А вот он, – и с этими словами дама показала на Аркла, – волею судьбы был призван из далекой страны и претерпел страдания, ибо по своему неведению нарушил обычаи этой страны.
А ему, – это уже относилось ко мне, – также было назначено явиться сюда. Этот человек спас Странника от рук людей абанда, моих врагов. Тот, кому было суждено стать вождем нашего народа и Щитом Тени, попытался коварно убить Странника, но был повержен им и, спасая собственную жизнь, поклялся моим именем и именем Той, которая говорит через меня, что отказывается от своей власти и законных прав. Он был избавлен от смерти и стал слугой Странника. Теперь же он желает взять клятву обратно и требует вернуть ему наследственные права и священную невесту. Ответьте, о жрецы, старейшины, и ты, мой народ, верно ли сказанное мною?
– Верно, – произнесли все как один, и даже Кенека не пытался опровергнуть ее слова.
Энгои посмотрела на Кумпану, как актер на суфлера, и, словно бы подхватив реплику, продолжила свою речь:
– Я объявляю волю Той, что говорит моими устами. Внимайте же тому, что начертано в тайных письменах, сокрытых в моей обители. Давным-давно человек, кому было суждено стать Щитом Тени, вознамерился совершить коварное убийство. Но другой, его родной брат, одержал над злоумышленником верх и в обмен на жизнь купил у него силу, власть и право стать супругом Тени. Вскоре началась великая война, которая разделила людей на два враждебных племени, и они и по сей день живут врозь. Так было, и так будет. От имени Той, что говорит моими устами, я объявляю всем, что Кенека, гнусный убийца и клятвопреступник, отныне не может быть вождем народа дабанда и никогда не станет Щитом Тени и ее супругом. Повелеваю вместо него считать вождем Странника, а Тень отдать ему в жены и в назначенный час скрепить их союз. Ответьте, о жрецы, старейшины, и ты, мой народ, принимаете ли вы волю Той, что говорит моими устами? – Призрачный неземной голос замер.
– Принимаем! – снова громко раздалось в унисон.
Из мрака выступил жрец и провозгласил:
– Кенека пожелал вызвать Тень и отдать дело на суд Энгои. Богиня сказала свое слово устами оракула. Так что теперь все кончено.
– Неправда, – крикнул Кенека, – все еще только начинается! Тень всех вас околдовала, она навлекла злые чары на ваши души, а на ней самой лежит проклятие войны!
По непонятной причине Кенека вдруг умолк, – наверное, копья стражников убедили его хранить молчание.
Однако женщина, казалось, не слышала его и продолжала говорить своим холодным монотонным голосом так, будто грезила наяву:
– Подойди-ка поближе, о Странник, и преклони предо мною колени, дабы я вручила тебе власть над землей Моун, страной священного озера. И если ты решишься ее принять, то должен будешь поклясться мне в верности, а я принесу ответную клятву. Ты можешь отказаться, если пожелаешь. Ибо знай, о Странник: где власть, там горе и страх смерти. Этот человек, пытавшийся убить тебя, сказал правду. Близится война, и конца и края ей не видно. Вполне возможно, что власть принесет тебе одни лишь страдания и гибель. Так что подумай хорошенько, прежде чем сделать выбор.
– Я уже выбрал, – сказал Аркл, поднялся и устремился было к Энгои, однако раны причиняли ему такую боль, что бедняга едва мог стоять без посторонней помощи.
– Помогите мне, Квотермейн, – попросил он и быстро поковылял к алтарю, опираясь на мое плечо.
Эти несколько шагов показались мне целой вечностью. Все было так странно, я чувствовал, что взгляды присутствующих обращены ко мне, и от этого ноги мои подкашивались. Наконец мы остановились, и высоченный рыжебородый Аркл опустился на колени перед прекрасной женщиной, которую этот народ считал богиней.
Даже теперь я не мог как следует разглядеть ее лицо, потому что она стояла спиной к огню. Безусловно, она была красива: тонкие черты лица, чувственные губы; большие нежные глаза своим блеском оттеняли белизну лба; из-под венца струился водопад волос. Прекрасны были и ее изящные руки с тонкими запястьями, а девичий стан полон грации и в то же время величав, выдавая в ней царственную особу. А старомодное одеяние из какой-то неведомой мне мерцающей ткани как нельзя лучше подходило для персонажа сновидений или существа из потустороннего мира.
Кто она? Чья кровь течет в ее жилах? Аравитянка? Египтянка? Уроженка Востока? Мне так и не довелось этого узнать. В одном я убедился: когда эта женщина забывала играть роль, она становилась обычным человеком. Все ее чувства были написаны на лице, когда она склонилась над тем, кого каким-то чудом позвала с другого конца земли. Сейчас перед нами была не жрица какого-то древнего верования, приветствующая своего адепта, а просто женщина, которая радуется, что ее любимый одержал победу. Губы Энгои дрожали, глаза наполнились слезами счастья, тело обмякло, в порыве чувств она хотела было заключить Аркла в объятия, но вдруг вспомнила, что на нее смотрят, и опустила руки. О, без сомнения, этот человек был для нее всем!
С заметным усилием прекрасная дама овладела собою и вновь заговорила, но на этот раз голос ее звучал живо и естественно. Перемена была столь разительна, что, не видя ее лица, я бы никогда не поверил, что говорит тот же самый человек.
– О Странник, будешь ли ты служить моему народу? И принимаешь ли ты отныне власть над ним? – спросила она. Вероятно, вопросы сии были частью древнего ритуала.
– Власть уже принадлежит мне, и я буду служить вам верой и правдой.
– О Странник, клянешься ли ты в этом мне, Тени, живущей на священном озере Моун, оракулу и жрице Энгои?
– О Тень, я клянусь тебе в этом, – торжественно произнес Аркл и склонил голову, как будто собираясь поцеловать ее сандалии или полу одеяния.
Женщина заметила это и, быстро протянув ему руку, прошептала так, что могли слышать только мы двое:
– Не ногу, а руку.
Он взял ее руку и прижал к своим губам. Затем Энгои дважды коснулась его лба своим скипетром: первый раз – принимая клятву, а второй – наделяя его всеми полномочиями.
– О Странник, – спросила она в третий раз, – клянешься ли ты, что в назначенный час назовешь Тень своей супругой и защитишь ее от ударов судьбы?
Энгои произнесла эти слова громко, чтобы все слышали, а затем приложила палец к губам и потихоньку прошептала:
– Подумай, о возлюбленный, прежде чем дать ответ. Ты знаешь тайну: мы с тобой находились вдали друг от друга, однако наши сердца соединила невидимая нить, как то было еще в далекие времена. Вспомни, однако, сколь велики различия между нами: я, загадочная и таинственная, полна мудрости, недоступной твоему разуму. Мой век короток, и, когда я умру, по закону ты тоже должен будешь умереть и перейти со мною в другую обитель, о которой ничего не знаешь, а потому не сможешь в нее поверить. Учти: тебя ждет много опасностей и, возможно, ты никогда не прижмешь меня к сердцу. Надо хорошенько подумать, прежде чем завязать узел, разрубить который сможет лишь меч смерти. Понимаешь ли ты это?
