До этого Людовико, несмотря на настойчивые просьбы Карла, отказывался прислать во Францию своего командующего Галеаццо Сансеверино. Теперь же он заявил Бельджойосо, что если прежде он воздерживался от этого шага, то только потому, что отъезд графа Галеаццо могли расценить как попытку поторопить Карла с началом итальянского похода. Ему не следовало давать для этого каких-либо подозрений. Он вынужден был довериться Его Величеству и позволить ему действовать по его собственной инициативе. Но теперь его сильно беспокоила угроза вторжения неаполитанцев. Посол Моро усилил его опасения, поведав своему господину о том, что, по слухам, неким наемным убийцам выплачены большие суммы, и посоветовав ему тщательно проверять всех чужеземцев, въезжающих на территорию герцогства. Галеаццо Сансеверино был срочно отправлен во Францию, чтобы убедить Карла отправиться в путь как можно скорее. Амброджио да Розате сказал ему, что пятнадцатое апреля будет самым подходящим днем для его въезда в Лион, где находился король, и поскольку официальной датой его прибытия было назначено шестнадцатое апреля, он появился там инкогнито на день раньше, точно следуя совету астролога. Герою был оказан такой торжественный прием, которого прежде удостаивались только французские герцоги. Галеаццо и вся его свита были одеты во французском стиле, который всегда ему нравился. Король лично представил его королеве. Галеаццо привез Карлу в подарок дорогое оружие и коней, а также благовония, к которым король был особенно неравнодушен. Карл почти не отводил глаз от Галеаццо и даже познакомил его с одной из своих любовниц, оставив их наедине, а сам провел этот вечер с другой. Тесть Галеаццо пришел в восторг, узнав об оказанном ему приеме и неслыханном благорасположении к нему, благодаря которому он был допущен к самым приватным забавам Его Величества. Узнав об этой его слабости, Галеаццо принялся расхваливать перед французским монархом красоту женщин Италии.
Тем не менее при французском дворе существовала влиятельная партия противников похода в Италию, которая доставляла немалое беспокойство Сансеверино; она была так сильна, что, как сказал ему Бельджойосо, без приезда мессира Галеаццо экспедиция могла и не состояться. Партия войны значительно усилилась после прибытия решительного и воинственного кардинала Сан-Пьетро-ин-винколи, Джулиано делла Ровере, позже ставшего Папой Юлием II. Последний был заклятым врагом Папы Александра VI Борджиа, и его заветной мечтой было увидеть его низложение на церковном соборе. Именно эту цель он преследовал, используя в поддержку военной экспедиции свое немалое влияние. Поэтому Гвиччардини представляет его главной причиной бедствий Италии. В конце концов, партия войны одержала верх.
Глава XII
Вторжение в Италию Карла VIII. Людовико становится герцогом Милана
Судьба распорядилась так, что первым из приближенных французского короля, встреченных герцогом Бари в Италии, оказался Людовик, герцог Орлеанский, который, будучи внуком Валентины Висконти, заявлял о своих правах на Милан. Они испытывали взаимную неприязнь и недоверие друг к другу, ибо Людовико был хорошо осведомлен о претензиях герцога Орлеанского на Милан. В июле Людовик прибыл в принадлежавший ему город Асти и был с великим восторгом встречен своими подданными. Людовико встречал его в Алессандрии, но свидетели этой встречи не заметили ни малейших проявлений ими подлинных чувств в отношении друг друга. Герцога Бари раздражали настойчивые просьбы француза одолжить ему 60 000 дукатов, но он все же был вынужден собрать необходимую сумму, хотя для этого ему пришлось приложить немалые усилия. Тем не менее только своевременное прибытие герцога Орлеанского спасло Геную от неаполитанцев и позволило освободить Рапалло. Используемые французами жестокие методы ведения войны посеяли ужас среди населения Италии, привыкшего к обычаям профессиональных кондотьеров, которые, если им предоставлялась возможность, всегда старались избежать кровопролития и берегли своих пленников ради тех денег, которые могли получить за их выкуп. Но именно французы во главе со Стюартом д'Обиньи и Лa Тремойле заставили отступить выдвинувшихся в Романью неаполитанцев.
В сентябре в Асти прибыл Карл в сопровождении зловещего кардинала Сан-Пьетро-ин-винколи. Чтобы выручить необходимые средства, ему пришлось заложить драгоценности своих союзников, герцога Савойского и маркизы Монферратской. Короля приветствовали герцог Бари и Эрколе, герцог Феррары. Беатриче находилась неподалеку в замке Аннона вместе со своими певчими и свитой из шестидесяти красивейших женщин Милана, ибо слабость короля к прекрасному полу была хорошо известна. Галантный Карл, сняв шляпу, одарил поцелуем каждую из них, начиная с Беатриче и ее любимицы Бьянки Сансеверино. Карл VIII не был хорош собою. У него были полные, отвислые губы и неуклюжий нос, слабое, сутулое тело и тонкие, рахитические ноги. Говорят, что одной из самых смешных его черт были огромные глаза и исполненный величия взгляд; по словам Гвиччардини, он скорее походил на монстра, нежели на человеческое существо, и был совершенно лишен какого-либо культурного воспитания, едва ли умея читать и писать. Правда, французский историк Коммин утверждает, что он был любезен. Итальянцы эпохи Ренессанса, которые привыкли ценить утонченные манеры и личностные качества, были весьма разочарованы Карлом. Но как бы там ни было, он был король, и дамы отмечали по большей части его достоинства. Беатриче заявила, нет более милосердного государя, чем Карл. Он попросил ее позволить ему увидеть, как она танцует, поэтому сначала ее дамы, а затем и сама Беатриче исполнили для него танцы, что привело его в совершенный восторг. Столь же восторженны строки Гаспарре Висконти, личного друга Беатриче:
Я вижу прекрасную и благородную донну,
Под звуки сладостных гармоний,
С возлюбленным своим ступающую плавно,
Наиболее угодившие Карлу дамы получили от него в подарок драгоценности. Французы удивлялись богатству и разнообразию нарядов Беатриче, что некогда так же поражало герцогиню Элеонору.
Вскоре король занемог от недуга, в котором Розате распознал оспу. Болезнь была столь серьезна, что Людовик Орлеанский, прислушиваясь к советам многочисленных врагов Людовико, уже стал подумывать о том, чтобы обратить свое оружие против Милана. Изнывавшие от жары французские войска, обнаружив, что их запасы вина прокисли, и чувствуя сильную ненависть к себе со стороны местного населения, были бы рады поводу завершить экспедицию и вернуться во Францию. Однако через месяц король выздоровел.
Тем временем назревала еще одна трагедия. Молодой герцог Милана, первый кузен короля Франции, слег в Павии от опасной болезни. Он и герцогиня редко бывали в Милане, особенно после женитьбы его дяди. Донна Изабелла столь же любила Павию, насколько ненавидела Виджевано. Здесь Джан Галеаццо предавался своим излюбленным развлечениям: соколиной охоте и верховым прогулкам по парку, часто на одной лошади со своей супругой. Мы можем прочесть о том, как во время визита к ним Бьянки Сансеверино две юные дамы забрасывали друг друга сеном. Вечером, ближе к закату, Джан Галеаццо увозил Изабеллу на долгую прогулку по парку. В ненастные дни они наблюдали за игрой pallone в холле. Так Джан Галеаццо наслаждался своей спокойной и тихой жизнью. В обществе же он был совершенным ничтожеством.
