«Тебя называют Открывателем дорог, не так ли, Зикали?» – спросил я.
Я снова покачал головой и сказал:
– Это против наших законов. К тому же я очень хочу знать, встречу ли я кого-нибудь на этой дороге, когда придет мое время пересечь Реку. Ты имеешь дело с духами, можешь ли ты сделать для меня то, что никто другой не сможет сделать?
– Что я слышу! Ты просишь меня, бедного зулусского шарлатана, как ты однажды назвал меня, Макумазан, показать тебе то, что неведомо великому белому человеку?
Я упрекнул его:
– Вопрос не в том, что тебя просят сделать, а в том, сможешь ли ты это совершить.
– Я не знаю. Каких ты хочешь увидеть духов? Одна из них – женщина по имени Мамина, которая меня любила…
[74]
– Она не одна из них, Зикали. Она же тебя любила, а ты отплатил ей за любовь смертью.
– Может быть, это лучшее, что я мог сделать для нее. О причинах ты можешь догадаться, Макумазан. Есть и другие вещи, которыми я не хочу тебя беспокоить. Но если это не она – то о ком ты говоришь? Дай-ка мне посмотреть. Кажется, я вижу двух женщин, хотя белому человеку можно иметь только одну жену. Лица других женщин скользят в водах твоего разума. Старый человек с седыми волосами и маленькие дети – возможно, это братья и сестры, какие-то друзья. А вот и в самом деле Мамина, которую ты не хочешь видеть. Но, Макумазан, она – единственная, кого я могу показать тебе и к кому показать дорогу. Если только ты не думаешь о других кафрских женщинах…
– Что ты имеешь в виду?
– Я думаю, что лишь ноги черного человека способны идти по дороге, которую я могу открыть. А над теми, в ком течет кровь белого человека, у меня нет власти.
– Значит, разговор окончен. – Я встал и сделал пару шагов к воротам.
– Вернись и сядь, Макумазан. Разве я единственный маг в Африке?
Я вернулся, поскольку во мне проснулось любопытство.
– Спасибо, Зикали, – сказал я. – Но я не имею дел с вашими шаманами.
– Потому что ты боишься их. Ты считаешь, что все они болтуны, кроме меня. Я – последнее дитя мудрости, остальные, от пяток до макушки, забиты ложью. Великий Чака сказал, что убьет каждого, кого сумеет поймать. Но возможно, есть белые шаманы, которые могут управлять белыми духами.
– Если ты имеешь в виду миссионеров… – начал я.
– Я не имею в виду ваших священников, которые измеряют все одинаково и говорят только то, что их научили говорить, не думая о великом.
– Некоторые думают, Зикали.
– Ну да, и тогда на них нападают с большими палками. Настоящий священник тот, к кому приходит дух, а не тот, кто отгородился от людских бед и говорит сквозь маску, которую носили отцы его отца. Я – такой, за что мои соплеменники меня ненавидят.
– Если так, то ты достаточно отплатил им за их ненависть, Зикали. Но перестань ходить вокруг да около, как робкая гончая, и объясни, о ком ты говоришь?
– В этом вся проблема, Макумазан. Я не знаю. Эта львица прячется в пещере, которая находится высоко в горах, и я никогда ее не видел.
– Как же ты можешь говорить о том, кого никогда не видел?
– Точно так же, как ваши священники вещают о том, кого никогда не видели, потому что они знают о нем. Все пророки, если они действительно великие, общаются друг с другом, потому что они родственники и их духи встречаются во сне или в мечтах. Поэтому я знаю, что королева нашего ремесла, львица среди шакалов, которая много тысячелетий спала в северных пещерах, тоже знает обо мне.
– Может, и так, – промолвил я. – Но может быть, Зикали, ты дойдешь до сути дела? Кто она? Как ее зовут и, если она существует, поможет ли она мне?
– Я отвечу на твои вопросы, Макумазан. Я думаю, что она окажет тебе услугу, если ты поможешь ей. Правда, я не знаю, каким образом, потому что хотя белые знахари и работают иногда бесплатно, но знахарки – нет. А что до ее имени, знаю только, что в нашем кругу ее зовут Королева, потому что она первая из всех и самая красивая из женщин. Об остальном я ничего не могу тебе сказать, кроме того, что она всегда выступала в разных обличьях и будет всегда, пока существует мир, потому что ей открыт секрет бессмертия.
– Ты хочешь сказать, что она бессмертна, Зикали? – улыбнулся я.
– Я этого не говорю, Макумазан, потому что мой слабый ум не может вынести мысль о бессмертии. Но когда я был младенцем, она уже жила так долго, что едва ли знала разницу между «сейчас» и «тогда», и в ее груди была собрана вся мудрость этого мира. Я знаю это, потому что, несмотря на то что никогда не видел ее, временами мы разговариваем с ней в наших снах. Она разделила со мной свое одиночество, и прошлой ночью во сне она приказала мне отправить тебя к ней, чтобы ответить на некоторые вопросы, которые ты задал мне сегодня. Мне кажется, что она хочет, чтобы ты кое-что сделал для нее. Хотя я не знаю, что именно.
Я спросил его сердито:
– Зикали, тебе нравится дурачить меня такими историями? Если в этом есть хоть капля правды, покажи мне, где живет женщина, которую зовут Королева, и как мне попасть к ней.
Старый мудрец взял ассегай, который предлагал мне, и его лезвием выгреб пепел из огня, горевшего перед нами. Проделывая все это, он рассказывал – может, для того, чтобы отвлечь мое внимание, – о некоем белом человеке, которого я встречу в пути, и о своих делах, ни одно из которых не интересовало меня в тот момент. Пепел он разбросал прямо перед собой ровным слоем и нарисовал карту кончиком этого ассегая – с реками, кустарниками и лесами, начертив плавные линии для обозначения воды и болот и насыпав маленькие кучки, означающие высокие холмы.
Когда он закончил, то обошел со мной вокруг костра, чтобы я изучил нарисованную картину, а в самом конце провел борозду кончиком ассегая, чтобы показать реку, и собрал пепел в комок на северном конце, чтобы обозначить большую гору.
– Смотри хорошенько, Макумазан, – сказал он, – и запоминай, потому что, если ты, начав путешествие, позабудешь эту карту, ты умрешь. Я сделаю так, что карта останется в твоей голове.
Внезапно он собрал весь пепел в руки и бросил мне в лицо, что-то повторяя про себя и громко добавив:
– Теперь ты запомнишь.
– Конечно запомню, – откашлялся я. – И прошу тебя – больше не повторяй подобных штучек.
По правде говоря, какой бы ни была причина, я никогда не забуду ни одной детали этой замысловатой карты.
– Эта большая река – Замбези, очевидно, – предположил я. – А если гора твоей Королевы так далеко, как я могу попасть туда один?
