Бармен озадаченно взглянул на него:
– Вы совершенно правы, сэр… но…
– Ладно! Нет лакрицы – положите гвоздику.
– Сию минуту, сэр!
Дремавший у стойки очкарик приоткрыл один глаз:
– А я тебя где-то видел, парень! Не могу вспомнить где. А ну-ка, повернись!
Он положил руку на плечо Клинча. Тот, не поворачиваясь, сжал двумя пальцами его локоть, и очкарик взвыл от боли:
– Ах, ты так?! Погоди, все равно дознаюсь, кто ты такой! Ведь у меня репортерская память.
Клинч залпом осушил свой стакан и встал.
– Советую тебе, дружок, не попадаться мне на глаза, а то всякое может случиться. Я ведь не всегда такой добрый, понял?
Он бросил на прилавок монету и гордо прошествовал к двери.
Встреча с клиентом была назначена на завтра, и Клинч решил пройтись, а заодно посмотреть здание, в котором эта встреча должна состояться. Одним из основных его правил была предварительная разведка местности.
Сорокаэтажное здание КОСМОЮНЕСКО, все из бетона и матового стекла, произвело на Клинча благоприятное впечатление. Такое учреждение не могло вызывать его по пустякам. Видимо, дело пахло солидным гонораром.
Поел он в маленьком кафе. Денег было в обрез, и приходилось экономить.
2
– Пожалуйста, мистер Клинч, доктор Роу вас ждет. – Секретарша улыбнулась и предупредительно открыла дверь, обитую коричневой кожей.
Доктор С. Роу, директор отдела полезных ископаемых КОСМОЮНЕСКО, восседал за большим письменным столом, на котором, кроме нескольких разноцветных телефонов, ничего не было. Именно таким, чопорным, сухопарым, лет пятидесяти, с холодным взглядом выцветших голубых глаз, и представлял себе Клинч этого человека. Блистательная научная карьера и привычка повелевать всегда откладывают свой отпечаток.
В глубоком кожаном кресле, удаленном от стола на такую дистанцию, чтобы чувствовалась разница в общественном положении посетителя и хозяина кабинета, сидел старший инспектор Интерпола Вилли Шнайдер. Клинчу уже приходилось с ним встречаться.
Видимо, дело было нешуточное, если приглашен Интерпол. Клинч знал, что Шнайдер пустяковыми преступлениями не занимается.
Третьей в кабинете была девушка лет двадцати пяти, хорошенькая как куколка. Она сидела на диване, поджав под себя очаровательную ножку в ажурном чулке. Ее черные кудри падали на плечи, а в синих глазах, когда она взглянула на Клинча, было нечто такое, от чего у него сладко заныло в груди.
Клинч поклонился.
– Очень рад, мистер Клинч, что вы любезно приняли наше приглашение, – произнес Роу. – Разрешите вам представить мадемуазель Лоран. Она у нас возглавляет управление личного состава. А это герр Шнайдер из Интерпола.
– Мы уже знакомы.
– Совершенно верно! – подтвердил Шнайдер. – Мистер Клинч оказал нам однажды большую услугу в деле о гонконгской шайке торговцев наркотиками.
– Что ж, отлично! – Роу кашлянул и задумался, видимо не зная, с чего лучше начать. – Должен вас предупредить, мистер Клинч, – продолжал он после небольшой паузы, – что дело, по которому мы к вам обращаемся, носит… э… строго доверительный характер.
Клинч не любил такие вступления.
– О деле я пока ничего не знаю, – сухо ответил он, – но гарантия тайны – одно из непременных условий работы частного детектива.
– Превосходно! – Роу поглядел на свои руки, словно отыскивая пятнышко грязи. – Тогда прямо приступим к делу. Думаю, вы знаете, что мы – я имею в виду КОСМОЮНЕСКО – занимаемся разведкой и добычей полезных ископаемых в космосе.
– Знаю.
– В числе планет, на которых мы ведем работу, есть одна под названием Мези.
– Странное название! – усмехнулся Клинч. – Больше подходит для скаковой лошади. Кто же ее так окрестил?
Роу поморщился:
– Ничего странного нет. «Мези» означает – металлические залежи иридия. Надеюсь, вам известно, что это такое?
– Примерно.
– Мистер Клинч по образованию геолог, – вмешалась девушка. – Кстати, это было одной из причин, по которой…
– Не совсем так, мадемуазель, – прервал ее Клинч. – Когда-то я действительно окончил три курса геофизического факультета. Диплома не имею, но иридий со свинцом не спутаю.
– Тем лучше. – Роу изучающе поглядел на Клинча. – Тогда вы должны знать, что мощные залежи металлического иридия – явление совершенно уникальное. В данном же случае оно является результатом жизнедеятельности бактерий, разлагающих осмистый иридий и на Земле не встречающихся.
– Понятно.
– Мези – планета во многих отношениях своеобразная, – продолжал Роу. – Девяносто восемь процентов ее поверхности занимает океан, глубина которого, даже у берегов, доходит до шести километров. Поэтому всякое подводное бурение исключается. Небольшой клочок суши – базальтовые скалы со следами тектонического разлома. Единственное место, пригодное для проходки ствола, – крошечный пятачок в глубине ущелья.
– Вы там были, сэр? – спросил Клинч.
– Я там не был, но обстановку хорошо знаю по отчетам экспедиций.
Клинч вздохнул. Ему хотелось поскорее добраться до сути. Ведь зачем-то они его пригласили, да и Интерпол…
– Так чем я могу быть вам полезен? – напрямик спросил он.
– Подождите. Сейчас вам все станет ясным.
– Если только что-нибудь вообще может стать ясным, – иронически добавила мадемуазель Лоран.
Роу игнорировал ее замечание и продолжал тем же менторским тоном:
– В составе атмосферы планеты восемьдесят целых и три десятых процента кислорода. Он выделяется планктоном в океане. Животной жизни нет. Сила тяжести на экваторе составляет примерно три четверти земной. Словом, условия обитания и работы подходящие. Мы туда отправили рабочую группу и завезли оборудование стоимостью в сто миллионов.
– Сто миллионов фунтов?
– Нет, долларов. Вообще же вся эта затея обошлась уже около миллиарда.
– И что же?
– А то, что с момента начала работ там творятся странные вещи. При проходке главного ствола – взрыв, в результате которого ствол затоплен грунтовыми водами. Затем инженер экспедиции кончает самоубийством.
– Каким способом он это проделал?
– Застрелился.
– Оставил какую-нибудь записку?
– В том-то и дело, что нет.
– И вы предполагаете, что это было не самоубийство?
– Предполагаю! Да я почти уверен!
– Что ж, можно произвести эксгумацию трупа, и судебно-медицинские эксперты всегда определят…
– Трупа нет. Он кремирован на месте. Прах доставлен на Землю.
