После того как он сделался маленьким, клетка превратилась для него в несокрушимую твердыню. Но беда была не в этом. Прутья могли быть сделаны хоть из макарон – он всё равно не сумел бы помочь Эл. Даже если бы ему удалось сбежать, в уменьшенном виде он не справился бы с Морфеем.
От Чарли, мужа Лорины, было мало проку. Он дремал у стенки, закованный в железные наручники и ножные кандалы. Хотя клетка висела всего в нескольких дюймах над головой додо, Чарли ничего не мог поделать.
Морфей, вероятно, наложил на человека-птицу то же сонное заклинание, что и на Джеба. Хотя Чарли уже начинал просыпаться.
Лорина уселась на жердочке. Она раскачивалась над головой Джеба, как акробат на трапеции. Лицо у нее сделалось таким же красным, как перья, и нарисованные на нем карточные сердечки и пики побледнели по сравнению с пунцовыми щеками.
– Раз уж нам предстоит неизвестно сколько сидеть в этом пропахшем мочой помещении, – прокричала она, – ты успеешь услышать правду.
Джеб потер виски, чтобы умерить невыносимую боль.
– Я был бы просто счастлив, если бы ты понизила голос на пару децибел.
– Понизить голос?!
– О-о…
Джеб закрыл лицо руками.
Миниатюрная трапеция скрипела при каждом движении, внося свою лепту в общий шум.
– К твоему сведению, моя королева обожает звук моего голоса. Она его хвалит.
Додо перестал храпеть и пошлепал губами.
– Наверное, потому что она залепляет уши воском, о прекраснейшая из безумиц.
– Толстый врун, – огрызнулась Лорина и закачалась так быстро, что у Джеба чуть не началась морская болезнь.
– На мне железные оковы, – заметил Чарли в конце зевка. – У меня нет сил лгать.
И снова заснул.
Лорина замолкла, во всяком случае временно.
Джеб воспользовался тишиной, чтобы подумать. Морфей, очевидно, уже рассказал Эл об ее подлинном происхождении и о том, чего он ожидал. Она наверняка была потрясена… и напугана. Джебу так хотелось обнять девушку… от этого желания ныло в груди, как будто на нее навалили наковальню.
Чокнутый махаон должен был с самого начала открыть ей правду. Эл ни за что не согласилась бы остаться в Стране Чудес. Но Морфей это знал – и обманул ее, выдумав, будто она может снять со своей семьи проклятие. Джебу хотелось оторвать Морфею его черные крылья и затолкать ему в глотку за то, что он ввел Эл в заблуждение – поскольку помочь ее семье было невозможно. Джебу это прекрасно извстно.
– В клетку Алису посадила Червонная Королева, а не Чарли, – сказала Лорина и снова принялась бегать по клетке.
– А твой муж удерживал ее в плену, – вопреки собственным благим намерениям, возразил Джеб.
Он заткнул уши, ожидая оглушительной отповеди, но Лорина лишь вздохнула.
– Нет. Чарли хотел сделать так, как будет лучше для девочки, – сказала она, заметно понизив голос. – Он рассчитывал отправить Алису обратно в мир людей без ведома Червонной Королевы, но она об этом узнала и заточила обоих в пещере, в самых высоких горах Страны Чудес. Никто из нас не знал, что случилось. Королева оставила Чарли с Алисой, чтобы осуществить свой план. Она всё прекрасно рассчитала: за девочкой присматривал пленник, который не мог сбежать. Потому что, как известно, додо не умеют летать. Королева на много лет лишила меня мужа. Он тоже сидел в заключении, как и Алиса.
– Да-да, выдумывай. Лишь бы совесть не мучила.
Лорина – вихрь пыльных перьев, алого жаккарда и кремового атласа – набросилась на него:
– Прояви немного уважения и послушай!
Джеб вскинул руки, защищаясь:
– Ладно! Тише. Я послушаю.
Вряд ли он мог сделать что-то еще. Морфей сказал, что, как только Алиссу коронуют, он откроет портал, ведущий в мир людей. Верил этому Джебедия или нет, но ему ничего не оставалось, кроме как надеяться. Здесь он был бессилен.
Сознание собственной слабости с каждой минутой всё сильнее грызло его изнутри.
Сидя перед Джебом на складках роскошной ткани, попугаиха посмотрела через прутья на спящего мужа и буркнула:
– Никудышный старый мешок с перьями. Вечно мне приходится тебя защищать. Сама не знаю, зачем мы поженились.
Додо всхрапнул и сонно пробормотал:
– Потому что выйти за придворного шута было для тебя единственным способом получить местечко при Червонном Дворе, о дражайшая плакальщица.
Снова послышался храп.
– Видишь, как прекрасно всё обернулось, – мрачно сказала попугаиха и обиженно надула губы в форме сердечка, чуть видные из-за торчащего сверху клюва. – Маленький костлявый Кроллик и его каменное сердце…
Она оправила перья на шее и прикрыла ее расшитой блестками сеткой.
Джеб протянул руку к наперстку с водой, который стоял рядом с ломтиком груши. В его руках наперсток казался размером с большую кружку. Джеб предложил воды соседке; та взяла наперсток крыльями и сделала несколько глотков.
– Скажи мне кое-что, Лори. Если то, что ты говоришь, – правда…
Увидев возмущение на ее лице, Джеб спешно оговорился, во имя спасения своих ушей:
– Раз уж ты решила поделиться своим взглядом на ситуацию, может быть, ты знаешь, какую роль Морфей сыграл в пленении маленькой Алисы?
Лорина смахнула с губ капли воды.
– Никакой. Он очень любил Алису и хотел отправить ее домой целой и невредимой. Но как только он, в виде гусеницы, поговорил с девочкой и посоветовал ей любой ценой избегать замка Червонной Королевы, с ним произошла метаморфоза. Когда он, полностью преобразившись, выбрался из кокона и узнал, что случилось с Алисой, то пришел в ярость.
– Ты хочешь сказать, что у него правда есть совесть?
– Когда речь шла об Алисе – да, – ответила Лорина, поправив пышное платье, которое всё время соскальзывало (ведь у попугаев нет плеч). – Морфей использовал все свои ресурсы и наконец нашел ее и Чарли в пещере, в самых высоких горах Страны Чудес. К сожалению, для Алисы было уже слишком поздно.
Лорина протянула полупустой наперсток Джебу.
Тот выпрямился, и клетка закачалась.
– Так почему же Морфей хочет помочь Червонной Королеве возвести на трон другую правительницу? Казалось бы, он должен ненавидеть ее за то, что она столько лет продержала Алису в клетке.
– Может быть, он злится, что Гренадина сама не попыталась найти девочку, когда та попала в плен. Но Гренадина потеряла ленточку и забыла про Алису.
– Хороший правитель наделал бы побольше ленточек, чтобы ничего не забыть. И следил бы за ними.
– Моя королева – хорошая правительница!
