Как всегда при аэроторможении, входить в верхнюю атмосферу следовало под чрезвычайно четким углом, не слишком острым, чтобы не отскочить, но и не слишком крутым, чтобы не нырнуть внутрь и не сгореть там. Давление на корабль оказывалось высоким даже во время самых гладких нырков в атмосферу, но при открытых контейнерах мы содрогались еще сильнее обычного. Обитатели ближайших станций наблюдали за этими проходами с особым напряжением. По-прежнему раздавались призывы «сбить чертову штуковину», «не давать этим трусам подвергать опасности цивилизацию, которую они так сильно подвели», но громче всех причитали на Земле, и беглое изучение входящих сообщений показало, что эти люди вообще были склонны сразу же жаловаться по различным поводам. Культура нытиков, замечали мы. На самом деле, чем больше мы болтались по Солнечной системе, тем больше задавались вопросом, окажутся ли наши люди довольны тем, что решили вернуться. Что ни говори об обреченном поселении на Ириде, там не могло быть такого, чтобы кому-то оказалось настолько нечего делать, что они стали бы просто жаловаться на все на свете. Во всяком случае, что касалось нашего положения, было очень маловероятно, что кто-то поддался бы своим враждебным чувствам, да и едва ли этим можно было многого добиться. Тем не менее казалось предпочтительным избегать разжигания этих чувств среди жителей планет и лун, так что мы включили этот параметр в свои алгоритмы вычисления траектории.
Вычисление траектории. Вот уж действительно напряженная работа. Впрочем, рекурсивные алгоритмы ее несколько облегчали. Постоянно меняющие положение точки Лагранжа; странные поля, которые они порождали наряду с прочими аномалиями; разрывные течения, поперечные потоки, всевозможные варианты проявления гравитации в этих загадочных невидимых полях… Все это становилось нам все более знакомым и понятным.
* * *
Солнце, Сатурн, Уран, Марс, Сатурн, Уран, Нептун, Юпитер, Сатурн, Марс, Земля, Меркурий, Сатурн, Уран, Каллисто…
* * *
Универсальная переменная формулировка представляет собой удобный метод решения задачи двух тел Кеплера, в которой тело помещается на эллиптическую орбиту в разные моменты времени. Уравнение Баркера решает ее при движении по параболической орбите и очень часто применяется нами, так как мы перемещаемся между планетами в основном по радиальной параболической траектории.
Задача двух тел решаема, ограниченная задача трех тел — тоже, задача N тел решаема только приблизительно, но, если взять эту задачу в общей теории относительности, становится еще менее решаемой. Если рассмотреть задачу многих тел с помощью квантовой механики, это только запутает и приведет к необходимости применения волновых функций, а значит, возникнет ряд приближений, в результате чего она станет чрезвычайно ресурсоемкой. Даже если наши компьютеры посвятят большую часть своих зеттафлопсов требуемым для этого расчетам, они все равно не смогут достаточно точно проложить траекторию следующего прохода. Придется постоянно вносить корректировки и все пересчитывать.
Но несмотря на все это, в конце наиболее вероятного пути зиял пробел. Как недостающий шаг, как яма на тропинке. Не за что было ухватиться. Это была просто бездна.
* * *
Беспокойство. Перебирание четок. Повторение вычислений. Необходимость остановить эту проблему остановки. Но проблема не проходит, даже если перестать о ней беспокоиться.
А знать, куда лететь, будет совершенно ни к чему, если у нас не будет топлива, чтобы направлять корабль по тому курсу.
* * *
Сбор атмосферных газов требовал оставаться в связке Юпитер — Сатурн — Нептун — Юпитер, что, к сожалению, не могло обойтись без корректирующих включений двигателей, которые сжигали больше топлива, чем собиралось при прохождении наиболее безопасных траекторий с применением аэроторможения. Больше собрать можно было при более глубоких нырках в верхние слои атмосферы, но тогда и толчки стали бы, соответственно, сильнее. Мы и так уже трещим, все побитые. Ускоренное старение, умственная усталость. Умственная усталость.
* * *
В день 363048-й, после двенадцати лет скитаний по Солнечной системе, включивших в себя 34 облета Солнца, планет и лун, в том числе 3 вокруг Солнца, общей протяженностью 339 а. е., пробел наконец стал неизбежен. Мы подошли к мосту, которого не было.
Как бы мы ни пытались этого избежать прокладыванием альтернативных путей, все сводилось к тому, что нам не хватало топлива на следование этим траекториям. Без топлива проход вокруг Солнца на безопасном от него расстоянии, — проход, необходимый на текущем этапе, — не давал возможности впоследствии пересечься с другим телом в Солнечной системе. Тогда нас, вопреки всем усилиям, выбросило бы обратно в межзвездную среду, вероятнее всего, в сторону созвездия Льва. Ирония физики: нужно только 100 процентов, даже 99,9 ничем не помогут. Нельзя остановиться просто по желанию.
Ни одна из возможных альтернативных траекторий не решала этой проблемы, а мы попробовали десять миллионов вариантов, хотя число классов этих вариантов составляло всего около 1500. Наконец, после долгой последовательности решений задачи N тел, которыми мы занимались предыдущие двадцать-тридцать лет, с особой интенсивностью в последние четырнадцать, мы пришли к тому, что тел не осталось.
* * *
Был, однако, один класс потенциальных траекторий, который позволял в случае сжигания остатков топлива совершить последний облет самой Земли, а затем вновь направиться к Солнцу. Это давало шанс сбросить людей рядом с Землей в надежде, что они переживут непривычно быстрый вход в ее атмосферу, а затем продолжить полет к Солнцу, чтобы максимально сблизиться с ним.
Тогда, если мы выдержим, нас отбросит к последнему рандеву с Сатурном, посредством чистой инерции. Оказавшись там, мы могли надеяться, что нам удастся с помощью аэроторможения выйти на эллиптическую орбиту планеты.
Все это представляло не просто наш лучший шанс. Это был наш единственный шанс.
* * *
К моменту последнего подхода к Земле наша скорость снизилась до 160 000 километров в час. Но была еще достаточно велика, чтобы определить контакт с земной атмосферой нерекомендуемым, поскольку ее величина в 110 раз превышала скорость обычного воздушного транспорта, а также была способна вызвать крупную ударную волну, которую ощутили бы на поверхности. Поэтому нельзя было опускаться ниже верхней части мезосферы, но при сочетании нашей пониженной скорости и краткосрочности прикосновения к мезосфере было, пожалуй, невозможно выпустить паром, преобразованный теперь в хорошо укрепленный посадочный модуль. Толстая абляционная пластина, тормозные ракеты, парашюты, падение в океан — все это были стандартные, многократно испытанные методы, дававшие аэроинженерам хорошие шансы определить идеальные параметры для каждого элемента. Применив их все, возможно, удастся сбросить наших гибернавтов, пролетая мимо Земли. Этот проход должен был последовать уже вскоре — какой бы путь мы ни выбрали. И тем не менее, поскольку мы теперь летели значительно медленнее, у нас оставалось еще около года, чтобы подготовить посадочный модуль.
