Ничего нет.
Я поворачиваюсь обратно к зеркалу, и у меня вырывается вопль.
За моей спиной появляется мужская фигура. Отражение искажено и расколото на кусочки – всё, кроме черных глаз и красивых темных губ. Их я вижу отчетливо. Это мальчик из моих воспоминаний – только он вырос.
6
В кроличью нору
«Прелестная Алисса, – мурлычет голос с британским акцентом, который я слышала в магазине. – Ты можешь спасти свою семью. Используй ключ. Отправляйся со своими сокровищами в мой мир. Исправь ошибки Алисы Лидделл и разрушь проклятие. Не останавливайся, пока не найдешь меня».
Какие «ошибки Алисы»? Находясь в Стране Чудес, она сделала что-то такое, что вызвало всё это?
Стоя с рюкзаком на спине, я, как зачарованная, смотрю в зеркало. Страшно обернуться и проверить, не стоит ли кто-то у меня за спиной. Я боюсь, что силуэт и бархатный голос – просто плод моего больного воображения.
– Ты настоящий? – шепотом спрашиваю я.
– А как тебе кажется? – отвечает он, и его дыхание обжигает мне шею.
Сильные руки обхватывают меня сзади, заставляя звенеть все нервы моего тела. Я изгибаюсь и оборачиваюсь. Луч фонарика освещает пустую комнату, но чьи-то уверенные пальцы по-прежнему касаются моего живота. Совершенно ошеломленная, я провожу рукой вслед за ними, от пупка до пояса юбки.
Колени подгибаются. Но я каким-то чудом держусь на ногах, как будто призрак помогает мне устоять.
– Запомни меня, Алисса, – говорит он и зарывается носом в мои волосы. – Запомни нас.
Он начинает напевать какую-то навязчивую мелодию. Никаких слов, только знакомые ноты давно забытой песенки.
Когда затихает пение, исчезают и объятия. Я чуть не теряю равновесие. В разбитом зеркале снова показывается бабочка. Каким-то образом она связана с этим таинственным парнем.
Всякий нормальный человек испугался бы. Позвонил бы врачу. Но в этом существе из подземного мира есть что-то необыкновенно чувственное и волнующее. Оно влечет за собой гораздо больше воспоминаний, чем что бы то ни было в реальном мире.
Я тянусь к одному из отражений махаона, целясь в трещину, которая разделяет бабочку пополам. Мой палец касается стекла, но вместо острого, режущего края я чувствую кожей что-то вроде литого металла. Перехватив фонарик, я понимаю, что это вовсе не трещина, а скважина, маленькая и затейливая.
Я вытаскиваю ключ из-под футболки и дрожащей рукой подношу его к зеркалу.
– Ох, ох, – дразнится мой темный проводник, оставаясь незримым. – Разве я так тебя учил? Ты пропустила действие.
Он прав. Я помню.
– Представь то место, где хочешь оказаться, – говорю я, повторяя слова, которые слышала много лет назад.
Ключ – исполнитель желания. Он откроет зеркало по моему требованию. Положив рюкзак на пол, я достаю брошюру с солнечными часами и рассматриваю обложку. Когда я поднимаю голову, то вижу в треснутом зеркале фотографию из путеводителя. Тогда я вставляю ключ в скважину и поворачиваю.
Стекло становится жидким. Оно покрывается рябью и втягивает мою руку. Я отскакиваю и роняю ключ; он повисает на цепочке. Я подношу ладонь к лицу. Пальцы выглядят как всегда. С ними ничего не случилось, они даже не намокли.
Какой-то треск вновь привлекает мое внимание к зеркалу. Расколотое стекло делается гладким, и вместо отражения я вижу окно, словно затянутое пленкой воды. Это портал, который ведет в сад, залитый ярким солнечным светом и полный цветов. Там стоит статуя с солнечными часами.
– Пожелай этого от всей души, – звучит приказ в моей голове – негромко, как эхо прошлого. – А потом иди.
На мгновение я трезвею. Если меня сейчас каким-то чудом перенесет в Лондон, нужно обеспечить себе обратный путь. Я достаю копилку с деньгами и кладу ее в рюкзак. И фонарик тоже. Кто знает, насколько темно в кроличьей норе?
А потом я шагаю вперед и погружаю обе руки до локтей в жидкое стекло. На той стороне их обдувает прохладный ветерок.
Кто-то касается моей кожи, проводит пальцами от локтя до запястья… эти пальцы такие нежные и властные, что в моих жилах начинает бушевать огонь.
Это прикосновение уже знакомо мне, но на сей раз оно совсем другое. В нем нет ничего невинного.
Мои руки в перчатках виднеются на той стороне портала, отбрасывая тень на траву. Рядом с крылатым мужским силуэтом.
Прежде чем я успеваю присмотреться, он исчезает.
Я медлю, думая о Джебе. Издалека как будто доносится его голос, который зовет меня. Жаль, что сейчас Джеба здесь нет, что он не может шагнуть в зеркало вместе со мной.
Но оборачиваться нельзя. Каким бы бредовым это ни казалось, крылатый мальчик – единственная возможность получить ответ на все вопросы. Он – мой единственный шанс найти Страну Чудес, избавить род Лидделлов от проклятия и спасти Элисон. Если я выполню свою задачу, то наконец стану нормальной. Настолько, что, может быть, наконец поделюсь с Джебом своими чувствами.
Сделав глубокий вдох, я ныряю.
***
Я кружусь в зеленой, синей, белой дымке, как будто вокруг разматывается рулон марли. Чувствую легкое покалывание – крохотные иголочки сшивают меня из кусочков. Наконец я падаю спиной на землю и жду, плотно зажмурившись. Рюкзак вдавливается под лопатки.
Тошнота проходит, и до меня доносится запах сырой земли и свежести. Я моргаю, видя яркое солнце и синее небо. Как странно. Если я в Англии, здесь должно быть раннее утро… задолго до рассвета. Но каким-то образом я перенеслась в то самое время, что и на фотографии, – время, которое вообразила себе.
Я упираюсь руками в землю, чтобы сесть, и травинки колют мои ладони сквозь перчатки.
Статуя мальчика с солнечными часами стоит всего в нескольких шагах.
За моей спиной – фонтан. Вода стекает по зеркальным скатам высотой в мой рост. Наверное, это и есть выход из портала, сквозь который я прошла, потому что волосы и одежда у меня мокрые. Железная кованая решетка с остриями отбрасывает тень на траву.
Я встаю, снимаю рюкзак и стряхиваю землю с юбки и лосин.
Белый шум, который издают цветы и насекомые, кажется реальным. И пение птиц. И ветер, который колышет листву над головой, тоже. Белые розы на кусте рядом со статуей пахнут по-настоящему. Все органы чувств твердят, что это не галлюцинация.
Воображение не могло породить руки, прикасавшиеся ко мне, и песню, которую таинственный проводник оживил в моей памяти. Ее слова ускользают от меня, но я знаю, что они чем-то важны. Как и положено колыбельной, мелодия создает ощущение уюта и безопасности. Я вслушиваюсь в белый шум – и различаю отчетливый шепот.
«Найди кроличью нору».
Ветерок доносит до меня слабый аромат. Это разговаривают розы.
