Генри подвинул матери стул – в книжке «Манеры для юных мастеров» было сказано, что женщинам надо помогать сесть. Он не сомневался, что его мать способна сесть сама, но ему просто хотелось сделать ей что-нибудь приятное. И она поняла: села и с улыбкой кивнула ему. Она все еще казалась Генри далекой и чужой, он не мог сразу полюбить ее так же, как любил в детстве, но всему в жизни надо учиться и, наверное, этому – тоже. Карл оставил поднос на столе, Генри потянулся за чайником, налил чашку и передал матери. На лице Карла впервые при виде Генри проступило нечто похожее на одобрение, и Генри мысленно поблагодарил Эдварда за то, что тот научил его первую чашку отдавать даме.
Слово «научить» вдруг разбудило у него в голове мысль, которая весь день благополучно спала, и он нашел взглядом Странника и мысленно попросил еще об одной услуге. Тот кивнул и поднялся, торжественно пожав Перси руку, прежде чем шагнуть к Генри.
– Слушай, мне надо еще ненадолго исчезнуть. Последний раз, – сказал Генри, наклонившись к Эдварду, и тот утомленно прикрыл глаза. – Я быстро. Честное слово. Ничего без меня не бей. Если хочешь, вернусь – побьем вместе.
– Нет уж, хватит посуду разбазаривать, – проворчал Эдвард. Его, кажется, отпустило. – Ладно, вперед. Если сломаешь себе там шею, домой можешь не возвращаться.
И по его неловкой, выжидательной улыбке Генри понял: это проверка. Если они уже могут шутить про такие вещи, у них все хорошо.
– Не сломаю, – успокоил Генри. – А то кто тебя драться научит?
Эдвард начал медленно заливаться краской.
– Я умею дра… – начал он, но Генри с широкой ухмылкой покачал головой, взял Странника за протянутую руку и растворился в воздухе.
Когда Генри последний раз видел этот приземистый дом на северо-востоке королевства, вокруг была белоснежная зима, но сейчас снег посерел и подтаял, местами из-под него показалась черная земля и остатки прошлогодних листьев, и от этого дом казался еще более мрачным, чем раньше.
– Интересно. Я думал, Джоанна тут так все заколдовала, что и близко не подобраться, – протянул Странник, задумчиво оглядывая дверь, перед которой они стояли.
– Думаю, он сегодня попросил ее снять все заклятия, – объяснил Генри и без стука вошел в дом. Дверь, конечно, была открыта. – Он меня ждет.
В доме было прохладно и тихо. Половицы под ногами несколько раз скрипнули, так что нечего было и мечтать подкрасться незаметно, но Генри и не собирался этого делать. Он зашел в гостиную и остановился на пороге.
Отец сидел в кресле, вытянув ноги к камину, и смотрел на огонь. При виде Генри он повернул голову и улыбнулся.
– А где Джоанна? – брякнул Генри, просто чтобы хоть с чего-нибудь начать разговор.
Тебя, я смотрю, прямо беспокоит моя личная жизнь, – сказал Освальд, глядя на Генри так, словно пытался навсегда запомнить каждую черту его лица. – Она мне сейчас рассказала, как утром в Хейверхилле, не помня, кто ты такой, удивлялась, с чего ты ее спрашиваешь про меня. – Он отвернулся к огню и похлопал по соседнему креслу. – Когда я про тебя вспомнил, сразу понял, что ты скоро почтишь бедного отца визитом, и упросил ее сходить за покупками. Я знаю, вы не очень ладите.
– Волшебники ходят за покупками? – удивился Генри, садясь в кресло.
– Обычно нет. Джо просто иногда так развлекается: возникает из воздуха, хватает, что понравится, а потом сваливает все на скриплеров.
– Вы отлично друг другу подходите, – хмыкнул Генри, вытянув ноги к огню. – Я рад, что ты не один, честно. И спасибо за записку. Очень пригодилась. – Генри потянулся добавить в огонь новое полено и брякнул: – Я люблю тебя, папа.
Он не собирался этого говорить, просто как-то само вырвалось, – но выражение лица Освальда того стоило. Несколько секунд отец смотрел на него, а потом вздохнул и откинулся головой на спинку кресла.
– Дар ничего интересного не показывает. Видимо, невероятным событиям конец. Я это понял час назад, когда меня посетило важное видение: урожай яблок этой осенью будет особенно хорош. – Он повернулся к Генри. – Нам обоим пора начинать новую жизнь, да? Мне все надоело: и этот дом, и злодейские планы. Мы с Джоанной отправляемся путешествовать, но если что – я знаю, где тебя искать.
– Мы еще встретимся, – пообещал Генри.
Да уж не сомневайся, – фыркнул Освальд. Вид у него в этом кресле был такой мирный, что Генри окончательно поверил: кажется, неприятностей от него и правда можно больше не ждать. – Я теперь буду стареть, как все, а стареющим родителям всегда приятно поболтать с сыновьями. Особенно такими богатыми и знаменитыми. – Освальд посмотрел на Генри, и в глазах у него загорелось мрачноватое веселье. – Все хочу спросить: у тебя хоть какое-то имущество накопилось за все твои подвиги? Как там нынче награждают в королевском дворце?
– Все с собой. – Генри обшарил карманы и бережно достал мятый кленовый листок, который упал на него в саду Хью.
– Тебе стоит пересмотреть свои расценки за спасение королевства, – сказал Освальд.
– Я охотник, – фыркнул Генри, убирая листок. – И всегда налегке, так меня папа воспитал.
Освальд расхохотался и похлопал его по колену.
– Никогда не меняйся, – с чувством сказал он. – Ну все, иди, тебя ждут.
Генри покачал головой:
– Давай хоть один раз за два месяца посидим спокойно? Времени у меня теперь навалом.
– Еда в шкафу, – фыркнул Освальд.
Генри немедленно кинулся туда и набросал на тарелку лучшей еды на свете: соленой рыбы с сухарями.
– Голодный блеск у тебя в глазах освещает комнату, как фонарь.
Так они и си дел и пару часов, подбрасывая в огонь мох и дрова, пока свет за окнами не побледнел. Весной всегда рано темнеет, и когда солнце село окончательно, Генри поднялся. Слов между ними не осталось, но Генри это не тяготило, и отца, кажется, тоже, – есть моменты и люди, для которых никаких слов не хватит. Генри обнял Освальда, нагнувшись к креслу, и зашагал к двери. Странник все это время дремал, лежа на диване в углу комнаты, и теперь подошел к нему.
– Не хочешь оглянуться? – спросил он, но Генри с улыбкой покачал головой.
«Мы с отцом – не из тех, кто оглядывается», – подумал он и взял Странника за руку.
Они перенеслись на мраморную лестницу, ведущую во дворец, и вот здесь, в полутемном саду, Странник сказал:
– А вот теперь – все. Пришло время попрощаться, Генри.
Странник вздохнул и с улыбкой посмотрел в сторону крепостной стены. За ней начинались десятки дорог, которые дальше превращались в сотни и тысячи, и на каждой можно было встретить его. Но только Генри знал о том, что Странника можно встретить, даже не выходя из дома, даже там, где нет дороги, даже там, где ты совсем один.
– Надеюсь, мы еще увидимся, – задумчиво сказал Странник. – И надеюсь, это случится очень, очень нескоро.
