Джетт продолжал мяться, и Генри строго сказал:
– Показывай все, что есть.
Тот нехотя вывернул карманы. Чего там только не было: мелкие монеты, пустой кожаный кошелек, маленький складной нож с перламутровой ручкой, зеркальце и заколка для волос с острыми зубцами.
– Ты это все в городе украл? – ужаснулся Сван.
– Нет, еще вот это, – хмуро пробормотал Джетт и вытащил из-за пояса незаметный под рубашкой нож в кожаном футляре. – Мы вообще-то в опасное местечко собирались!
– Это же походный нож посланников, – процедил Эдвард, начиная закипать.
– Ну, я еще не совсем обнаглел: его я вытащил только перед тем, как мы сюда перенеслись. Нам нужнее.
– Из сапога тоже доставай, – сказал Генри. У него глаз был наметанный.
Джетт насупился, но вытащил из-за голенища вязальную спицу и бросил на землю.
– Просто на всякий случай, – пояснил он. – Да вы мне еще спасибо скажете! Глядите, сколько у нас оружия!
– Угу, – сказал Генри, аккуратно собрал все, что ему отдали, размахнулся и отшвырнул подальше.
Все заорали в один голос, но остановить его никто не успел – в том, что касалось скорости, с Генри им было не тягаться.
– Беру свои слова обратно. Зря мы с ним связались, – простонал Эдвард.
А теперь слушайте меня. – Генри подобрал камень и нарисовал на земле два слегка соприкасающихся кружка. – Это дар огня, а это я. Не одно и то же, понимаете? – внятно сказал он, по очереди указывая на круги. – У Хью то же самое. Есть он, есть сила, которая его наполняет. Разница между мной и Хью очень простая: я хоть примерно понимаю, что творится в обеих моих частях, а он и за свою-то отвечать не может. Сила питается его сознанием, которого он и сам не знает. Я не представляю, что нас ждет, но будьте уверены: сила Хью попытается помешать нам до него дойти, а он сам – помочь. Я обещал, что буду с ним в десять четырнадцать, и где-то в глубине души он ждет меня.
– А мы тебе зачем? – спросил Эдвард.
– Сила Хью защищает место, куда мы идем. Плохая новость в том, что держать ее в узде он не может, иначе не уничтожал бы королевство и себя вместе с ним. Но есть и хорошая новость: сила все еще питается его сознанием, улавливает его желания. В десять четырнадцать она освободится, вот тут-то всему и конец. За оставшееся время нам надо заставить его поверить, что мы – не угроза, мы друзья. В прошлый раз… – Генри прикусил язык. Никакого прошлого раза не было, никто, кроме него, не помнил, что произошло на осенней поляне перед рокировкой. – Когда к нему кое-кто пришел, он не убил их сразу, хотя мог. Он сказал: «Мне даже приятно было поверить, что они пришли со мной поиграть». Я это запомнил. И сейчас нам надо сделать то же самое, только искренне, потому что фальшь Хью почувствует. Нельзя злиться, угрожать, будьте спокойными и дружелюбными, и тогда мир его фантазий нас не тронет. С вами мне легче будет его отвлечь.
– Одну секундочку. Мы что, должны ему понравиться? – пробормотал Джетт. – Ты хочешь, чтобы мы явились к самому опасному и самому чокнутому типу на свете, искренне считая, что мы его друзья?
– Именно. Мне всегда нравилось, когда люди видят меня самого, а не только мой дар, и у Хью то же самое, уж поверьте. Попытайтесь найти в Хью что-то хорошее.
– В нем-то? – хохотнул Джетт и осекся, увидев, что Генри вполне серьезно кивнул.
– Ну да. – Генри развернулся к Свану. – Он всегда за тобой приглядывал, разве нет? Злобно – да, неумело – да, но он это делал. А ты набросил на него сеть и оставил гореть в запертом доме. Так кто из вас плохой парень?
Сван покраснел, как свекла. Похоже, он ни разу не смотрел на это с такой стороны. Эдвард с Агатой переглянулись. Хью они никогда не встречали, но слухи о нем ходили те еще.
– Мы попробуем, – твердо сказал Эдвард.
Генри даже растрогался. Раньше Эдвард огрызался и считал, что все его ненавидят, хоть луну ему с неба достань, а теперь – всего одно спасение от волшебной реки, и он уже смотрит на Генри как на всесильного мудрого наставника.
– Извини, не уверен, что смогу полюбить Хью даже ради дела, – пробормотал Джетт. – Он надо мной весь поход издевался.
– Потому что завидовал. – Генри улыбнулся краем губ, увидев, как Джетт вытаращил глаза. Он теперь куда лучше понимал, как все устроено у Хью в голове. – Ты веселый, никогда не унываешь, умеешь со всеми договориться. Уж поверь: он хотел быть твоим другом, просто считал, что такой парень, как ты, никогда с ним дружить не будет. Вот такой парадокс.
– Жизнь полна сюрпризов, – протянул потрясенный Джетт. Кажется, его злость растворилась без следа.
– В общем, будете его ненавидеть – сила это почувствует и устранит угрозу, то есть нас, – сказал Генри. – А теперь идем. Главное – не теряйте спокойствие и благодушие.
– Да уж, отличный момент для спокойствия, – выдохнул Джетт, затравленно оглядываясь на мертвые холмы.
– Лучший, – подтвердил Генри. – Поверьте, такого покоя вы в жизни больше не испытаете.
– Сердце бури, – пробормотал Эдвард, будто вспомнил что-то давно забытое.
– Именно, – кивнул Генри. Он уже давно понял: никогда нельзя жалеть пару минут на то, чтобы поднять боевой дух соратников. – Наслаждайтесь путешествием – внукам о нем будете рассказывать. Может, это лучшее приключение в вашей жизни.
– Угу, – пробормотал Джетт. – А может, заодно и последнее.
– Нет, – твердо сказал Генри. – Я смогу вас защитить. Любой ценой. Сделаю все, чтобы вы не пострадали.
Кажется, было в его голосе что-то такое, что они ему поверили, – даже Джетт глубоко вздохнул, успокаиваясь.
– Ладно, – бодро сказал он. – Если уж ты, приятель, после всего, что я видел, можешь быть спокойным, я тоже могу, и не хуже.
– А чего уже волноваться? – рассудительно спросил Генри. – Либо выиграем, либо проиграем.
Чтобы добраться до золотого сада, для начала надо было спуститься с холмов. На этот раз Генри шел первым, и Эдвард не возражал, но на полпути догнал его и зашагал рядом.
– Что такое парадокс? – спросил он. – Не знаю это слово.
Генри удивленно посмотрел на него:
– Да ладно. Ты же прочел все книги в библиотеке.
– Я? – поразился Эдвард. – С чего ты взял? Я туда вообще не заглядываю. В жизни есть вещи куда интереснее, чем пыльные книжки: балы, лошади, девушки, королевский совет, в конце концов.
– Парадокс – это что-то насчет того, что жизнь полна противоречий и вещи не такие, какими кажутся, – объяснил Генри. – Слушай, можно спросить? Почему у тебя волосы такие короткие? Я думал… – Он хотел сказать: «Я думал, что никаких волшебных обезьян с ножницами не было, раз не было лютой твари», но вовремя вспомнил, что Эдвард не поймет, о чем он, и закончил: – Думал, что принцы всегда с длинными волосами.
