Если посмотреть внимательнее, у них головы как у жуков, с дрожащими усиками-антеннами. Тонкие, как бумага, тела – это на самом деле плоские хитиновые панцири, зазубренные по краям и выкрашенные в красный и черный цвет, чтобы походить на рубашку карты. Эти стражи, со своими странными конечностями и перекрещивающимися острыми челюстями, больше похожи на насекомых.
Много лет я их убивала, и вот теперь судьба заставляет меня расплачиваться.
Стражи делятся на две группы – с одной стороны стоят пять червонных и пять трефовых, с другой пять пиковых и пять бубновых, а посередине Белл Кроллик. Феи, крохотные и беспомощные, смотрят вниз, собравшись вокруг люстры.
Маленькое скелетообразное тельце Кроллика облачено в красный жилет. В одной руке он держит трубу, в другой свернутый свиток. Он вскидывает рогатую голову и трижды громко трубит. А затем, стуча костями, разворачивает пергамент.
– Алисса Гарднер, Человеческого двора, должна прибыть к королеве Гренадине, Червонного двора.
Его блестящие розовые глазки устремляются на меня, и я чувствую приступ ужаса.
Джеб и Морфей одновременно делают шаг вперед. Вот и говорите после этого, что я способна за себя постоять…
– Она никуда не пойдет с тобой, Кроллик, – говорит Морфей, подняв молоток.
– Королева Гренадина думает иначе. – На губах Кроллика закипает пена, а глазки светятся, как раскаленные угли. – Ее армия думает иначе.
По его знаку карты сходятся и устремляются к нам, как будто направляемые незримой рукой.
Феи сыплются сверху, пытаясь вмешаться.
Морфей широко раскрывает крылья, чтобы защитить меня и Джеба. Копья попадают в них, растягивают, но не пробивают. Мои ладони лежат на спине Морфея, и я чувствую, как напрягаются его мышцы всякий раз, когда он заносит молоток. Стражи один за другим валятся на пол.
– Уводи ее отсюда! – кричит он через плечо, оттесняя нас к потайной двери в Зеркальный зал и продолжая заслонять крыльями, как щитом.
Джеб хватает меня за локоть и тащит к выходу.
– Нет! – кричу я, сопротивляясь. – Мы не можем бросить его одного! Стражей слишком много!
Джеб, скрипнув зубами, взваливает меня на плечо.
– Он справится. Самое главное – спасти тебя!
Одной рукой он обхватывает мои бедра. Я вишу вниз головой. Черная винтовая мраморная лестница проносится мимо, и кровь приливает к мозгу.
Я закрываю глаза, прислушиваясь к звукам битвы в пиршественном зале, которые постепенно удаляются.
Память о наших детских играх, о том, как сегодня Морфей исцелил мои ушибы, мелодия колыбельной – всё это соединяется в крышесносный коктейль эмоций. Я думаю про желание, которое осталось лежать у Морфея в кармане… он почему-то хотел, чтобы я его получила. Будь оно сейчас у меня, я бы пожелала вернуться в пиршественный зал, чтобы сражаться вместе с Морфеем.
Я уже собираюсь предпринять попытку к бегству, когда вдруг слышу лязг сковород и кастрюль.
– Блеск! Блеск им всем!
Раздаются вопли и рев – животные звуки, которые я слышала за ужином. Гости вернулись после погони за уткой, и Морфей уже не один.
Мы с Джебом бежим по тайному ходу, который теперь ведет вверх. Вскоре мы оказываемся так далеко от зала, что не слышим ничего, кроме стука ботинок Джеба по зеркальному полу.
– Дальше я могу сама, – выговариваю я.
– Даже и не знаю. Гораздо проще спасать твою задницу, когда она лежит у меня на плече.
– Я не нуждаюсь в спасении.
Джеб издает саркастический смешок.
– А что делать, если ты раз за разом ломишься прямо в огонь ради этой твоей великой миссии. Мы только что оказались в самом эпицентре военных действий.
Я бью его кулаком между лопаток.
– Эй!
Он ставит меня на пол, лицом к себе, и трет спину. Джеб хмурится, хотя он явно впечатлен. А я морщусь. Спина у него тверже булыжника.
– Мне и так уже стыдно из-за того, что я тебя в это втянула. Ясно? Если бы я могла повернуть время вспять, ты бы здесь вообще не появился.
Я трясу рукой. Паутинка, которая должна была открыть для нас портал, еще не прилетела, и меня буквально трясет от нетерпения.
Джеб подносит мою кисть к губам и целует ноющие костяшки.
– А я бы все равно предпочел остаться здесь с тобой, даже если бы время повернулось вспять. Но если мы хотим отсюда выбраться, перестань верить этому мотыльку на слово, как будто он святой.
– Его зовут Морфей, – говорю я, и у меня сжимается горло, когда я вспоминаю о том, что происходит тремя пролетами ниже. – Думаешь, он победит? С ним ничего не случится?
– Почему ты так за него волнуешься?
– Мы вместе выросли. Мне не все равно.
– Глупо. Это же было во сне. У вас не настоящая дружба.
– Но я чувствую, что она настоящая. Потому что Морфей в меня верит. Он позволяет мне рисковать и набираться опыта. Вообще-то именно так ведут себя друзья.
И я сердито смотрю на Джеба.
Его лицо темнеет, как будто на него наползла тень.
– То есть, ты готова закрыть глаза на его вранье, потому что этот псих льстит твоему самолюбию? С тех пор как мы здесь оказались, он не сказал ни слова правды.
– Значит, вы с ним два сапога пара, потому что оба врете.
Мне самой неприятно, что в моем голосе звучит упрек, но я не в силах удержаться. Я выдергиваю руку и замечаю на столе сумку – ту, в которой лежит коробка-бормоглот.
– Почему эту штуку не унесли?
Джеб, нахмурившись, подходит ближе.
– Наверное, здесь самое безопасное место. Не трогай.
– Я хочу еще разок посмотреть на надпись.
И на королеву тоже. Что в ней такого, раз Морфей настолько очарован?
Джеб накрывает крышку ладонью.
– Знаешь, нельзя так бросаться словами. Может быть, я покривил душой насчет Лондона. Но ты тоже соврала.
Краем глаза я вижу, как за зеркалами носятся души бабочек. Их зигзаги похожи на кардиограмму.
– Насчет своих чувств я была честна. А ты признался в любви, которую якобы испытываешь, не раньше, чем мы оказались здесь, внизу. Но в реальном мире, где это действительно важно, ты выбрал Таэлор.
Отодвинув коробку на край стола, Джеб заставляет меня повернуться к нему лицом.
– С чего ты взяла? Этот таракан снова заполз к тебе в мозг?
– Нет. Но Паутинка проникла в твои сны, пока ты спал. И она видела, что тебе снится другая девушка. Когда мы целовались, ты просто хотел, чтобы я всё бросила и отправилась домой. Тогда бы ты смог вернуться к Таэлор.
