Дир смотрел на хазарина и злобно кусал губу. Видно, поганец понимает, что ему сейчас не до них, и хочет вернуть полян под свою руку. Дир сжал кулак.
– Ты хочешь дани? Хорошо, вы получите дань от каждого нашего воина! Завтра придёшь и возьмёшь! – ответил он.
Хазарский посланник слегка наклонил голову, чтобы выказать своё уважение. Дир, стиснув зубы, смотрел на него. «Я заплачу тебе такую дань, что мало не покажется», – подумал он.
Когда хазарин удалился, Дир обвёл взглядом родовых вождей и избранных варяжских воинов, которые собрались здесь же.
– Я приказываю всем вам завтра прийти с мечами к моим палатам!
– А почему с мечами? – спросил Фарлав.
– Потому что топоры нам потребуются для битвы! А ещё принесём все мечи и обоюдоострые кинжалы, что есть в городе. Насколько я знаю, такого оружия здесь достаточно много.
Славянские вожди и варяги молча кивнули. Дир вместе со своим братом подарил городу свободу, подарил свободу полянам. Теперь все боялись её потерять.
На следующий день с самого утра воины, вооружённые мечами, приходили к палатам Дира и по приказу правителя клали оружие в кучу. Ближе к обеду пришёл и хазарин. На улице уже стояла осень, и поэтому посланник был одет в меха. Дир смотрел на него с кривой усмешкой. «Уже укутался словно женщина беременная», – злобно подумал варяг.
Хазарин с недоумением смотрел на груду мечей и кинжалов, лежавших перед ним.
– Что это значит? – спросил он у Дира.
– Эта наша дань! Возьми её, хазарин, и отнеси своему кагану.
Хазарин подошёл к груде оружия и взял оттуда меч.
– Что это значит? Дань платят золотом, мехами, серебром, а не оружием!
– Посмотри на свой кривой меч, хазарин, – ответил Дир, – у тебя лезвие наточено только с одной стороны, а у моих воинов – с двух. Вот наша дань!
– То есть твой ответ означает войну, правитель, приплывший из леса?
Дир расхохотался, смотря в глаза хазарину. Славяне и варяги, которые до этого скорбно глядели на эту сцену, поддержали смех своего правителя.
– Ты не заставишь нас склониться перед тобой и перед твоим Каганом! Тебе не заставить нас платить дань! Дань, которую я заплачу твоему правителю, сотрясёт его страну!
– Ты говоришь храбро, Дир, мечтавший захватить Царь Городов, но твои слова пусты. Твои воины мертвы, а твой брат в ссоре с тобой. Каган приведёт сюда многочисленное воинство, и ты умрёшь. Тебя ждёт смерть!
– Когда-то мне уже такое говорили! Приди и забери свою дань. Выбросите этого червя из города, – скомандовал Дир, а сам пошёл прочь.
Двое варягов и один полянин схватили хазарского посла и, сорвав с него меха, потащили к воротам города, при этом все, кто видел это зрелище, радостно свистели и улюлюкали.
– Передай своему Кагану, что за дань ему приготовили в Киеве! Пусть придёт и возьмёт её!
Дир между тем понимал, что ситуация, в которой он оказался, просто ужасна. Город был укреплён, но едва ли смог бы выдержать удар хазарской армии. Надеяться на то, что поляне вновь соберут войско, он не хотел, к тому же многие воины полян уплыли с ним на Царь Город, где и нашли свой конец.
«Впереди будет зима, – размышлял Дир, – и в городе много припасов, так что если хазары возьмут город в осаду, то до весны они дотянут легко, но вот что делать дальше? К тому же хазары могут начать разорять округу. Хотя славяне, скорей всего, уйдут в леса, чтобы сохранить свои жизни, потери всё равно будут большими».
Как ему сейчас не хватало его брата Аскольда. Если бы тот не предал его и не перешёл в другую веру! Вот что он в ней увидел? Чем Христос лучше Перуна? Если даже он такой сильный, что утопил их флот, то разве он друг?
Тем временем к Диру, который, чтобы хоть как-то успокоиться, ходил возле очага, подошли Стемид и Фарлав.
– Дир! Есть лишь один выход. Если мы останемся здесь в Киеве, то рано или поздно мы падём, но после о нас не споют песен, так как песни будут петь о хазарах. Но если мы сами пойдём в земли хазар, то пусть смерть заберёт всех нас, и мы соберёмся в Вальхалле и будем там весело пировать, слушая песни, которые будут слагать о нас на Земле, – произнёс Фарлав.
– Наши силы ничтожно малы, Фарлав, – отозвался Дир, – большая часть людей, как ты знаешь, осталась с Аскольдом!
– А разве Аскольд не нашей крови? – спросил Стемид.
– Он христианин! Он предал Одина и отрёкся от нас! И те, кто остался с ним, предали!
– Аскольд не предавал тебя, как и другие воины этого не делали! Они увидели чудо, поверили и пошли служить сильному Богу! Кто-то видит в раскатах грома силу Одина, кто-то – Перуна. Аскольд увидел в том поистине страшном шторме силу Иисуса Христа!
Стемид достал своё ожерелье с оберегами и показал крест, висящий на нём.
– Это знак их Бога – Иисуса Христа! Много лет назад я тоже принял крещение, но, зная, что меня не поймут мои родичи, держал это в тайне! Я страшился не смерти в бою, а того, что мой род отвернётся от меня. Аскольд храбрее меня. Он не стал бояться, и с ним последовали воины и тоже смело приняли крещение.
Дира словно ударило молнией. Как это может так быть! Стемид – христианин!
– Не спеши отрекаться от меня, Дир, – продолжал Стемид, – твой брат Аскольд принял Христа, но разве он от этого перестал быть храбрым? Разве он враг тебе? Он как был, так и остался твоим братом. Сейчас нам нужно, чтобы вы вновь соединились. Аскольд движется сюда со своим войском и будет у Киева всего через несколько недель. С кем мы будем биться – с хазарами за свободу или с христианами?
Дир не знал, что и ответить, ведь весь обратный путь он слал проклятья своему брату, который предал его. Но внутри него говорил и другой голос. Он жаждал примирения с Аскольдом. Дир понимал, что, оставшись каждый сам по себе, они стали намного слабее.
– Ты думаешь, Христос сможет жить среди наших богов?
– Я христианин, и мой Бог не допускает поклонения другим богам. Но скажи мне, Дир, а разве свобода – это не право выбора? Твой брат выбрал себе Бога, и за это ты лишил его своей дружбы. Что это за свобода? – медленно проговорил Стемид.
Фарлав опустил глаза и молчал.
– Что скажешь, Фарлав? Какой твой совет?
– Я не знаю, Дир, но мне кажется, что Стемид прав. Каждый вправе выбирать себе богов, каких пожелает. Кто-то может кланяться Перуну, кто-то Одину, а кто-то Христу. Главное, чтобы мы не ругались между собой.
– Хорошо, Стемид. Поспеши к Аскольду и скажи, что я, его брат, жду его и его воинов, чтобы защитить город от хазар.
– Дир, удержи город до прихода брата!
Фарлав, который только что предлагал смерть в бою, недоумённо смотрел на Стемида и Дира. О том, что Стемид какой-то особенный, он знал давно, но вот то, что тот является христианином, было неожиданно.
