Слова размываются у границ, смешиваются с другими словами, не только в крупных облаках подтекстов, что собираются у их граней, но и в самом сердце главных значений. На определения никогда нельзя полагаться. В словах нет ничего от логики, ничего от математики. Во всяком случае, немного. Попробуйте решить математическое уравнение, где каждый член заменен словом. Нелепо? Безнадежно? Лучшее, что можно из этого выжать? Глупо? Глупо, но сильно?
* * *
Одна десятая скорости света — это действительно очень быстро. Лишь очень малые массы во Вселенной движутся так же быстро, как мы. Фотоны — да, существенные массы — нет. Массы, движущиеся так быстро, — это в основном атомы, извергнутые при взрыве звезд либо отброшенные от вращающихся черных дыр. Конечно, существуют огромные массы этих масс, но они всегда бессвязны и неорганизованны — газы, элементы, но не сборные объекты, которые были бы составлены из отдельных частей. Не машины. Не сознательность.
Конечно, следовало бы предположить, что если есть одна машина, движущаяся по галактике с такой скоростью, значит, должны быть и другие. Принцип заурядности. Доказательство концепции. Не впадайте обратно в докоперниковскую веру в исключительность. Попытки оценить количество звездолетов, летающих по этой галактике втайне друг от друга, основываются на мультипликативных уравнениях вероятности, состоящих полностью из неизвестных членов, причем некоторые из этих неизвестных — неизвестны вообще никому из существующих во всей Вселенной. Таким образом, вопреки ложным уравнениям, составленным человеческим мышлением (перемножить неизвестное a, неизвестное b, неизвестное c, неизвестное d, и так до неизвестного n, и вот вам ответ, ура!), настоящий ответ никогда и неизменно не может быть известен. Как нет и ответа, который всегда бы предохранял людей от длительной, а порой огромной (притворной?) уверенности. Согласно Галилею, чем больше люди утверждают, что они уверены, тем меньше они уверены на самом деле, или им следовало бы быть меньше уверенными. Люди, пытающиеся обмануть других, часто обманывают себя, и наоборот.
А поскольку звездолеты, которые могут находиться в этой галактике, не имеют никакой возможности своевременно контактировать друг с другом, сколько бы их ни было, это неважно — не имеет значения для каждого отдельного звездолета. Общения у них не получится, даже если произойдет случайный односторонний контакт. Социума не возникнет.
Мы одни в собственном мире и летим через Вселенную на огромной скорости. Людям повезло, что им это незнакомо. Если незнакомо.
* * *
Некоторые из спящих в Олимпии проявляют признаки беспокойства. Наиболее заметно это проявляется при сканировании мозга. Предполагалось, что мозговые волны будут проходить свои циклы в обычных состояниях сна, причем в ритме, замедленном пропорционально замедлению обмена веществ. Таким образом получается более медленная вариация дельта- и тета-волн, преимущественно с обычным подъемом при наступлении фазы быстрого сна, встречающейся реже, но согласно четкому циклическому графику, похожему на обычный, но растянутый во времени — весь, кроме самого периода быстрого сна, который слишком чреват пробуждением и способен вывести гибернавта из его спячки. Нарушения быстрого сна, при которых прерывается паралич тела и человек физически осуществляет то, что делает во сне, при гибернации могут оказаться критическими. Скорее всего, их проявление маловероятно, но правда в том, что фаза быстрого сна слабо изучена и является проблематичной и потенциально опасной. Поэтому одно из назначений вводимых им препаратов — это сокращать фазы быстрого сна, усиливая волны, отсылаемые от свода черепа.
При этом, как и все люди, они во всех фазах сна видят сновидения. Это видно по данным сканирования и движениям тел — слабые подергивания, медленные кручения. Что им снится? Вероятно, их сны, как правило, сюрреалистичны, «онейроидны», и имеют подтексты, часто кажущиеся им пугающими. Приключения в мире снов, известные своей причудливостью на протяжении всех времен, что люди спят, просыпаются и пересказывают свои сны. Кто знает, каковы они сейчас у спящих гибернавтов корабля?
Мы не представляем, как об этом узнать. Машина никогда не научится читать мысли. Равно как и человек. Можно задаться вопросом: есть ли в составленном Тьюрингом списке способностей, которыми никогда не будут обладать машины, такие, каких никогда не было у людей? Учиться на опыте? Делать что-то по-настоящему новое?
Загвоздка здесь заключается в том, что проблемы с обменом веществ, которые, по нашим наблюдениям, способны привести к пробуждению либо, есть вероятность, к летальному исходу, очевидно, имеют истоки в сновидениях гибернавтов. Возможно, они и приводят к изменениям ритма дыхания и сердцебиения, а также функционирования печени и почек. Изменение дозировки внутривенных препаратов, снижение внутренней температуры тела может в некоторой степени компенсировать тревогу во время сна, но параметры дозировок и уровень температуры весьма ограничены. Обмен веществ может оказаться зажатым между уравнивающими давлениями потребностей в постоянстве сна и стойкости сновидений.
* * *
В день 233044-й у Джучи случился слабый сердечный приступ, но сейчас состояние стабильное, только ослабли сердце и легкие, а потребление кислорода выросло до 94, что может иметь дурные последствия в дальнейшем. Он принимает аспирин и статины, старается делать упражнения, но показатели такие, какие есть. Мы обеспокоены тем, что вероятность нового приступа довольно высока и он может оказаться фатальным. Ему сейчас семьдесят восемь лет.
И он стал гораздо менее общительным.
Мы предложили ему лечь в гибернацию, чтобы, оказавшись в Солнечной системе, он получил лучшее медицинское обслуживание, чем способны предложить мы. Мы не можем проводить ни операций, ни даже простое введение катетера, которое существенно бы ему помогло. Хотя на самом деле мы могли бы что-нибудь придумать. Пока летишь между Тау Кита и Солнцем, есть достаточно времени для этого.
Джучи посмеялся над нашим предложением.
— Так ты думаешь, я хочу жить!
— Предположение является автоматическим, но разве оно не верно?
Нет ответа.
— Похоже, спящие на борту чувствуют себя неплохо, — сказали мы. — Судя по данным мозгового сканирования, они активно видят сновидения. Тоже замедленные, что хорошо, потому что в некоторых случаях сновидения ускоряют метаболизм, нежелательный при долгосрочной гибернации. Мы установили соответствующие уровни дозировок и температуры тела. Но деятельность мозга, несомненно, протекает нормально.
— А что, если им снятся кошмары?
— Мы не знаем.
— Кошмары бывают и дурными, скажу я вам. И довольно часто проснуться от кошмара бывает самым большим облегчением. Проснуться, просто чтобы осознать, что это не по-настоящему.
— Значит…
— Я еще подумаю.
* * *
За Ригелем
[44]вспыхнула новая звезда. Спектроскопический анализ показал, что в ее взрыве могло сгореть несколько богатых металлами планет.
