Вдруг в одном из окон второго этажа ярко вспыхнул свет. «Так и есть!» – Домбровский поразился верности своего предположения. Это была большая переговорная комната. Кёлер заходил в нее крайне редко. Офис его компании находился в черте Москвы. Все свои дела предприниматель предпочитал вести оттуда.
Неплотно сдвинутые шторы позволили Домбровскому разглядеть несколько фигур – похоже, гости рассаживались вокруг стола. «Удивительно! – неслось у него в голове. – Какое дело могло заставить Кёлера принимать в переговорной простых мужиков. Да еще в такое время?!»
Жадно втягивая в себя сигарный дым, он пошел в сторону колоннады. Как-то в начале этого лета он приметил: если встать за огромными напольными часами в зале, что имела общую стену с переговорной комнатой, можно расслышать, что там говорится. Видимо, в стене имелся проем, закрытый снаружи дубовыми панелями.
8
Двое стояли у перил лестницы. На полпути ко второму этажу. Один из них – Виктор Махмут, миллиардер. Второй – джет-сеттер Азино.
– Помни, о чем мы договорились в самом начале, – проговорил Махмут. У него было учащенное дыхание. Ноздри хищно раздувались.
– У тебя ничего не получится. Она не хочет тебя. И не даст себя осалить. – Азино отвернулся от товарища.
– Нет, я сделаю это!.. Смогу! Ты не представляешь, какое сильное возбуждение я испытываю… Улавливаю запахи, как собака. Я слышу запах человека, даже если он находится от меня в десяти метрах…
Рустам налил спиртного.
– Выпей и не мели чепухи…
– Пить не буду ни грамма. Мне нужно быть в тонусе. – Виктор криво усмехнулся. – Иначе мой талант слышать запахи притупится. Сегодня я должен овладеть ею… Единственное, на что я рассчитываю: мой талант! – Картинно раздувая ноздри кривого хищного носа, он повел им по воздуху.
– Ты сумасшедший! – Азино рассмеялся, сделал глоток коньяку. Поставил на перила большущий пузатый бокал. На самом его донышке оставалось немного темной жидкости.
Заиграла мелодия мобильного телефона. Рустам вынул из кармана «Верту», ответил на звонок.
Через несколько секунд выражение его лица изменилось. Из усталого и циничного стало тревожным.
9
– Послушай. – Голос Александра дрожал от неожиданно охватившего его сильного волнения. – Ты узнал этого человека?..
– Нет, кто это? – Николаю передалось внезапное напряжение друга.
– Алик Тоштаголов… Теперь понимаешь?..
– Ни черта! Хотя, постой… – Воздух на открытой площадке клуба «Подмосковные вечера» был насыщен запахами отличной кухни и дорогого табака. Молодой мужчина напрягал память, стараясь извлечь из нее подробности – в связи с чем он слышал эти имя и фамилию. Вдруг он все вспомнил. – Ты уверен?.. – Николай посмотрел вслед удалявшемуся господину: тот выглядел весьма вальяжно. Сейчас он шел в полуметре от декоративного белого заборчика, ограждавшего следующую беседку. В какой-то момент свет от фонаря – белого шара – ярко осветил его лицо.
– Я не мог обознаться! Это лицо… Характерная улыбка. Он приказал убить моего отца. – Барон откинулся на спинку дивана. На лбу у него внезапно выступили бисеринки пота.
10
Свет луны, лившийся с неба на отдаленный уголок сада, покрывал ветви густых кустарников и зеленый полог травы серебристым налетом, делая их сказочно красивыми. Где-то поблизости стрекотали цикады. Слепян почувствовал, что окончательно пришел в себя.
Одновременно возникла злость. Стиснул зубы. Невротик!.. Сжал руку в кулак, впился резцами в пальцы. Вот тебе!
Он ненавидел себя: смалодушничал, струсил!.. В который раз!
Жизнь подсовывала ему прекрасные шансы и неизменно в самый последний момент трусил, в панике выходил из игры, уступал другим возможность поднимать с земли золотые монеты, наслаждаться успехом.
Его манила эта компания отборных лощеных джет-сеттеров. Как стремился стать в ней своим!.. Для этого у него есть все: он молод, баснословно богат, жаждет наслаждений и не обременен никакими комплексами!..
Но вот опять – струсил, позорно бежал с поля боя, не смог поддержать общего, пусть безумного и жестокого, праздника.
Кусая собственный кулак, Слепян другой рукой отодвинул ветку шиповника, выбрался на дорожку, медленно пошел к дому.
Как огромный причудливый фонарь, особняк ярко горел всеми окнами. Мысли Слепяна приняли другой оборот. Подходя к парадному входу, больше не придавливал зубами кожу изнеженных пальцев. Дом стоял на небольшом искусственном холмике. К дверям – створки их были приотворены – вели четыре низкие ступени. Из зала доносились громкие голоса, женские взвизги. С двух сторон и над самой дверью по стене вверх поднимался густой вьюн. В добавление к нему по краю возвышенности рос подстриженный аккуратной призмой высокий кустарник. Зеленой стеной он почти полностью укрывал окна первого этажа.
В задумчивости поднявшись по ступенькам, Слепян неожиданно передумал: не стал возвращаться в залу, откуда позорно ретировался, повернул налево – вдоль дома.
Проходя мимо окон, видел лишь плотно занавешенные шторы, но вот в третьем от угла ему встретилось то, что искал, – узкая щель между двумя полосами материи. Наклонившись к ней он попытался разглядеть, что происходит в ярко освещенной зале. Чья-то тяжелая рука легла ему сзади на плечо.
Вадик вздрогнул от неожиданности. Из-за спины послышался голос:
– Не шевелись и не оборачивайся. Я – твоя смерть!
11
– Это безумие! Ты отдаешь себе отчет, что затеял?! – Домбровский хотел сказать что-то еще, но из горла вырвался лишь бессмысленный клекот. Негодование душило его.
Кёлер стоял в глубине переговорной комнаты у самого стола, держась за полированную крышку, будто опасался упасть. Взгляд полон страха. В гневных словах товарища чудилось предзнаменование ужасных бед.
– Ты подслушивал… – наконец произнес он. Самообладание возвращалось. Несколько минут назад, когда Михаил без приглашения ворвался сюда и принялся кричать, порядком струсил. Показалось вдруг – словно только что спал и во сне, как лунатик, натворил что-то невероятное. – Но как тебе это удалось?.. Я точно знаю, дверь не пропускает ни звука…
Недавно Кёлер подошел к переговорной комнате, в которой по телефону разговаривала его жена. Снаружи не было слышно ни слова. Когда отворил дверь, оказалось: жена вовсю кричала на опаздывавшего водителя.
– Выходит, ты установил где-то подслушивающее устройство!
– Ты сошел с ума. Твои слова – еще одно подтверждение. – Домбровский отошел от двери. Теперь говорил спокойнее. – Восстановить на практике крепостное право! Впервые с тысяча восемьсот шестьдесят первого года. Как ты мог додуматься до такого?! Представляешь, что с тобой сделают, когда об этом узнает хоть кто-нибудь кроме меня? – Михаил опять начал заводиться. В голосе зазвучали истеричные нотки.
