– О, какая прелесть, – говорит Морис Кактусу, показывая на очаровательный домик, окруженный низким деревянным забором. – Я бы так хотел здесь жить…
– Да, очаровательный, – соглашается Кактус в гавайских шортах. – Но этот домик не для людей, он для кактусов. Мы всей семьей живем в таком же домике. Только забор у нас не белый, а красный. Цвета жгучего перца. Мы, мексиканские кактусы, любим все яркое…
– Здорово, – искренне восхищается Морис. Он бы и сам не отказался жить за забором цвета жгучего перца. – А где же домики для людей? – вопрошает он Кактус.
– Да вот же. – Кактус в гавайских шортах указывает рукой на свежевырытую яму. – Вот же. Ты что, не видишь?
Морис с ужасом смотрит на яму. Кажется, у кактусов странное чувство юмора…
– Что, это? – еще раз спрашивает он, не веря собственным глазам. – Но это же обычная яма…
– Нет, это домик для людей, – настаивает Кактус в шортах. – Ты будешь здесь жить. Уверен, это самый лучший домик в городе. Посмотри, какой он большой и уютный. Так много людей согласилось бы оказаться на твоем месте…
– Нет, я не буду здесь жить, – протестует Морис, все еще надеясь, что это шутка Кактуса. – Я хочу жить в таком же домике, как и вы. За забором цвета жгучего перца.
– Нет, нельзя, – строго возражает Кактус. – Если вы будете жить в наших домиках, кто будет стоять и украшать ландшафт? Что мы будем показывать туристам? Придется тебе жить здесь, мой странный друг.
– Нет, нет! – в ужасе кричит Морис и отшатывается от ямы. – Ни за что!
– Придется, – сердито настаивает Кактус и протягивает к Морису свою колючую зеленую руку. – Валяй в яму, приятель…
Морис чувствует жгучее прикосновение кактусных колючек. Рука горит, как от ожога, но Морису не до нее, потому что он летит в яму. И вот его ноги вросли в землю, его тело перестало двигаться, а рта и вовсе нет. Он уже не может пошевелиться и с ужасом понимает, что стал человеком-кактусом. И просыпается…
– Ну и вопли! Какого черта, Морис? Я из-за тебя чуть в машину не врезалась! – послышался над ним сердитый голос.
Морис открыл глаза. Над ним склонилась Кортни, одетая в черный кожаный костюм. Это был сон, утешил он себя, всего лишь страшный сон. И приснится же такое…
– Так в чем же дело? – недовольно поинтересовалась Кортни. – К тебе что, осиный рой залетел? Мне пришлось остановить «Роджер», чтобы посмотреть, что с тобой случилось…
– Прости, – виновато улыбнулся Морис, чувствуя облегчение от того, что все увиденное им оказалось всего лишь сном. – Прости, мне приснился жуткий кошмар. Я кричал?
– Ага. Своими криками ты распугал бы и чертей в аду… Ты кричал «нет!», «не буду!», в общем, вопил как ненормальный. Что тебе снилось?
Кортни отогнула простыню и присела на краешек кровати. Сейчас она напомнила ему мать. Мама любила с утра приходить к нему и тоже садилась на кровать, чтобы узнать, что снилось ее сыну… Морис отогнал видение. Воспоминание о матери причиняло боль. Может быть, еще худшую, чем вчерашняя боль в руке…
– Мексика, – ответил он Кортни. – Мне снилась Мексика… Как будто люди стали кактусами, а кактусы – людьми. Первые стояли на дороге и молчали, а вторые разгуливали по городу, разговаривали и жили в домах… Кактус, представь себе… – Он посмотрел на Кортни, и она прочитала ужас в его глазах. – Кактус столкнул меня в яму своей колючей рукой. И я стал человеком-кактусом: немым, неподвижным… Бррр… Вспомнить жутко…
– Это всего лишь сон, Морис, – донеслось до него, как из детства. – Всего лишь сон…
Опять эта ассоциация с его матерью… Она так же говорила, рассудительно качая головой: «это всего лишь сон, Морис»…
– Да, – ответил он не то Кортни, не то образу матери, всплывшему в голове. – Это всего лишь сон…
– А я была в Мексике, – неожиданно сказала Кортни. – И теперь еду туда. Была, правда, всего один раз, с отцом. В городе Ларедо. Может, знаешь такой?
Морис отрицательно покачал головой. Однако то, что она сказала о Мексике, показалось ему не простым совпадением…
– Я никогда не был в Мексике. Но ты удивишься – наши планы похожи. Я тоже еду туда… И этот чертов сон мне не просто так приснился. Про эти кактусы, будь они неладны…
– Это твои страхи, Морис. – Кортни не нравилась игра в пациента и психоаналитика, но сейчас она просто хотела успокоить Мориса, подбодрить его. Удивительно, но, когда он вылезал вчерашней ночью из-под «Роджера», он был гораздо спокойнее. А теперь на нем лица нет. И все из-за какого-то ночного кошмара… – За тобой гонятся, и вполне естественно, что ты постоянно думаешь об этом и еще о том, что ждет тебя впереди. Будущее пугает тебя так же, как и прошлое. А может быть, еще сильнее… Поэтому кактусы сажают тебя в яму. Все перевернуто с ног на голову, потому что ты боишься перемен… Потому что перемены не обязательно будут к лучшему, во всяком случае, в твоем представлении. Так что твой сон – не демонстрация будущего, а всего лишь отражение твоих страхов…
– Ты, видать, профессиональный психоаналитик, – хмыкнул Морис. – Прямо по полочкам все разложила. Пожалуй, ты права. Вот только… Как справиться со страхом, когда он гоняется за тобой по пятам? Может быть, ты и это знаешь?
– Знала бы, не убегала в Мексику… Мы с тобой очень похожи, Морис Митчелл. Только…
– Только я бабник, а ты – святая, – ни с того ни с сего взвился Морис. Он и сам не знал, откуда у него появилась уверенность, что Кортни хотела сказать именно это, но понимал, не будь этого, он все равно нашел бы, к чему придраться.
– Но я совсем не это хотела сказать… – смущенно пробормотала Кортни, а потом, нахмурившись, добавила: – Конечно, я не святая, но что касается тебя… Здесь ты правду сказал…
Да какого же черта?! – Морис чувствовал, что впервые за несколько лет он теряет контроль над собой, но уже ничего не мог поделать. Его накрыла вспышка необъяснимого, нелогичного, нелепого гнева, и единственным способом выплеснуть его была ссора с Кортни. – Какого же черта ты считаешь меня бабником, когда я ни разу, вспомни, ни разу не дотронулся до тебя! Мало того, я не отпустил ни единой шуточки насчет того, что может быть между мужчиной и женщиной, когда они ночуют вместе…
– Еще бы! – зло усмехнулась Кортни. – Когда у этой женщины под подушкой лежит пистолет… А шуточки… После одной-единственной твоей шуточки я бы выкинула тебя отсюда, как бездомного пса, вот что я бы сделала! И ты об этом прекрасно знал! – Ее красивое лицо исказила злоба, но Морис видел, что она по-прежнему улыбается своей странной улыбкой. Верхняя губа чуть вздернута, и безупречный ряд зубов белеет, словно издеваясь над ним… – С другими женщинами было проще, правда, мистер Бабник?! – не унималась она. – И тебя сильно заело, что я не из их числа… Или ты рассчитывал, что с течением времени я попадусь на эту удочку? Правда, Морис? Так вот: не выйдет. Потому что я видела кучу таких, как ты, но никогда, слышишь, никогда не обращала на них внимания!
