А уж на размягченные алкоголем мозги – тем более.
Меня начала бить крупная дрожь, и я прикусила губу, чтобы подавить всхлип.
Несколько минут назад умерло восемь разумных. И если бы Мастер не успел, то их было бы девять. Сам бы он смог защититься… хотя Всадников не спасли ни дар, ни магические щиты.
А гвардейцы Хранителей стихий самые трудноубиваемые бойцы. Но их сейчас играючи достали. Чем-то непонятным, которое прошло сквозь щиты, как сквозь воздух.
И снова кровь, темными потеками видящаяся на камнях. Ее уберут к утру, и уже ничего не будет напоминать о том, что случилось.
Как же все… легко.
Раз – и забыть. И не знать. И вот та милая улочка снова станет оживленной и наполненной смехом. И никому нет дела.
Я пребывала в какой-то странной прострации, и когда за подбородок ухватили жесткие пальцы, только послушно задрала голову, глядя на резкое лицо Хина. Он медленно провел большим пальцем по почему-то влажной щеке и тихо сказал:
– Пожалуй, домой ты попадешь не сразу…
– А куда? Ик! – я ойкнула и повинилась: – Простите…
– Сначала мы пойдем есть, – после секундного раздумья решил Пытка. – А потом снова пить.
– Зачем? – оторопело поинтересовалась я, недоуменно хлопнув ресницами.
– Потому что в отличие от остальных напитков гоблинский самогон не только не запрещают смешивать с другим, а крайне рекомендуют это делать. Чтобы похмелье слабее было…
– Мастер, а вы не слишком ли заметный собутыльник?
– Слишком, – усмехнулся в ответ он и щелкнул пальцами, отчего облик поплыл, и спустя миг меня держал молодой мужчина очень-очень приятной наружности. Казалось бы, мало что поменялось… волосы такие же светлые, но смотрятся мягкими, а не жесткими, как у Хина, черты лица немного нежнее, в отличие от птичьей физиономии Мастера. А вот глаза такие же синие, совершенно без изменений.
Узнать его, наверное, можно было… но с очень большим трудом.
– Какая… интересная иллюзия, – ошеломленно пробормотала я.
– Это не совсем иллюзия, – покачал головой он, оглянулся по сторонам и, перехватив меня поудобнее, свернул налево. – Это… что-то вроде прошлого. Я был таким раньше.
Я ничего не сказала, хотя меня безумно интересовало, из-за чего же произошли такие метаморфозы, которые не просто внешне накинули десяток лет, а так… «переплавили» лицо. Он раньше был… красивым.
И если учитывать и сейчас ярко ощущаемую харизму и обаяние, то отбоя от женщин у Мастера не было.
Но все равно очень интересно, что же должно произойти… чтобы в итоге получилось другое лицо. И еще более интересным стал вопрос, к какой же расе принадлежит Хин.
– Миямиль, не смотрите на меня с таким фанатичным огоньком юного натуралиста в глазах, – тихо рассмеялся предмет моих размышлений. – Это немного пугает.
Взгляд я послушно отвела, и дальше пришлось сосредоточиться на движении, чтобы совсем уж не висеть на руках у мужчины. И на мыслях и мозгах, потому что казалось, что с каждым шагом они затягивались вязким туманом, который отчаянно мешал думать.
Глава 11
Все было таким странным, далеким и непонятным.
А еще правильным. Все идет и идет, какая разница, куда и зачем.
Да, самогон оказался страшной штукой. Жутко разжижающей разум.
Собственно, почти все грани этого «чудесного» процесса мне еще надлежало прочувствовать.
Первым он убивал субординацию, а потом, видать, принимался «пинать ногами ее труп». Ведь к настоящему моменту я не видела ничего зазорного в том, чтобы опираться на Мастера, и на полном серьезе сожалела, что тот все еще не догадался, что меня надо бы понести. Ножки ощутимо заплетались.
– Что? – удивленно раздалось над головой. – Тебя понести?
– А я вслух сказала? – с ужасом прошептала я вместо ответа.
– Как бы да…
– Забудьте, – очень жалобно попросила я. – В любом случае это сказала никакая не я!
– А кто? – откровенно ухмылялся Хин.
– Ну, если и я, то никака-ая…
– Нести и не придется, – крепче сжал пальцы на моей талии мужчина и кивнул вперед. – Разве что по ступенькам.
– Не, я сама… заползу, – честно пообещала в ответ.
– А вот без таких крайностей можно и обойтись, – не согласился со мной блондин и, тряхнув волосами, внезапно проказливо усмехнулся и… отпустил. Я, привыкшая к опоре, покачнулась и свалилась прямо ему на руки.
– Ай! – вскрикнула я, судорожно цепляясь за плечи этого шутника. – Да что вы делаете-то?!
Синеглазый Мастер легко взбежал по ступенькам и опустил меня на пол уже у больших двустворчатых дверей какого-то заведения. Наверное, питейного.
– Считайте, что это алкогольная галлюцинация, – доверительно посоветовал он, одной рукой опять придерживая меня за локоть, а другой открывая дверь.
– Хорошо, – медленно кивнула я, понимая, что для моего же спокойствия мне и правда лучше или забыть этот вечер, или счесть его видением.
И не только из-за поведения Пытки и того, что я сейчас иду с ним пить. Хотя уже это относится к области нереального.
Но есть гораздо более приземленные и важные вещи. Например, то, что я видела не так давно. Ни для кого не секрет, что власть имущие не любят тех, кому известно то, чего знать не стоит.
Мы прошли в большой зал поздней кофейни, и меня аккуратно усадили за угловой столик.
– Схожу за меню и вернусь, – известил меня Мастер. – Тут система частичного самообслуживания.
Я лишь радостно кивнула, безмерно счастливая от того, что появилась возможность хоть и недолго, но побыть одной и привести мысли в порядок. Ну или хотя бы найти эти самые мысли в бедовой головушке.
Проводила взглядом изящную фигуру Хина, который, ловко лавируя между столиками, шел к барной стойке. Поглядела я на все это и поняла, что практика распития самогона все же великая вещь! Ибо результаты налицо! Даже не шатается, ехидна хищная.
А я вот… в состоянии нестояния.
Вернулся светловолосый мужчина очень быстро. Поставил перед моим носом бутылку и чашу с легкими закусками.
– Э-э-э-э, – ошеломленно вытаращилась я на бутылку, по этикетке которой вилась красивая надпись «Снежный рассвет». Если я не ошибаюсь, то это очень дорогой, но от этого не менее распространенный напиток из Аквамарина. Алкогольный, разумеется. – Что это?
– Ликер, – озвучил очевидное Хин, опускаясь напротив меня и поставив на стол бокалы.
– Я как-то думала, что вы пошутили.
– В таких вещах, как «Надо бы выпить», я не шучу никогда! – торжественно поведал мне главный дознаватель Малахита, откупоривая бутылку и разливая тягучее снежно-серебристое содержимое. – Поесть скоро принесут.
