Третий город в этом списке был самым важным для тех, кто в 1096 году покинул Западную Европу. Взятие Иерусалима стало выдающимся подвигом, свидетельством решительности, военного искусства и упорства крестоносцев. Все они боролись с лишениями, напряжением и страхом, но не всем удалось победить. А теперь настало время праздновать!
«После падения города было отрадно видеть молитвы пилигримов у Гроба Господня, хлопанье в ладоши, веселье и пение новой песни во имя Господа, – писал Раймунд Ажильский, который присутствовал при взятии Иерусалима. – Их души возносили победоносному Богу хвалебные молитвы, которые они не могли выразить словами. Новый день, новая радость, новое и бесконечное счастье, и завершение наших трудов, и любовь принесли новые слова и песню для всех. Этот день, я уверен, будут отмечать в грядущих столетиях. Он превратил наши беды и трудности в радость и счастье. Я скажу даже, что этот день положил конец всему язычеству, подтвердил победу христианства и восстановил нашу веру. "Сей день сотворил Господь: возрадуемся и возвеселимся в оный!" – и заслуженно, потому что в этот день Бог озарял нас и благословил нас»
{774}.
После взятия Иерусалима крестоносцы снова оказались на перепутье. Как управлять городом? Как взаимодействовать с местным населением? В какой степени можно рассчитывать на Византию и императора Алексея I и можно ли вообще на них полагаться? Как организовать снабжение города и своего войска? С какими врагами они могут столкнуться в будущем? Все эти вопросы требовали скорейшего решения. Европейцы быстро поняли: им надо доказать местным жителям, что взятие Иерусалима – это не случайный успех, а фундамент постоянной власти христиан.
Времени для споров было немного. Нужно было оперативно организовать оборону Иерусалима и окрестностей – пришла весть о том, что к разграбленному городу приближается огромная армия из Каира. В качестве первоочередной меры через неделю после взятия города вожди крестоносцев провели совещание, в ходе которого поступило предложение выбрать самого богатого, достойного и благочестивого из них и провозгласить его королем. Учреждение монархии, конечно, отчасти копировало политическую систему, которая была наиболее знакома рыцарям. Но за передачей власти в одни руки стояла вполне практичная цель: избежать раскола и нерешительности, от которых экспедиция страдала после взятии Антиохии. Очевидной кандидатурой на пост монарха был Раймунд Тулузский. Однако, вопреки ожиданиям крестоносцев, Раймунд отказался. Он благочестиво объяснил причину своего отказа: по его мнению, королевского титула достоин только Сын Божий, по меньшей мере в самом священном из городов. Конечно, благочестие – это прекрасно, но крестоносцы понимали, что Иерусалиму необходим властный правитель. Если не Раймунд, то кто еще мог бы подойти для этой роли?
Готфрид Бульонский также хорошо проявил себя во время Крестового похода, он был усерден и надежен. Однако главный довод в его пользу заключался в том, что он не сеял распри. Его спор с императором в Константинополе относительно клятвы продемонстрировал, что, если необходимо, он готов отстаивать свои позиции, а его очевидное желание остаться на Святой земле после завершения экспедиции также было сильным доводом в его пользу. Готфрида не надо было просить дважды. Правда, помня о возражениях Раймунда против королевского титула правителя, Готфрид практично нашел способ обойти этот вопрос. 22 июля 1099 года Готфрид получил титул Защитника Гроба Господня. Отныне ему предстояло делать из западных завоевателей колонистов.
Взятие Иерусалима вызвало огромный резонанс по всей Европе, но его влияние на ситуацию на Востоке было не менее мощным. В течение столетий в городе бок о бок жили мусульмане, евреи и христиане. Иерусалимцы производили и экспортировали по всему Средиземноморью оливковое масло, благовония, мрамор и стекло. Город являлся важным центром паломничества у мусульман; по словам путешественника, посетившего город в XI веке, в Иерусалим прибывали многие тысячи мусульманских паломников, потому что до него было добираться намного проще, чем до Мекки
{775}.
Завоевание города христианами драматически изменило его социальную, этническую и экономическую структуру. Мусульмане бежали из Иерусалима и других городов и населенных пунктов Палестины, оставив все, что они не могли унести с собой
{776}. В результате остановилось производство масел, керамики, фруктовых сладостей и других товаров, которыми славился регион. Нужно было не только восстановить производство, но и перестроить торговлю, которую в Леванте контролировали мусульмане. Генуэзские и венецианские купцы очень хотели проникнуть в регион и добились для себя чрезвычайно благоприятных условий. В обмен на снабжение новых колоний крестоносцев итальянские города-государства получили кварталы домов и разнообразную собственность в главных городах восточного Средиземноморья, в частности в Антиохии, Иерусалиме и со временем в Тире – основном порту, обслуживавшем Священный город
{777}.
Однако прежде всего надо было обеспечить прочную власть над Священным городом. Продвигаясь весной 1099 года на юг, крестоносцы приняли посланцев Фатимидов из Каира, предложивших заключить союз против турок-суннитов
{778}. Хотя рыцари не отвергли союз с ходу, Фатимиды сделали свои выводы. Когда крестоносцы уже дошли до Священного города, очень мощная армия под командованием каирского визиря аль-Афдала была уже сформирована и шла на север. Визирь подошел к Иерусалиму в начале августа. 10 августа рыцари вышли из Иерусалима и встретились с противником около Аскалона (современный Ашкелон в Израиле), застав египтян врасплох. Среди них началась паника, многие пытались найти спасение на деревьях, откуда их сбивали, как птиц, меткими выстрелами из лука или закалывали ударами копий. В очередной раз дисциплина принесла рыцарям неожиданную победу над многократно превосходящими силами противника, рассеяв армию аль-Афдала и вынудив ее укрыться за крепостными стенами Аскалона, откуда уцелевшие воины вскоре отплыли восвояси
{779}.
