Я думаю про удивительные картины Джеба. Про то, каким великим художником он может стать, если не мешать ему. Он не нуждается в дополнительном эмоциональном балласте. А у меня этого балласта достаточно, чтобы потопить танкер.
И потом, я не выдержу, если услышу прямой отказ. Джеб уже предпочел Таэлор нашей дружбе.
Я засовываю блокнот в карман юбки.
– Мне нечего ему сказать. Я была влюблена в Джеба в шестом классе, так что это не считается. – Дженара хочет возразить, но я не позволяю. – И ты будешь молчать. Поклянись на всю жизнь.
Ее лоб прорезает глубокая морщина.
– Неужели все кончено?
– Да. Джеб сделал свой выбор.
Качая головой, Дженара забирает платье и косметичку и уходит.
Когда дверь закрывается, я поворачиваюсь к Ворону. Парень, похожий на эмо, смотрит на меня и плачет черными слезами, как будто разделяет мою боль. Я испытываю странное желание оказаться в его объятиях, закутаться в черный кожаный плащ…
«Я жду в кроличьей норе, малютка. Иди ко мне».
Эти слова загораются в моем мозгу, точно выжженные каленым железом.
Испугавшись того, что наша связь вполне реальна, я отскакиваю и опрокидываю локтем карандашницу. Один карандаш падает на пол. Я обхожу прилавок и с удивлением вижу на полу сумочку Таэлор. Она так торопилась уйти, что забыла о ней.
Я подавляю желание выбросить это барахло на улицу. Подняв сумочку, я хочу положить ее под прилавок, чтобы потом вернуть.
Молния расстегивается, и я вижу внутри толстую пачку денег.
Как во сне, достаю их. Передо мной стопка двадцати– и пятидесятидолларовых купюр. Всего двести сорок долларов. Если я добавлю свои сбережения, этого хватит на билет в один конец до Лондона, и немного останется на поддельный паспорт и мелкие расходы. И тогда останется только найти солнечные часы.
Это будет не первый наш долг Тремонтам. Когда я училась в пятом классе, папа попросил у отца Таэлор денег, чтобы заплатить по счету, который пришел из лечебницы. Вот так Таэлор и узнала, что я происхожу от Алисы Лидделл.
Некоторым образом, это справедливая компенсация. Таэлор заплатит за все те годы, когда она превращала мою жизнь в ад.
Дрожащими руками я запихиваю выпотрошенную сумочку в самый низ мусорного бака и заваливаю ее бумагой. Потом лезу под прилавок, чтобы достать мой освежитель и положить его, вместе с деньгами, в книгу Персефоны о волшебных кристаллах. В обложку вшита эластичная лента, чтобы книга не раскрывалась самопроизвольно.
Наконец я снова поворачиваюсь к постеру. Тьма в глазах Ворона как будто движет мной, и на сей раз ничто не отведет меня от края.
Ни мама, ни папа, ни Джеб – это уж точно. Даже его улыбка не поможет мне теперь.
5
Сокровище
Вернувшись домой, я кладу краденые деньги в копилку – маленькую коробку от карандашей, перетянутую резинкой. Коробку я прячу за трюмо.
А потом пишу Хитчу, чтобы в полночь он встретился со мной возле «Подземелья», и объясняю, зачем. Он – единственный из моих знакомых, кто способен раздобыть поддельный паспорт. С ума сойти: я украла деньги у Таэлор и спрятала сумочку. Но, как сказал папа, мы должны сделать всё возможное, чтобы Элисон вернулась домой. Когда я представляю, как удивился бы Джеб, если бы узнал, что я встречаюсь с Хитчем одна, ночью, то мне еще сильнее этого хочется.
От низкого грохота дрожат стекла, дождь стучит по крыше – приближается еще одна гроза.
Прижав ладонь к прохладному стеклу аквариума, я щупаю заднюю стенку в поисках выключателя. Зажигается мягкий синеватый свет. Афродита и Адонис изящно танцуют в воде, свиваясь длинными телами.
По пути в гараж, где стоят мои ловушки на насекомых, я захожу в гостиную. Папа там – он сидит в кресле и рассматривает огромные маргаритки, которые Элисон нашила на подлокотники и на спинку. Он плачет.
Мне хочется обнять его и помириться, но, когда папа замечает мой взгляд, он тут же говорит, что ему что-то попало в глаз, и уходит купить еды к ужину.
Пылинки летают в янтарном свете напольной лампы, стоящей рядом с креслом. Странное освещение, в сочетании с темными панелями на стенах, придает комнате причудливый вид, делая ее похожей на старую коричневую фотографию.
Фотография. Почему Элисон сказала что-то такое про фотографии… что нужно читать между строк?
Я стою в нескольких шагах от кресла, и все, что в бреду говорила Элисон, мелькает в моей памяти, словно кто-то бросает камушки в бездонный колодец.
Одна фраза не дает мне покоя. «Маргаритки скрывают клад. Спрятанное сокровище».
Объяснение – прямо передо мной. Оно находилось тут много лет.
Я становлюсь на колени перед креслом, сминая кружевные оборки нижней юбки, и отбрасываю в сторону рюкзак, чтобы не мешал. Трудно поверить, что всего-навсего семь часов назад я вернулась из школы. Столько всего случилось, что я потеряла счет времени.
Я дергаю одну из нашитых маргариток: там перетерлись нитки и два лепестка повисли. Словно по наитию, я просовываю указательный палец между аппликацией и обивкой – и нахожу дырку, которая глубоко уходит внутрь кресла.
Затаив дыхание я тяну аппликацию, пока она не повисает на одном лепестке. Действительно, под ней дырка размером с монетку – слишком ровная, чтобы быть случайной. Все эти годы я думала, что Элисон нашила на кресло маргаритки, чтобы прикрыть протершиеся места. И все эти годы я ошибалась.
Зарываясь вглубь, я вытаскиваю набивку и наконец нащупываю что-то маленькое, твердое, металлическое. Я обвожу эту штучку пальцами и понимаю, что с одного конца у нее круглая головка, а с другого длинный тонкий стержень с желобками и бородкой.
Ключ. Указательным пальцем я подтягиваю его к дыре и вытаскиваю на свет.
Прикрепленная к ключу тонкая цепочка сворачивается на сиденье кресла, как змея.
Фраза с веб-сайта находит свое зримое воплощение. «Если хочешь спасти свою мать, используй ключ».
Возможно, мне следовало бы испугаться, но я в восторге. Наконец-то я получила явное доказательство того, что Элисон действительно пытается что-то до меня донести… что ее бред – вовсе не бред. Это были внятные подсказки.
Постукивая кончиком пальца по холодному металлу, я пытаюсь представить замок, к которому подошел бы этот ключ. Я никогда не видела ничего подобного. Он такой затейливый, с узором из вороненых полосок, которые переплетаются, как стебли плюща. Ключ кажется очень старым, даже старинным. Он маленький – возможно, им отпирают записную книжку.
Я надеваю цепочку на шею и прячу ключик под футболку.
Элисон сказала «маргаритки», во множественном числе. А вдруг за другими аппликациями есть что-то еще?
Исполнившись вдохновения, я забываю, что папа может вернуться в любую минуту. И даже не задумываюсь, каковы будут последствия, когда он увидит, что я растерзала его любимое кресло.
