– Интересно, как это было для Червонной Королевы, – вслух гадаю я. – Она, некоторым образом, сделала то же самое. Отказалась от магии, чтобы занять место Алисы. Она жила много лет в мире людей без своего волшебства… состарилась… – Я замолкаю, увидев, как пристально Морфей наблюдает за мной в лунном свете.
– А ты был бы счастлив? – спрашиваю я, прежде чем он успевает сказать, о чем думает.
Просто удивительно, как хорошо я теперь его читаю.
– Ты мог бы прожить всю жизнь в обличье Финли? Состариться в мире людей. Потому что нельзя пользоваться магией, нося чужой облик.
Морфей стискивает зубы.
– Может быть, я бы научился терпеть это.
– Терпеть жизнь со мной. Очень романтично, – говорю я, положив руку ему на плечо. – Помнишь, что я сказала тебе в пещере додо… о том, что удается пережить смертным?
Он встречается со мной взглядом; но, как бы ни старался Морфей, ему не удается скрыть болезненно зеленый оттенок, который принимают драгоценные камни. Он отводит глаза и морщит нос.
– Бр-р. Я помню, какие они безнадежно медлительные.
Я киваю:
– Для тебя – да. Ты не создан для такой жизни. Ты предназначен для того, чтобы быть вечно юным, свободным… парить в небе над Страной Чудес. Сверху смотреть на мир, который любишь. И я не хочу, чтобы ты каждый день ради меня жил жалким подобием жизни. Это была бы тюрьма, вроде твоего кокона… несколько десятков лет без магии и безумия, которые одни напоминают тебе, что ты жив. Но я? С самого детства я мечтала об этих безнадежно медлительных переживаниях. Они встроены в мой генетический код. А Джеб…
Морфей резко перебивает:
– Ну конечно. Джебедия. Он-то уж точно это оценит. Он такой простак.
– Он человек, – поправляю я и убираю руку с плеча Морфея, которое заметно напряглось. – Для смертных некоторые вещи священны. Желание прожить до старости вместе с теми, кого мы любим, присуще нам от рождения. А до тех пор – разделять простые радости и лелеять их, как сокровище. Моей маме многого не досталось, но теперь у них с папой есть второй шанс. Они еще могут порадоваться. Бедной Алисе шанса не дали вообще. Некого любить, не с кем идти по жизни. Она состарилась в одиночестве, в клетке, и ее единственным товарищем был додо. Это трагедия. Пропавшая понапрасну жизнь. Ничего, кроме грустных фантазий о том, что могло быть. Джеб заслуживает лучшего. Он имеет право на настоящие радости. И ты тоже. И я. Хватит притворства. Между нами тремя его больше не будет.
Некоторое время стоит тишина. Потом Морфей вздыхает.
– И когда ты успела так поумнеть, моя ягодка?
Я чувствую, как от слез щиплет глаза.
– Ты же знаешь. Ты в этом поучаствовал.
Он качает головой.
– И все-таки я предлагаю тебе найти укрытие. Я сумею защитить тебя от людей. Они разорвут твое сердце так, как никогда не сделал бы я.
Морфей говорит искренне, проникновенно и хрипло, как будто это уже произошло и он переживает за меня.
– Джеб ни за что…
– Но однажды он умрет. И твои родители тоже. И все остальные, кого ты переживешь.
У меня перехватывает дыхание. Если я не остерегусь, то не справлюсь со слезами.
– Да, это будет больно.
– Боюсь, ты не понимаешь насколько.
Но я стою на своем.
– Опыт придаст мне сил… и из меня получится еще более достойная королева.
Мысленно я уже столкнулась с этим страхом. Я смирилась с тем, что смерть близких – трагическая плата за возможность прожить полноценную человеческую жизнь.
– Теперь мое сердце не разорвется, – добавляю я – тихо-тихо. И держу руку над грудью, в том месте, где оно сияет изнутри. – Вы с Джебом об этом позаботились.
– Надеюсь, – отвечает Морфей. – Мы перехитрили магию.
Хотя его голос нежнее шелка, непроизнесенные слова – «и теперь за это придется заплатить» – вонзаются в мою душу, как зазубренные ножи.
Джеб уже заплатил, навсегда утратив свою музу и способность видеть сны. А теперь расплачивается Морфей.
Вновь замолчав, он сжимает мою свободную руку. Вместе мы взлетаем на шляпку гриба и присаживаемся там, где нет паутины.
Учитывая, что Морфей выбрался из кокона несколько десятков лет назад, я с удивлением вижу, что полупрозрачный полог шевелится, словно скрывает живое, дышащее существо. Внутри прячется нечто размером с ротвейлера. Оно похрапывает.
Я нервно хлопаю крыльями, но Морфей удерживает меня на месте. Нахмурившись, я поворачиваюсь к нему.
– Ты сказал, что сегодня больше не будет фокусов, – сердито напоминаю я.
– Это не фокус, а подарок. Хотя нечто необычное в нем есть. В том смысле, что в неправильных руках он может быть опасен.
Волосы у меня на шее встают дыбом.
– Опасен?
– Неукротим. Это точнее.
Я потихоньку двигаюсь к краю гриба, ища пути к бегству.
Морфей вновь хватает меня за руку и останавливает:
– Эй, не трусь. Ты же Червонная Королева. Тебе нельзя бояться обитателей нашего мира. Более того, это конкретное существо будет верно и предано только тебе. Мы усмирим его теперь же. Отныне держать ухо востро придется именно Стране Чудес. Итак…
– Итак?
– Открыть мой подарок непросто. По крайней мере, доставь мне удовольствие понаблюдать за этим.
Морфей достает из кармана пиджака блестящий серебристый клинок, маленький, как нож для рыбы, и протягивает мне на раскрытой ладони.
Стрижающий меч. Самое мощное оружие в Стране Чудес.
Я медлю.
– Теперь он мой?
Морфей смеется:
– Нет, конечно. Стрижающий меч будет всегда принадлежать мне. Я немало для этого потрудился.
Я мрачно смотрю на него.
Смущенно ухмыляясь, Морфей откашливается и продолжает:
– Ну, не без твоей помощи, разумеется. Вот почему я охотно готов делиться им по особым случаям.
– Очень великодушно с твоей стороны, – отвечаю я с притворным гневом и беру меч.
Как в прошлый раз, рукоятка кажется теплой даже сквозь перчатку. Когда я касаюсь ее, на серебристом металле остаются светящиеся синие отпечатки. Я собираюсь рассечь толстую белую паутину, но Морфей останавливает меня, коснувшись моего локтя кончиком пальца:
– Будь готова отступить, как только он освободится, детка.
Я прищуриваюсь.
– Ты серьезно?
– Всё будет нормально. Просыпаются они довольно медленно.
«Они». В животе у меня стягивается узел. Дрожащими руками я разрезаю липкую паутину. С лезвия соскакивает искорка, и кокон раскрывается. Оттуда выплывает вонь, в десять раз хуже запаха гнилой капусты. Зажав нос, я отхожу и вкладываю стрижающий меч в выжидающе протянутую руку Морфея.
