Подавляя улыбку, я рассматриваю красные ссадины у него на шее, похожие на ожоги, а потом беру Морфея за руку и крепко ее сжимаю.
– Прости. Я не знала.
Он пальцем стирает с моих костяшек капли дождя.
– Ты и не могла знать. Как только Червонная Королева вселилась в тебя, она узнала то, что знала ты. Надо было придумать, как получить медальон и сделать так, чтобы ты вспомнила про свою силу. А еще – настолько разозлить тебя, чтобы ты укротила ее дух. И чтобы она об этом не узнала. Чтобы ты не узнала. Был один-единственный способ.
Единственный способ…
Эти слова воскрешают в моей памяти папины слова, которые он сказал, когда мы только оказались здесь: «Ты никогда и никого не убивала, Элли. Постарайся, чтобы так было и впредь. Иначе тебе не будет покоя…»
Я смотрю на смерть вокруг. Мне становится нехорошо.
– Это был единственный способ…
– Да, – говорит Джеб, стоя рядом со мной.
– Точно, – подтверждает Морфей.
Его взгляд перебегает на кучи пепла. Он понимает, что я говорю не только об их плане. Я рада, что Джеб отсутствовал и не видел мое буйство. Довольно и того, что он наблюдал меня во власти Червонной Королевы.
Из груды пепла выскакивает Чешик, неся покрытую пылью шляпу Морфея. Точно так же накануне он нес украденный халат. Шляпа зигзагами скачет в воздухе – Чешик играет и отказывается отдать свою добычу. Из цилиндра выглядывает его голова, а проказливая улыбка становится еще шире, когда Морфей хмурится.
Я поджимаю губы. Еще один вопрос не дает мне покоя.
– Значит, ты напал на Манти. Это было частью плана?
– Ну да, – отвечает Джеб. – Вроде того.
Он искоса смотрит на Морфея.
– Пожалуй, ты немного перестарался.
Морфей щелкает языком.
– Я прекрасно выполнил свою задачу, – говорит он и наконец отбирает у Чешика шляпу.
– Да уж, – насмешливо произносит Джеб. – Держу пари, мои мучения не заставили бы тебя биться в истерике. Паникер.
Морфей ухмыляется:
– Ты прав. С другой стороны, ты отлично сыграл безмозглый заводной манекен.
У Джеба подрагивают губы, словно он сам пытается сдержать улыбку.
– Знаешь, у меня еще хватит краски, чтобы нарисовать мухобойку.
– Не надо насилия, – предупреждает Морфей, стряхивает пыль с цилиндра и водружает его на голову. – Я просто хвалю тебя за то, что достойно похвалы.
Их глаза весело искрятся, совсем как в те минуты, когда они поддразнивают меня. Оба наслаждаются этой шуточной перепалкой. Есть даже нечто вроде уважения там, где раньше была в лучшем случае терпимость.
Обе половины моего сердца переполняет радость. Я горжусь, что они действовали сообща и забыли о прежних обидах ради большего блага. Это прекрасное ощущение, но от него опять что-то лопается внутри – в груди.
Я хватаю воздух ртом.
– Эл, ты совсем бледная, – говорит Джеб и тревожно смотрит на Морфея. – Похоже, она потеряла слишком много крови.
– Может быть… – Морфей берет меня за левую руку, чтобы измерить пульс.
Судя по подозрительной складке на лбу, он думает о заклятие, наложенном в игровой комнате Черной Королевы.
Я отстраняюсь.
– Всё хорошо. Правда.
Джеб поворачивает мою другую руку, чтобы оценить ущерб. Я морщусь, когда натягивается поврежденная кожа.
– У нас с Эл не общая магия, – объясняет Джеб. – Я не могу ее исцелить.
– Я смогу, как только сам восстановлюсь. А пока просто заткнем течь.
Морфей достает испачканный краской носовой платок, совсем как тогда, в комнате Черной Королевы. До сих пор не верится, что я его чуть не задушила. И вдобавок после признания в любви… которое он так давно мечтал услышать.
Одним взглядом Морфей избавляет меня от мук совести. Его голос в моей голове молчит, но я и так знаю, о чем он думает. Он вполне понимает мою темную сторону, с ее злобными подначками; более того, именно они бросают ему вызов и помогают чувствовать себя живым.
Я беззвучно благодарю его. Морфей подмигивает и осторожно прижимает платок к моей коже.
Сильный порыв ветра проносится по разоренному двору, превращая кучи мокрого пепла в облако. Вдалеке показывается вихрь – прямо над скалой, где мы приземлились сегодня утром.
Джеб осторожно берет меня за локоть.
– Нам пора идти. Твой папа, дядя и еще один рыцарь ждут вон в той роще. Мы поймаем вихрь.
– Ты сказал «мы», – замечаю я, когда мы втроем быстро шагаем к галерее.
Джеб в последний раз бросает взгляд через плечо на пруд страха и на гигантский огненный шар, затыкающий его. Как будто он ожидает увидеть призраки былого.
– Здесь больше ничего нет, ради чего мне стоило бы остаться.
Я эгоистически радуюсь, что все его создания в горном убежище уничтожены. Какая ирония судьбы – я должна поблагодарить Морфея и за это. Возможно, он с самого начала строил планы именно с таким расчетом. Масштаб его махинаций никогда не перестанет меня удивлять.
– Бедная Никки, – печально говорит Джеб.
Морфей грустно кивает, и Чешик повисает у него на плече, с перевернутой улыбкой.
– Я думала, что она пытается спасти своего создателя, – говорю я, когда мы минуем галерею и выходим на мост. – Но она пыталась спасти друга.
– Она была храбрая маленькая феечка, – подтверждает Морфей. – Кстати, говоря о маленьких, но неукротимых женщинах, пора тебе расправить крылья, детка.
Я вовсе не чувствую себя неукротимой. Даже от короткой прогулки через двор я запыхалась. Не знаю, сколько придется ждать, прежде чем сила Червонной Королевы иссякнет, и щупальца, обвивающие меня изнутри, отпадут.
Вероятно, надо рассказать парням про заклятие, поделиться тревогой, чтобы не тащить ее в одиночку. Но что толку? Они только будут напрасно мучиться, потому что ничего не сумеют исправить. Никто этого не может.
Червонная Королева сама сказала, что меня не исцелит никакая магия.
Глаза щиплет. Никогда еще я не чувствовала себя такой одинокой.
– Давай найдем твою маму, – Джеб отступает на шаг, чтобы я могла развернуть крылья.
Я с трудом улыбаюсь, подавив раздирающую боль в груди. Надо лететь. Я хочу увидеть папу и обнять его. С одной стороны – Джеб, которого несет его тень, с другой – Морфей; так мы втроем устремляемся к утесу, навстречу вихрю, который переправит нас к воротам Страны Чудес.
По пути на меня, как поток ветра, налетает воспоминание о сне, в котором я видела маму. Она в безопасности, но сердце Страны Чудес под угрозой. С чем мы столкнемся, когда прибудем туда? Я могу лишь надеяться, что успею всё исправить, прежде чем мое собственное страдающее сердце откажется от борьбы.
