– Паяц, – усмехнулся Пытка и перевел взор на увешанный веревками и листочками кабинет. – Почему ты не пользуешься вычислительно-аналитическими машинами из Охры? Весь отдел давно на них перешел, а твой кабинет выглядит как иллюстрация рабочего места прошлого века.
– Пользуюсь, – спокойно проговорил Сумрак, выразительно кивая на некоторые листы, с распечатанными графиками и столбиками данных. – Просто только тогда, когда мне не хватает собственных ресурсов. Если всякий раз прибегать к помощи искусственного разума, то и свой потерять недолго. Так даже таблицу умножения забыть можно. Уже молчу про высшую математику. Недавно проводили своим тестирование, захотелось проломить их тупые головы этими самыми машинами!
– Надеюсь, приняли меры, – машинально придержав дверь, дождался приятеля феникс.
– Разумеется, – холодно усмехнулся Хельжин, но почти сразу это выражение улетучилось, уступая место веселому ехидству. – Кстати, дорогой мой начальник, я наслышан о твоих подвигах в стенах Академии! Хочу поздравить! Личность ты у нас настолько легендарная, что о тебе стихи и песни уже слагают!
В ответ на недоуменный взгляд «прославленного начальства» лепрекон только гнусно хихикнул, откашлялся и продекламировал:
Мастер Пытка, Вы для нас —
Любимейший наставник!
Вы в посредственных студентах
Будите таланты!
Раз во двор среди студентов
Вы сквозь портал явились —
Три взлетели, пять зарылись,
Десять – испарились…
Нервный тик, в коленях дрожь,
Прыгает давление…
Вот как радует всех нас
Ваше появление!
Лель даже остановился, прислушиваясь к народному творчеству.
– Надо полагать, что это сага о твоем первом пришествии! – радостно поведал Хельжин.
– И кто автор дивных строк? – мягко спросил Мастер.
– И не мечтай! – гордо вскинул голову остроухий провокатор. – Страна не сдает своих героев!
– Кажется, в оригинале эта пословица звучит несколько иначе, – хмыкнул бывший шут, возобновляя движение, и бросил косой, искрящийся весельем взгляд на Аспида.
– Боюсь, если страна в твоем лице будет знать… то герою долго не прожить!
– Ну что ты, – мурлыкнул Мастер Пытка. – Я же не зверь! Так… скажу спасибо за бессмертные строки, даже благодарность вынесу.
– Посмертно?
– Вовсе нет.
– Ясно, планируются моральные издевательства, – расхохотался аналитик. – Извини, но нет, дорогой мой друг! Ведь поэт в отличие от своих строк далеко не бессмертен!
– Не больно-то и хотелось! – откровенно солгал Лельер и снова поспешил на уже давно не любимую, но по-прежнему интересную работу.
К сожалению, «мешочки», особенно с частичными повреждениями, в негигиеничной камере имеют риск подцепить что-то неприятное… и испортиться. А это было бы нецелесообразно.
Лестница, влажный воздух, темные каменные коридоры.
– Почему его поместили сюда? Сдохнет скоро, – недоуменно оглядывался Мастер, перекладывая сумку из одной руки в другую.
По пути мужчины зашли в кабинет Лельера за его «волшебным чемоданчиком» с инструментами.
– Третья стадия, – ровно отозвался Аспид.
Ага… запугивательная. Чтобы жертва прониклась по полной программе. Как ни странно, такие банальные методы, как холод, каменный мешок и крысы, действовали весьма хорошо.
– Сроки?
– Он там три дня, – невозмутимо отозвался Хельжин. – По идее уже должен дойти до нужной кондиции. Когда я тебя вызывал, то распорядился отволочь его в рабочее помещение рядом.
– Отлично, – едва заметно улыбнулся Пытка. – Значит, уже должен немного прийти в себя.
Хельжин не ответил, лишь мрачно усмехнулся.
Пройдя по коридору, мужчины скрылись за тяжелой стальной дверью.
Лельер, не глядя на пленника, прошел к стерильно чистому столу и поставил на него кожаный чемоданчик. Открыл, пробежался пальцами по металлу инструмента, подцепил перчатки и медленно, аккуратно надел, лишь раздраженно дернув уголком рта, когда уловил тихую молитву из другого угла комнаты. За перчатками последовала хирургическая маска, скрывшая лицо, а заключительной деталью был белый халат, поданный Аспидом.
Мастер Пытка развернулся к прикованному человеку и глухо спросил:
– Ну что? Будем рассказывать?
– Я все сказал, – судорожно помотал головой мужчина средних лет. – Все сказал, все, не трогай меня, демон!
– Я не демон, – мрачно сверкнули синие глаза Хина. – Я хуже.
Дальше… дальше не для чьих-либо глаз. Дальше страшно, дальше – то, что даже синеглазый палач хочет забыть. Но все равно помнит. Но как будто видит со стороны.
В последнее время Хин всегда старался «отключаться» от рабочего процесса. Он просто делал свое дело.
Спустя час
На стене висел лорд, слабо постанывая от боли, а его палач и Хельжин Аспид стояли в сторонке и изучали то, что умудрились выжать.
– Ну что же… маловато, – скривился Лель. – Все как обычно. Исполнитель знал только свой участок работы, про остальных ничего.
– Притом он не первый раз работает на Зеркальника, а вот подробностей предыдущих заданий в его памяти не сохранилось… только сам факт, что они были. Остальное – как стерли.
– Менталист, – скривился феникс и встряхнул головой. – Терпеть не могу этих мозгокопателей.
– Не ты один, – тяжко вздохнул лепрекон.
– Встречался он с ним, как понимаю, обычным образом. Через зеркало, и облик был нашей жертвы, так?
– Да, обычная схема Зера. Ничего нового. – Хельжин глухо рыкнул и бросил исписанные листы на стол. – Который раз! Который раз одно и то же и никаких следов! И самое отвратительное, что отследить и доказать мы сейчас можем разве что денежные махинации!
– А вот про странный туман, бойцов с иглами внутри и биологическое оружие, которое скорее всего и выводит из строя гвардейцев – никакой информации. Хотя то, что финансовый поток увеличился, меня тоже настораживает. Зачем ему столько денег?
– Ну, это, допустим, несложно.
– Не скажи, – возразил Лельер. – Зеркальник у нас существо идейное. У него есть цель… и это плохо.
– Тебе виднее. Я с ним лично не встречался. – Аналитик махнул рукой на висящего мужчину. – Ты закончил?
– Не совсем…
Уже потом, когда жертву утащили и из комнаты тихо вышел Хельжин с записями, Лельер Хинсар отстраненно отметил, что кожа выше запястий, невзирая на перчатки, окровавлена.
– Даже манжет рубашки запачкался… обидно. – Выкидывая пришедшие в негодность вещи, Пытка лишь недовольно скривился. – Кровь плохо отстирывается.
