— Но все же куда мы так мчимся?
— Я уже сказал, отдыхать! Ты выглядишь очень усталой, ляг пока поспи, дорога долгая.
— Вы, то есть ты мне так и не ответил! Или мне нельзя узнать, что со мной будет?
— С тобой все будет хорошо, более того, думаю, тебе понравится такое приключение. Тебе ведь понравились мои книги? Считай, что ты уже в квесте.
Ровное урчание мощного мотора убаюкивало. Вскоре Наташа впрямь задремала. Проснулась она, когда машина остановилась.
— Где мы? — удивленно спросила Наташа, озираясь вокруг.
— Мы на границе самостийной Украины, через три часа будем в Киеве, — ответил Павел, откинувшись на спинку кресла.
— Вот здорово, я ни разу не бывала в Киеве. А лавру мы посмотрим?
— Все посмотрим. Думаю, в Киеве мы проведем пару дней.
Быстро управившись с формальностями на таможне, Павел повел машину дальше. Сумерки сгущались, к Киеву они подъехали уже в полной темноте. Остановившись в небольшом кемпинге, Павел снял для себя и Наташи отдельные номера, и после ужина Наташа, уставшая за дорогу, крепко уснула. Рано утром Павел разбудил ее нетерпеливым стуком в дверь. Наскоро собравшись, сразу после завтрака они отправились на экскурсию. Киев просто заворожил Наташу, не бывавшая почти нигде, она была очарована огромным, необыкновенно красивым городом. Великолепие Софийского собора, сумрачная торжественность лавры, бескрайняя гладь Днепра — все, вместе взятое, потрясло Наташу настолько, что опять до полночи она не могла уснуть. Следующий день они просто гуляли по городу, бродили по набережной, заходили в маленькие милые кафе. В аквапарке покатались на всех аттракционах, а уже под вечер в пивном ресторане возле кемпинга наслаждались свежим пивом и чудесными огромными раками.
Поутру они двинулись в путь. Яркое солнце празднично сияло на голубом небосводе, дорога сама просилась под колеса. Все дальше и дальше Наташа удалялась от дома. Сквозь распахнутый люк в салон врывался ласкающий ветерок, широкая, необъятная степь раскинулась по обе стороны шоссе. Они проскакивали непривычно большие села, проезжали незнакомые, но такие красивые города. Наконец, Павел остановил машину.
— Видишь стену? Там, за стеной, находится Остров Крым, как его в свое время назвал Аксенов.
— Я знаю, это Перекоп.
— Совершенно верно. В свое время Крым был неприступной крепостью. Весь полуостров. Слишком лакомый кусок для завоевателей всякого толка. Крымчанам постоянно приходилось защищаться. Я вообще люблю Крым. Здесь на совсем небольшом клочке земли есть абсолютно все. И степи, и горы, и пустыни, и дремучие леса, и красивейшие озера, но главное — это море.
— Именно поэтому ты так часто описываешь Крым в своих книгах?
— Да, наверное.
— А куда мы теперь отправимся? Мне так не терпится увидеть море. Вот только у меня нет ни купальника, ни одежды вообще.
— Скоро ты увидишь море. Поехали.
Не прошло и часа, как черный стремительный «проуб» вкатился в небольшой курортный городок. Притормозив у крохотного рынка, Павел буквально за двадцать минут обеспечил Наташу всем необходимым для отдыха. Сезон еще только начинался, и отдыхающих было совсем немного. Павел без труда нашел уютный пансионат и, сняв весьма приличные апартаменты, повел Наташу на пляж. Несмотря на ясный солнечный день, ветерок на море поднял вполне приличную волну. Немногочисленное население пляжа по большей части попросту грело тела на ослепительно-белом песке. В воде барахтались лишь самые бесшабашные. Волны, украшенные белыми пенистыми гребнями, с шумом набрасывались на берег и, уходя, оставляли клочья кипящей белой пены. Наташа с волнением смотрела на буйство стихии. Не удержавшись, она, не раздеваясь, бросилась к воде, но едва успела подбежать к полосе прибоя, как неожиданно крупная волна накрыла ее с головой. Павел, тут же пришедший ей на помощь, подхватил Наташу сильной рукой, не дал упасть. Мокрая до нитки Наташа, вытирая мокрое лицо, задорно рассмеялась. Они стояли по колено в пенящемся водовороте, волны набрасывались на них, стремясь сбить с ног, но Павел крепко стоял на ногах и, прижимая к себе Наташу, любовался ее восторгом.
Мокрые, как рыбы, они прошлись дальше по пляжу, нашли уединенное место. Людей поблизости не было. Попросив Павла отвернуться, Наташа быстро переоделась в купальник. Солнце, словно обнаружив новую жертву, яростно набросилось на совершенно не загорелое тело девушки. Павел и тут пришел ей на помощь. Старательно смазывая ее кремом, он чувствовал, как трепетно вздрагивает девушка от его прикосновений. Немного обсохнув, Наташа снова устремилась к воде. Павел постоянно страховал ее, прекрасно зная, как опасно штормовое море, но ликование Наташи от крутой волны было столь велико, что чувство опасности несколько притупилось. Пообедав прямо на пляже в небольшой шашлычной, они еще долго сидели на террасе, пили вкусное, чуть терпкое красное вино и любовались бушующим морем. Два дня пролетели незаметно, но как-то вечером, ужиная в ресторане, Наташа спросила Павла о горах. Помолчав в ответ, он ненадолго задумался, а затем заявил, что в мире нет ничего неосуществимого. На следующий день, искупавшись в уже совершенно спокойном море, они отправились странствовать дальше.
Павел очень многое знал о Крыме и потому решил показать Наташе если не все, то многие достопримечательности. Благо здесь все было рядом. В Бахчисарай они попали вскоре после обеда. Оставив дворец на потом, Павел повел Наташу на Чуфут-Кале. Ни разу не бывавшая в горах Наташа во все глаза рассматривала отвесные, неприступные кручи. Пройдя по тенистому ущелью, Павел направился к крепости. Едва поднявшись на вершину, Наташа огляделась вокруг и замерла от невообразимой красоты. Со всех сторон ее окружали странные, словно срезанные огромным ножом горные вершины. Свежий ветер приносил сюда восхитительные ароматы степей, древние стены возносились прямо в безоблачное небо. Слушая рассказы Павла, вспоминая его книги, Наташа словно погрузилась в тот далекий, но такой увлекательный мир, который существовал в этих местах многие сотни лет назад. Насладившись невероятным зрелищем, нагулявшись по древним улицам исчезнувшего в пучине времен города, они спустились к дворцу. Здесь Наташу ожидало еще одно потрясение: она даже не представляла, что прикоснется когда-нибудь к загадочному миру Востока. Даже всплакнула у фонтана, воспетого Пушкиным, хотя и не согласилась с ним в оценке тонкой чувственности восточной тайны. На Мангуп они приехали уже ближе у вечеру. Здесь не было, как в Бахчисарае или на Чуфут-Кале, толп экскурсантов. Одни, взявшись за руки, они долго бродили среди древних руин. Наташа представляла, как именно здесь нашел, а затем потерял свою любовь Югнар. Сердце щемило от прикосновения к пусть выдуманной, но такой трогательной истории всепоглощающей любви молодого викинга и здешней тцарицы. Стоя над глубокой пропастью, она неожиданно для себя прижалась к Павлу и, спрятав лицо у него на груди, зарыдала. Не понимая, в чем дело, он пытался ее успокоить, нежно поглаживал вздрагивающие плечи, шептал какие-то слова, но Наташа, лишь выплакавшись, вдруг заявила:
— Ты не прав, она не смогла забыть Югнара! Позже, когда их сын вырос, вот именно отсюда, глядя вдаль, на далекий и непонятный север, Тамри шагнула в пропасть, потому что не смогла вынести разлуки с любимым, оставившим ее ради своего народа. Править остался ее доблестный сын, могучий и яростный, как его отец, а сам Югнар погиб незадолго до этого в походе. Он тоже остался на всю жизнь один. И последнее слово, которое замерло у него на губах, было не Один, а Тамри. Вот ты, Павел, во всем не прав, нельзя отвергать любовь! Только ради нее мы и живем, вернее, благодаря ей!
