— Не впечатляет, если честно.
— Срок выслуги — год за четыре. Соответственно — и все прочее. Звания, оклад и еще кое-что… Правда, райских условий службы я вам обещать не могу — напротив, будет весьма нелегко!
Год за четыре?
Это что еще за часть такая? Кого там надобно под плинтус заровнять за такие неслабые льготы? Ибо что-что — а такие плюшки явно не за красивые глаза дают! Я вот, руку на сердце положа, даже и не слышал про подобные подразделения!
— А что делать-то надо?
На столе появляется бумага. Ну ясно… опять подписка… очередная. Сколько таких уже я подписал…
«Не разглашать и не передавать, в любой форме, никому содержимое беседы…» Хм, а это уже что-то новое. Вот подмахнешь такую бумажку…
А впрочем — чем черт не шутит! Это же я не согласие подписываю на перевод, в конце-то концов?
Беру ручку и ставлю размашистую подпись.
Генерал внимательно (будто сам эту бумагу ни разу не читал…) просматривает документ и убирает его в папку.
— С этого момента все, что вы сейчас услышите, представляет собой государственную тайну. Особо охраняемую тайну. Это понятно?
Киваю. Что уж тут пояснять-то?
— Не слышу ответа!
— Да. Я все понял, товарищ генерал-майор.
Хорошо, если он такой уж буквоед… примем его правила игры.
— Это подразделение — десантно-штурмовой полк особого назначения. Формально этой части вообще не существует. По документам — вы будете проходить службу в подразделении охраны РВСН. В должности старшего группы разведки. Все ваши письма, буде таковые последуют, станут иметь все реквизиты этой части. Непосредственным командиром у вас будет подполковник Снежный.
— А Слон уже подполковник?
Надо же как быстро происходит там повышение в звании! Хотя…
— Простите, товарищ генерал-майор, так это значит, что меня во внутренние войска переведут, что ли?
— С чего вы это взяли? — удивляется собеседник.
— Но ведь шахты РВСН охраняют именно они, так? И Снежный — он же из «вованов»…
[1]
— А… нет, это не ВВ. И ваш старый знакомый сейчас не носит крапового берета. Как, кстати, и вы — свой голубой берет можете убрать подальше. В части принята обычная общевойсковая форма. Но главное — оно ведь не в этом?
Ну… может быть, он где-то и прав…
— Ваша задача — проведение разведывательно-поисковых мероприятий в глубоком тылу противника. На незнакомом театре боевых действий, в длительном отрыве от своих частей. Вполне вероятно — и без соответствующего снабжения. Не исключено, что и все потребные для существования и успешной деятельности припасы вам придется добывать на месте.
Плавали — знаем! Бывало в нашей жизни и такое. Уж чего-чего, а патроны к «АК» добыть можно в любом месте земного шара! А уж еду отыскать…
Заметив мою усмешку, собеседник качает головой.
— Уверяю вас, что то, с чем вы там встретитесь, вам и в страшном сне не снилось.
В Арктику, что ли, отправить собираются? Там-то, да, с патронами к «калашу» напряг… да и с продовольствием не так-то уж и весело. Разве что тюленей жрать?
— Ничего, тюлень, говорят, вполне съедобная штучка…
Генерал удивленно приподнимает бровь. Что, не ожидал встретить такого сообразительного старлея? А напрасно, мы тут тоже не лыком шиты!
— Вы согласны?
— Да, согласен.
Пишет он, что ли, нашу беседу? Но раз требует — буду отвечать развернуто и по всей форме.
И еще один документ пришлось подписать.
— Вы про «Наковальню» что-нибудь слышали?
Вот это он меня убил…
Вообще, как я понял из дальнейших пояснений, идея нанести ответный визит хозяевам «Наковальни» возникла почти сразу же, как стала ясна принадлежность корабля. А уж когда смогли выяснить и способ попадания оного гостя в наши печальные края… тут-то все и завертелось! Вот так и появилось на свет мое нынешнее подразделение. И многие другие…
Быстро и без особого шума начали формировать соответствующие структуры. Разрабатывать новые виды вооружения и снаряжения. Ибо все прекрасно понимали — одним таким визитером дело не ограничится.
Забегая вперед, могу сказать — и не ограничилось! Незваные гости всласть оторвались на Нью-Йорке, да и объединенной международной эскадре от них досталось на орехи основательно. «Черные корабли» дали понять достаточно ясно — воевать они умеют. И любят. Так что легкой нашу предстоящую прогулку назвать было уж никак не возможно. Нереальной — это, пожалуй, да…
Но все это было потом…
А в этот день, слегка обалдев от вороха жуткой информации, я поплелся в канцелярию — сдавать дела. Потом в строевой отдел, а после еще много куда…
Разумеется, была и отвальная вместе со всеми моими сослуживцами. Все же не один день вместе пробегали и проползали — такое не забывается!
Но вот что особо обрадовало — так это реакция роты.
Выхожу я утром на крылечко, рюкзак уже на плече, чемодан в руке — глядь, стоят мои архаровцы! Вся рота, Михайленко привел. И ведь не сказал вчера ничего, хитрюга!
— Рота, смирно! — гаркает комвзвода-1, теперь уже и. о. комроты. Ну, мне по секрету шепнули, что третья звездочка на погон ему вскорости уже спикирует… Так что — чем черт не шутит?
Ставлю чемодан и сбрасываю рюкзак. И — руку под козырек.
— Счастливого пути, товарищ командир! — рявкают девяносто шесть глоток. Аж вороны всполошенно с крыш взметнулись!
— Спасибо! Я рад, что мне довелось с вами служить!
А после того как я пожал добрую сотню крепких рук… словом, чемодан пришлось тащить в левой руке.
И вот — новое место службы.
Неприметный военный городок в лесу, неподалеку от моря. Даже морским воздухом вдруг потянуло. Или это мне показалось?
И старый знакомец — Слон. Его массивная фигура бросилась мне в глаза, стоило только порог строевого отдела переступить. Он легко поднялся на ноги, и моя ладонь почти исчезла в его лапе.
— Ну, здоров, крылатый! — добродушно хлопает он меня по плечу. — Теперь плавать привыкай! Летать-то мы еще не скоро станем…
Закончив с формальностями, топаю наверх — представляться командиру полка. Честно говоря, слегка робею. Все же часть это особая, стало быть, и командир должен быть… ну, не совсем, как прочие. Да и генерал тогда жути нагнал своими рассказами…
Приемная, секретарь — худощавый сержант, вскочивший с места при моем появлении, выслушав, коротко кивает на дверь слева — вам туда!
