– Да, их бабушка была младшей сестрой знаменитого маршала, – вторя его мыслям, произнесла мать. Смолкла, с необъяснимым напряжением посмотрела вдаль. Пробиваясь сквозь черноту, окружавшую высокие сосны, – деревья начинали расти сразу за их забором, – мерцал красный огонек. Горел где-то на железнодорожной станции неподалеку.
Поздним вечером тихо: даже стрекотания цикад не слышно.
– Внук, конечно, не так знаменит, но в тогдашней жизни преуспел, – наконец нарушила молчание мать.
– Военный? – спросил Вадик.
– Нет… Партийный деятель. В итоге ему не повезло. Попал в опалу. Что-то, связанное с разногласиями партийных боссов между собой.
– Такое тогда было? – Слепян забрал со стола старую фотографию, убрал во внутренний карман модной курточки.
– Еще как!.. Твой отец, царство ему небесное, тоже пострадал от этого. Коммунисты не были едины…
Вадик больше не слушал, что говорила ему мать… «Отец, отец…» – стучало у него в голове. Образ отца был как-то напрямую связан с элементом, который мучительно пытался извлечь, но не мог, из своей памяти.
153
Покинув ночное пристанище, аккуратно притворив дверь, Килин оказался напротив другой – вела в снятый им накануне номер. Электронная карточка-ключ была в кармане. Вчера сунул ее туда, спускаясь в вестибюль «Астории» перед выездом к Турсунову.
– Понимаю ваше состояние, – продолжал говорить не прерываемый и не перебиваемый Килиным старик-следователь. – Это – обычное дело, когда…
– Что это было?! – не выдержал Килин. Он был уже в номере. – Вчера!.. Улица… Карета, барышня у лестницы в трактир…
– Ваше подсознание… Там властвует прошлое. Я – гипнотизер. Как-то, расследуя дело, столкнулся с чудовищным преступником. Он использовал гипноз. Невольно я заинтересовался. Интерес перерос в увлечение, последнее превратилось в мастерство.
– Хочу повторить опыт! – выкрикнул Килин в трубку мобильного. – Но как это связано с бандой попрыгунчиков?!
154
Внутренняя жизнь модельного агентства – более прозаическая, чем рисовало воображение Вадика. Огромные окна под самый потолок впускали утренний свет – ложился на заурядные конторские интерьеры. Компьютеры не самой последней модификации, сетевой принтер, совмещенный со сканером и копиром, факсимильный аппарат, – кнопки выглядели затертыми тысячами пальцев. Сотрудница модельного агентства – немолодая женщина рядовой внешности – появлению незнакомого мужчины, который интересуется Василисой, не удивилась.
– О встрече с ней, конечно же, не договаривались? – В голосе невозможно различить какие-либо эмоции.
– Нет, то есть да… Должны были встретиться, я не смог. – Вадик чувствовал – в кармане вибрирует переключенный на беззвучный режим мобильный телефон.
Сотрудница агентства вытащила из черной тумбы маленький ноутбук, включила его. Компьютер едва слышно зажужжал.
– Хотел спросить вас, – в последнее мгновение обдумывая, не совершает ли ошибки, проговорил Слепян. – Василиса…
– Одну секундочку… – проговорила женщина.
Скрывая нервозность, Вадик вытащил из кармана мобильник. Был бы это кто-то другой – ни за что бы не ответил. Звонила мама! К этому моменту должна прослушать не меньше пятнадцати длинных гудков.
– Вадик, нужно сказать тебе что-то важное… – выпалила она, едва поднес телефон к уху. – Давеча… – Мама любила старомодные слова. – Ты спрашивал про эту девочку. Дочь Говоровых. Мы с ними дружили. Я вспомнила очень важную подробность…
155
– Про нее говорили: необыкновенная… Прочили невероятное будущее. Я относилась к этому скептически. Ее единственная уникальная способность заключалась в гипертрофированной памяти. Помнила даже день, когда ее впервые принесли к матери… Еще в палате родильного дома… Все люди так или иначе забывают прошлое. Помнится лишь самое яркое. Эта девочка помнила все, что с ней когда-либо происходило. Даже самые незначительные мелочи. Мне кажется, такой человек ужасен. Надеюсь, Вадик, с годами она утеряла эту страшную способность…
Нажав отбой, Слепян машинально сунул телефон в карман. Мысли теперь были только о том, что услышал.
В просторный офис вошли несколько девушек. Не обращая внимания на незнакомого мужчину, уселись на длинный угловой диван. Принялись оживленно обсуждать будущий показ мод. Приглашение принять в нем участие получили не все.
– Скажите, Василиса… – неожиданно для себя проговорил Вадик. – Она ведь ужасно забывчива?..
Сотрудница агентства наконец оторвалась от экрана, посмотрела на гостя. Широко улыбнулась. Кожа вокруг глаз собралась в морщинки, это не портило обаяния, которое, оказывается, могла излучать эта женщина.
– Вы тоже заметили? – проговорила она. – Не то слово… Если и есть человек, у которого полностью отсутствует память, – это наша Вася!.. Вот сейчас: пригласила ее обсудить важный момент… Придет известный модельер. Уверена – она не появится. Потом скажет: забыла!
156
– Дверь в иной мир существует… И существует иной Петербург. Попасть туда без посторонней помощи вы не сможете. Необходим гипнотизер, способный проникнуть в подсознание. Сейчас это произойдет… Видите тот угол… Сейчас это случится… Прежде бывали на этой улице? Или первый раз в этом городе?
– Наша семья… Мой дед – коренной петербуржец. Много раз бывал здесь.
– Тогда вы знаете, что это за улица. Сейчас, приготовьтесь… Это знаменитая Гороховая. Там далеко, в самом начале – дом номер два. Бывшее здание петербургского градоначальства, в котором в начале восемнадцатого года располагалась Всероссийская чрезвычайная комиссия – ВЧК, «чрезвычайка». А на противоположном конце – дом 64, известный в народе «дом Гришки Распутина». В нем он снимал квартиру, которую называли «Звездной палатой». Именно там приводил в движение скрытые пружины своей ужасной власти… Вот!..
Килин ощутил: мир вокруг него резко дернулся – как вид из окна железнодорожного вагона, к которому подали локомотив. Уже знал – через небольшой промежуток времени вслед за первым ощущением он потеряет сознание, потом словно бы очнется… Закончится все глубоким сном. Но прежде, чем он наступит… Он жаждал увидеть невероятные, необыкновенные картины! Улица поплыла: словно превратилась в отражение в воде, по которому побежала все усиливавшаяся рябь. И сразу, без плавного перехода оказался в девятнадцатом веке. Здесь, в прошлом, уже наступила ночь. Мрак был густым – свет неярких фонарей едва разгонял его. Стоявшие по обе стороны улицы дома выглядели черными истуканами. Лишь немногие окна горели тусклыми огнями. Воздух сыр и холоден. На уровне вторых этажей клубился странный туман. Подальше от центра улицы, словно надеясь раствориться в тени у стен, держались немногочисленные прохожие. Двери нескольких кабаков отворены.
В стуке копыт промчалась богатая карета. Николай обернулся – скорее не расслышал, а шестым чувством уловил сзади движение: молодая женщина, чье лицо показалось ему невероятно знакомым, стояла в метре от него. Турсунова нигде не было.
