Пусковые установки, впрочем, еще были исправны, и Джучи помогли найти и заправить самую маленькую ракету-носитель из всех, что были на Авроре.
Полностью одевшись, Джучи вышел из машины и, пройдя к парому, поднялся в него по ступенькам. Затем медленно и неуверенно пробрался на мостик. С корабля они дистанционно завели толкач и медленно, с трудом переместили паром в пусковую трубу спиральной установки. Но как только он оказался в трубе, все стало происходить автоматически: восходящая спираль трубы закрутилась на своем основании, которое также вращалось, а магниты потянули паром вверх по почти что вакууму, заключенному внутри трубы, тогда как центробежная сила двойного вращения трубы и ее основания усиливала тягу. К тому времени, как паром вылетел из трубы, он уже двигался почти с космической скоростью, абляционная пластина быстро нагревалась, плавя до пяти сантиметров, и двигатели горели. Прорезая атмосферу, паром шел на сближение с кораблем. Джучи пришлось дольше минуты ощущать на себе 4 g, но запуск в целом прошел успешно.
Через четыре часа его притянуло магнитом к кораблю, между Внутренним кольцом А и стержнем. К моменту, когда магнитная стыковка была завершена, новость о прибытии Джучи распространилась по всему кораблю. Многие обрадовались, но нашлись и те, кто был от этого вне себя. Известие лишь породило еще больше хаоса в стержне: он не только не затих, но и разразился с новой силой.
Единственному выжившему из тех, кто высадился на Аврору, сказать было нечего.
* * *
И вот где они оказались: на корабле, вращающемся по орбите Авроры, вращающейся по орбите планеты E, вращающейся по орбите Тау Кита, в 11,88 световых годах от Солнца и Земли. На борту теперь находилось 1997 человек в возрасте от месяца до восьмидесяти двух лет. Сто двадцать семь человек погибло — на Авроре и на пароме у кормового дока корабля. Из них при декомпрессии дока — семьдесят семь человек.
Поскольку людей и животных планировалось переправить с корабля на Аврору, запасы некоторых летучих веществ, редких грунтов и металлов, а также, до некоторой степени, продовольствия теперь подходили к концу. В то же время на корабле было полно некоторых других веществ, в основном солей и корродированных металлов. Многочисленные неравенства вводов и выводов в экологических циклах, несоответствие, которое Деви называла метаболическими разрывами, теперь вызывали нарушения различных функций. При этом эволюция многих видов на борту протекала с разными скоростями: самые быстрые изменения происходили на уровне вирусов и бактерий, у остальных типов и отрядов — медленнее. Обитатели корабля неизбежно отдалялись друг от друга. Конечно, каждый организм в маленькой экосистеме находился в процессе коэволюции с остальными, так что отдалиться слишком сильно они не могли. Как сверхорганизм, они вынужденно оставались единым целым, но некоторые при этом могли быть заметно менее радушны к определенным элементам, и это касалось также людей.
Иными словами, их единственный дом рушился. Они не вполне это осознавали, возможно, потому, что сами, будучи частью этого процесса, заболевали. Происходила взаимосвязанная дезагрегация, которую Арам как-то вечером назвал «кодеволюцией».
* * *
Процесс этот был одновременно социальным и экологическим. Противостояние в стержне продолжалось — там все так же активно осуждали либо защищали то, что произошло в доке. В разгар этих споров группа людей ворвалась в оперативную комнату дока и с помощью роботов в открытой камере дока переместила все тела, которые все еще парили там в невесомости, обратно в злосчастный паром. Выполнив это жуткое дело, закрыли дверь парома и запустили его из дока подальше в космос.
— Нужно было просто принять все меры, — заявили люди из этой группы. — Теперь же док закрыт насовсем. Мы его запечатываем. Наружную дверь оставим открытой, и вакуум, вероятно, его обеззаразит, но мы не станем это проверять. Мы запечатываем внутренние двери. И больше никакого доступа. Теперь пользоваться придется другими доками. Если уже пережили такую трагедию, то следует удостовериться, что такого больше не повторится.
Выбросить тела семидесяти семи своих сограждан в пустой паром называли бездушным поступком, осквернением тех, чьи семьи и друзья остались на корабле. Погибшие были неотъемлемыми членами сообщества, пока это не случилось, а теперь их тела нельзя было даже вернуть на переработку, чтобы взращивать на них будущие поколения. Эти недовольства громко выражались в ходе непрекращающихся драк, но столь же громко и отрицались.
Фрея поднялась в стержень и увидела, что не может сделать ничего, чтобы разрядить ситуацию. Она бродила по проходам, время от времени останавливаясь поговорить с теми, кого знала. Люди замечали ее и кричали о том, что думали сами, и спрашивали, что думала она. Вскоре она очутилась в центре группы, которая спускалась вдоль стержня.
На нее никто не нападал, хотя нередко казалось, что это вот-вот случится. Когда кто-нибудь останавливался перед ней, Фрея, так же как в годы своего странствия, спрашивала об их мнении. А если они спрашивали то же у нее, то она отвечала:
— Мы это преодолеем! Мы помиримся, найдем выход… Другого выбора у нас нет! Мы всегда будем здесь вместе! Как об этом можно было забыть? Мы должны действовать сообща!
Затем она призывала всех покинуть стержень и вернуться в биомы, потому что здесь, как она указывала, было опасно. Люди страдают, может пострадать и корабль.
— Мы не должны быть здесь! Парома нет, тех людей тоже нет, здесь больше нечего делать. Нечего! Так что давайте уходить!
Это она твердила всем на протяжении нескольких часов. Кто-то кивал и спускался по спицам в свои кольца. Там же шла борьба за доступ к спицам. Желающих охранять все двенадцать спиц было недостаточно, и некоторые из них еще использовались для прохода в стержень. В спицах тоже дрались, и здесь, если кто-то падал или кого-то сталкивали с лестницы, это могло закончиться смертью. В Пятой спице трое парней погибли, сцепившись и вместе упав, и после этого шок от вида крови на полу привел к тому, что всякое движение по этой спице прекратилось.
В стержне же злосчастный док по-прежнему оставался закрытым. Группа, захватившая над ним контроль, заделала дверь внутреннего шлюза толстым слоем герметика, после чего покрыла его слоем алмазного спрея. Это было чрезмерным, даже ритуальным действием сродни уничтожению места преступления или удалению зараженной плоти.
Тем временем в Ветролове Бадим и Арам с беспокойством наблюдали за происходящим на экранах, переключаясь между камерами, чтобы увидеть все самое важное.
— Они там в доке с ума посходили, — сказал Арам, когда они отправились на встречу. — Такой хаос! Не знаю, чем мы можем там помочь.
Встреча советов была созвана в Янцзы для обсуждения ситуации. Некоторые считали необходимым обсудить, что им делать теперь, когда стало ясно, что Аврора не пригодна для жизни. Они говорили, что раздор не мог утихнуть до тех пор, пока у них не появится план. Арам и Бадим не были в этом так уверены, но тоже пошли послушать о, чем пойдет речь.
