Покраснев, я шарахнулась от Лейдира, но порыв не рассчитала и налетела на Мастера. Тут же рванулась обратно, но на талии сжались крепкие руки, и Мастер просто приподнял меня над полом и поставил на другой стороне коридора со словами:
– Девушка, с чувством равновесия, как вижу, у вас явные проблемы, – потом он перевел взгляд на Лейдира.
– Я все понял, учитель. – Верхняя губа темного на миг дрогнула, обнажая зубы в подобии оскала, но все пропало так быстро, что я подумала, а не почудилось ли?
– Вот и отлично, – кивнул светловолосый кошмар и, глядя на меня, открыл дверь с вежливым, на грани издевательства: – Прошу!
Ну что я могла сказать?
– Спасибо!
– Пожалуйста! – не остался в долгу Мастер Хин.
В аудиторию я почти влетела и приземлилась на первый же ряд с краешку. Возле меня села Амириль, рядом с ней, опередив Сента, устроился лепрекон, а потом и феечка… Лилиан. Да, кажется, так ее зовут.
Через несколько минут все уже сидели и были готовы внимать педагогу. Педагог стоял у доски и следил за нами прищуренным ироничным взглядом.
– Ну что же, – мягким тоном начал Хин. – Для начала познакомимся. Сегодняшнее занятие вводное, господа студенты.
Последовала перекличка, и… как ни странно, учитель попросил дать краткие характеристики не только на самих себя, но и что мы можем сказать о соседях, сидящих с нами за одним столом.
Необычный подход. Само собой, ни единого отрицательного слова, что в свой адрес, что в адрес коллег по несчастью, не прозвучало. Я же наблюдала за Пыткой: он закрыл глаза, слушал и едва заметно улыбался. И страх отступал все дальше и дальше перед таким древним чувством, как женское любопытство!
Настала моя очередь, и я почти ровным тоном изложила то, что было написано в моей характеристике из Университета Пути, а затем то, что видела в карточке Амириль. Потом настала очередь отзываться о сокурсниках из Аквамарина. Фею я почти не знала, о чем сразу и сообщила, а вот лепрекон… Умный, осторожный, но не слабый, а значит – опасный.
Об этом я честно и поведала общественности, чем заслужила острый взгляд синих глаз Хина и немного удивленный – аквамаринца.
Когда мы закончили, последовала недолгая пауза, а потом Мастер медленно начал:
– Как вы знаете, то, что я буду вести, называется «Прикладная криминалистика». Но этим мы ограничиваться не будем, это раз, и практики у вас будет гораздо больше, чем теории, это два. Потому искренне советую вам восполнять пробелы в этом самостоятельно. Литературу, а также «оранжевый» допуск в библиотеку Академии, вам предоставят.
Не знаю, как остальные, но я была удивлена. В первую очередь допуском. «Оранжевый» – это право выноса из Академии и гарантия, что работники хоть из-под земли нужный материал достанут. Выше был только «красный», он предоставлялся в закрытые секции.
– Можно вопрос? – подняла руку сестра и, получив молчаливое согласие, спросила: – А в честь чего такие бонусы?
– Литература очень специфическая, – улыбнулся Пытка. – Ну и, конечно, имеет значение и то, какой у вас график, откуда вы и зачем вы тут. На особом положении, господа. Что-то еще? Тогда я продолжу. – Он поднял руку и потер переносицу, а я машинально оценила, что когти у него тоже белые, и такие… острые, плотные и даже немного загнутые. Птичьи. Ох, как же вы меня интригуете, Мастер Хин! Интересно, что за раса? И есть ли где анатомическое пособие, а желательно скелет, а лучше мумия?! Он кинул на меня, восторженную, смеющийся взгляд и продолжил:
– Итак, я у вас буду вести через урок. То я, то один из палачей. Но с выживанием вам так везти не будет, и не надейтесь! Кстати, некоторые практические занятия по криминалистике, проходящие за пределами данного учебного заведения, ввиду… бегающего материала, будут совмещены с выживанием. Потому искренне не советую его прогуливать!
– А как скоро практика?! – не удержалась я. – Ну, с бегающим материалом!
– Вы станете моей любимой ученицей, – умиленно взглянул синеглазый педагог, и я почему-то покраснела. Но тут же все встало на свои места! – Пойдете на зомбика в первых рядах! Или даже на умертвие! Я такого приглядел, как раз недалеко от городской черты – закачаешься! Эта прелесть умудрилась удрать от трех ловчих команд, представляете! Деревню терроризирует, всех кур почти извел, и собак перебил, и скотину среднего размера, пакостник! Скоро на жителей переключится. Его даже палачи не могли поймать! Ну точно как нас ждет, ребятки! – Мастер с такой затаенной гордостью рассказывал о «достижениях» монстрика, что возникало ощущение, что он искренне радуется успехам собственноручно выпущенного чудища.
По аудитории же раздавались сдержанные смешки.
– С-с-спасибо, – ошарашенно отозвалась я. – Но как-то пока морально не готова.
– Подготовим! Практическое занятие не за горами. Если этого кадра не отловит последний рейд, то возьму группу от вашего потока, и пойдем на нашего «красавчика», – пообещал Мастер и снова обратился ко всему залу: – Закрываем учебники и начинаем конспектировать. Скорописью все владеют? Отлично! Поехали, господа! А на следующее занятие я постараюсь в нужном количестве размножить свое старое учебное пособие… еще с прошлой жизни осталось.
Меня весьма сильно зацепила эта фраза о «прошлой жизни», но, конечно, я ни о чем не спросила, просто сделала, как велел педагог, и начала записывать.
Дальнейшее прошло… да великолепно прошло! Надо признать, что большую часть студентов Пытка увлек уже через минут десять, когда рассказывал нам классификацию и кто-то смелый заикнулся, что общеизвестные сведения гласят совершенно иное. Смелому тут же было «выписано» поощрение, которое обернется плюсом к оценке в дальнейшем, и, усмехнувшись, Мастер тихо спросил, зачем мы сюда пришли.
– А что вам надо, детки, эксклюзив или ширпотреб? Кем вы хотите стать? Специалистами какого уровня?
Мы дружно молчали и пристально смотрели на учителя.
А потом… потом посыпались вопросы как из рога изобилия, и Мастер тут же предложил очередность рядов. Вскидываются руки и, если меньше пяти человек, то встают и участвуют в обсуждении. Ведь тема одна. Если студент удовлетворен и вопросов больше не имеет, то садится обратно.
Мастер Хин… невероятный! Он был энтузиастом своего дела и заражал этим всех вокруг! Притом он разбирался не только во внутренних составляющих тел, так сказать, но знал, какие точки наиболее чувствительны и при каком воздействии. На некоторые, чтобы вызвать боль, стоило просто нажать, даже не особо сильно, потому что нервный узел был близко, а вот на других можно было лишь немного надрезать эпидермис, и все… боль почти невыносимая. И мне опять становилось страшно… потому что я вспоминала, кто он. Но тут же… тут же и оборотная сторона! Те же точки, но при лечении! И те же методы… здоровье, хоть и через боль.
– За каждую часть тела отвечает определенная зона мозга, – торопливо, но внятно излагал Пытка, одновременно чертя что-то на доске. – Стало быть, если что-то не то с определенным органом, то мозг все равно получает информацию. Боль, боль – это чудесное средство, господа. Она лучше чего бы то ни было встряхивает организм, активизирует жизненные ресурсы, помогает аккумулировать их в определенном месте. И да, адреналин! Великая вещь! Способен запустить сердце, способен сделать счастливыми, способен заставить совершить, казалось бы, невозможное! Так мы устроены!
