– Не знаю. Во всяком случае, я здесь. Тогда объясните, зачем меня сюда привезли.
– Вот это другой вопрос! Попробуем сообща найти на него ответ.
Профессор вытащил из кармана серебряный портсигар с монограммой.
Почувствовав запах табачного дыма, Вахромеев сглотнул слюну.
– Пожалуйста, курите! – Профессор протянул ему портсигар и щелкнул зажигалкой. – Итак… почему вы находитесь тут на излечении? Прежде всего потому, что у вас налицо признаки функционального расстройства центральной нервной системы. С сумасшествием это имеет так же мало общего, как понос с раком желудка. Ваше заболевание излечивается полностью. Пройдете курс лечения, и мы с вами распрощаемся навсегда.
Вахромеев посмотрел под стол.
– Вы что-нибудь потеряли? – спросил профессор, многозначительно взглянув на врача.
– Нет… Сколько времени продлится лечение?
– Это во многом зависит от вас. В таких случаях очень важно полное взаимопонимание между лечащим врачом и пациентом. Мы поможем вам, а вы поможете нам. Согласны?
– Согласен, – вздохнул Вахромеев. – Что же от меня требуется?
– Прежде всего расскажите об этой крысе.
– Что рассказывать?
– Какая она, большая или маленькая?
– Подкрысок.
Профессор удивленно поднял брови:
– Что значит «подкрысок»?
– Подкрысок – это подкрысок, – раздраженно сказал Вахромеев. – Бывает подлещик, бывает подсвинок, а это подкрысок.
– Значит, подросток?
– Подросток – у людей, у крыс – подкрысок.
– Хорошо. Серая или белая?
– Черная.
– Вот такая? – Профессор нарисовал на листе бумаги очень похожий силуэт крысы.
– Такая.
– Ясно. Как часто она к вам приходила?
– Не она, а он.
– Откуда вы это знаете?
– Он мне сам сказал.
– Гм… Ну, допустим. Так как часто он к вам приходил?
– Сначала редко. Он боялся. Если была приотворена дверь, смотрел с порога, в комнату не заходил. Потом я начал, уходя на работу, оставлять ему еду в блюдечке. Что-нибудь вкусненькое. Вот он и привык ко мне.
– Отлично! Что же дальше?
– Однажды вечером он пришел и взобрался ко мне на плечо.
– Правое или левое?
– Какое это имеет значение?!
– Просто так, любопытствую.
– Левое.
– И тогда вы начали с ним разговаривать?
– Нет. Недели две он приходил и сидел просто так. Ну а потом…
– Что же было потом?
– Заговорил.
– На каком же языке он заговорил?
– Ни на каком. Просто я начал его понимать.
– Телепатически?
– Может быть, и телепатически.
– А он тоже понимал ваши мысли?
– Понимал.
Врач хотел было что-то сказать, но профессор жестом его остановил.
– Скажите, Дмитрий Степанович, – спросил он, – а у вас раньше не было таких ощущений? Ну, скажем, едете вы в трамвае, и вдруг вам начинает казаться, что кто-то читает ваши мысли. Какой-то незнакомый вам человек.
– Нет… Просто я… сам… иногда… Впрочем, ерунда! Не было такого!
– Значит, только с этой… с этим подкрыском?
– Да.
– О чем же вы разговаривали?
– Этого я вам сказать не могу.
– Почему?
– Не поверите.
Профессор взял в руки узкую ладонь Вахромеева и пристально посмотрел ему в глаза. При этом его взгляд сразу утратил былое простодушие.
– Дмитрий Степанович, – сказал он тихо и раздельно, – мы с вами уже говорили, что лечение возможно только при полном взаимопонимании и доверии между нами. Ну, рассказывайте!
Вахромеев как-то обмяк.
– Хорошо! – забормотал он. – Я расскажу, все расскажу, только вы никому не говорите, а то…
– Так что вам говорил подкрысок?
– Он говорил, что в общем… ну, словом, их род гораздо древнее нашего. Что они уже давно пытаются добиться, чтобы люди их оставили в покое, что никакого вреда они никому не причиняют, что люди ведут себя по отношению к ним просто мерзко, что сейчас им уже совсем житья не стало, что они могут многому нас научить, а мы этого не понимаем и… все такое.
– Спасибо!
Профессор откинулся в кресле и закрыл глаза. Некоторое время он сидел так, что-то обдумывая. Затем, видимо приняв решение, поднял глаза на Вахромеева:
– Ну что ж, Дмитрий Степанович, попробуем во всем этом разобраться. Во-первых, этот ваш подкрысок. Известно ли вам, что при некоторых заболеваниях, в частности при белой горячке, люди видят чертей? Известно?
Вахромеев кивнул.
– Почему же именно чертей? – продолжал профессор. – Да потому, что в глазу есть клетки, имеющие очень сходную форму. В нормальном состоянии человек их не видит, а вот при белой горячке, вследствие расстройства зрения, появляется такая иллюзия. – Профессор нарисовал рядом с силуэтом крысы хвостатого чертика. – Не правда ли, похоже?
– Да.
– Кстати, а вы, Дмитрий Степанович, никогда не приносили чрезмерных жертв Бахусу?
– Кому?
– Бахусу. Ну, словом, не злоупотребляли алкоголем?
– Нет, я непьющий.
– Тем лучше. Просто мне хотелось объяснить вам, почему подобные галлюцинации всегда связаны с чертями или крысами.
Вахромеев неприязненно взглянул на профессора.
– Это не галлюцинации, – сказал он, вновь опуская глаза. – Настоящий живой подкрысок.
– Допустим, – согласился профессор. – В конце концов, приручить крысенка не так уж трудно. Мне хочется вместе с вами выяснить другое обстоятельство. Вы по профессии?..
– Инженер-электрик.
– Великолепно! Значит, культурный человек. Это значительно облегчает мою задачу. Давайте немного порассуждаем. Вот вы говорили о телепатическом общении с этим крысенком.
– Подкрыском.
– Подкрыском, – кивнул профессор, – именно подкрыском. Я, знаете ли, не из тех, кто отвергает любую идею только потому, что она не укладывается в существующие концепции. К сожалению, мы еще очень многого не знаем, особенно там, где речь идет о человеческом мозге. В том числе и телепатические явления остаются пока загадкой. Не думайте, что в этой области подвизаются только шарлатаны. Даже сам Бехтерев отдал много времени, чтобы разобраться во всем этом. К сожалению, до сих пор ни один из научно поставленных опытов не подтвердил наличие телепатической связи.
