Начиная с 22 июня 1941 года 24-летний лейтенант видел много советских танков…
Однако колосс, который в первые дни июля 1941 года двигался по шоссе Минск — Москва… восточнее Борисова, существенно отличался от танков, которыми Красная армия пыталась остановить продвижение вперед группы армий „Центр“ на центральном участке фронта.
Советский танк, внезапно показавшийся в 1000 метрах от танка Дорша, был настоящим гигантом. В нем было около 6 метров длины, на своей широкой „спине“ он нес плоскую башню и тяжело двигался вперед на непривычно широких гусеницах. Технический монстр, крепость на гусеничном ходу, механический геркулес. Бронетанковое транспортное средство, которое на Восточном фронте до этого никто не видел.
Лейтенант Дорш быстро собрался с мыслями и прокричал:
— Тяжелый вражеский танк! Башня на восемь часов! Бронебойными… Огонь!
5-см снаряд с грохотом и яркой вспышкой вылетел из ствола орудия и полетел в сторону советского танка.
Дорш поднес бинокль к глазам и стал ждать взрыва.
Гигант продолжал двигаться дальше. Дорш снова крикнул:
— Огонь!
Последовал еще один выстрел. Снаряд с воем пролетел вдоль шоссе и взорвался перед носом советского танка. Но гигант неторопливо продолжил свой путь. Судя по всему, обстрел его не обеспокоил. Он даже не снизил скорость.
Справа и слева по шоссе шли еще два танка Pz.III… Они также увидели колосс и взяли его под обстрел. Снаряд за снарядом летели через шоссе. Земля тут и там взметалась вокруг вражеского танка. Порой раздавались глухие металлические звуки ударов. Одно попадание, второе, третье… Однако на монстра это не оказывало ни малейшего влияния.
Наконец, он остановился! Повернулась башня, поднялся ствол, сверкнула вспышка.
Дорш услышал пронзительный вой. Он нагнулся и скрылся в люке. Нельзя терять ни секунды. Меньше чем в двадцати метрах от его танка снаряд ударил в землю. Вверх взметнулся столб земли. Снова раздался страшный грохот. На этот раз снаряд упал за танком Дорша. Лейтенант злобно выругался и заскрежетал зубами. Водитель — обер-ефрейтор Кениг, — манипулируя рычагами управления, вывел PzIII из зоны обстрела. Другие танки передового отряда кружили по местности, стараясь уклониться от непрерывно падающих снарядов.
На правой стороне шоссе заняло позицию 3,7-см противотанковое орудие. Через несколько секунд раздался голос командира орудия:
— Огонь!
Танк КВ-1 с пушкой Л-11 из состава 6-го механизированного корпуса, оставленный из-за поломки или отсутствия горючего. Июль 1941 года (АСКМ).
Первый снаряд взорвался, ударившись о башню советского танка, второй — над правой гусеницей в носовой части.
И ничего! Никакого эффекта! Снаряды от него просто отскакивали!
Орудийный расчет действовал в лихорадочной спешке. Снаряд за снарядом вылетали из ствола. Глаза командира орудия были направлены на страшилище. Его голос срывался от напряжения:
— Огонь!
Но советский танк продолжал неторопливо двигаться вперед. Он прошел через кустарник на обочине дороги, смял его и, покачиваясь, приблизился к позиции противотанкового орудия. До него оставалось около тридцати метров. Командир орудия клокотал от ярости. Каждый снаряд попадал в цель, и всякий раз отлетал от брони огромного танка.
Орудийный расчет уже слышал рев танкового двигателя. До танка оставалось двадцать метров… пятнадцать… десять… семь…
— С дороги!
Люди отскочили от орудия направо, упали и прижались к земле.
Танк ехал прямо на орудие. Он зацепил его левой гусеницей, смял своим весом и превратил в лепешку. Металл с треском сминался и рвался. В итоге от орудия не осталось ничего, кроме искореженной стали.
Затем танк резко свернул вправо и проехал несколько метров по полю. Дикие отчаянные крики раздались прямо из-под его гусениц. Танк добрался до орудийного расчета и раздавил его своими гусеницами.
Громыхая и раскачиваясь, он вернулся на шоссе, где исчез в облаке пыли».
В советских документах о действиях танков КВ-1 1-й Пролетарской дивизии удалось найти немного. Так, в направленном в штаб 44- го стрелкового корпуса в 9.00 5 июля докладе о боевых действиях 1-й моторизованной дивизии говорилось следующее:
