Мартин сделал выбор за нее и взял платье. Это было обидно, но еще обиднее было то, что Джекки так глупо расфантазировалась о том, чего никогда не будет и быть не может.
Из салона она вышла с пасмурным лицом, на что Мартин сразу же обратил внимание.
— Да в чем дело, Джекки? Тысячи девушек мечтали бы о таком платье, а ты кислая, как лимонная долька.
— Наверное потому, что я не тысячи и не одна из тысяч, — сквозь зубы процедила Джекки.
— Ты так не любишь платья? — не унимался Мартин.
— Я так не люблю ослов вроде тебя.
— Прекрати оскорблять меня! Я еще не отошел от того, что ты устроила в салоне. К чему весь этот концерт?
— А зачем ты меня сюда притащил?! — вскинулась на него Джекки. — Выбираешь места покруче, чтобы я чувствовала себя как полный отстой? Так я тебе скажу, Мартин Ламберт, что это совсем не круто. Даже на нашем рынке в Совиных Подворотнях круче, чем здесь.
— Да что ты заладила — круто, круче? — раздраженно поинтересовался у нее Мартин. — Вовсе я не поэтому тебя сюда привел. Просто мне хочется, чтобы все было на высоте, на уровне. Понимаешь? Пускай это фиктивный брак, но он должен быть оформлен по-человечески.
— Пафосно, ты хочешь сказать?
Он провел ладонью от лба к щеке.
— Ну вот опять. А мы еще даже колец не выбрали.
— Выбирай сам. Платье же ты за меня купил.
— Я не могу купить без тебя кольцо, — внимательно посмотрел на нее Мартин. — Во-первых, я не знаю твоего размера. Во-вторых, платье ты будешь носить всего один день, а с кольцом тебе придется ходить целый год.
— Целый год?! — с ужасом посмотрела на него Джекки. — Нет, я уж лучше обойдусь без кольца.
— Джекки, это традиция. Все должно быть по-настоящему. Ну что мне, в конце концов, сделать, чтобы ты хоть чем-то была довольна?
Поначалу Джекки хотелось отмахнуться от Мартина как от назойливой мухи, но потом ей в голову пришла шальная мысль. Если она должна терпеть эти мучения из-за Мартина Ламберта, почему бы и самому Мартину Ламберту не помучиться из-за нее?
— Я хочу кататься, — заявила она. — И немедленно.
Мартин оторопело уставился на нее.
— Кататься? На чем?
— На коньках.
— Ты спятила, Джекки?! Лето на дворе.
— Видать, ты никогда не был в «Мемфисе», мистер Ламберт.
— В «Мемфисе»? — недоуменно переспросил Мартин, пытаясь вспомнить, с чем связано это название.
— «Мемфис» — гипермаркет на окраине города, — объяснила Джекки. — Каток работает круглый год. А я уже второй год хочу туда выбраться, да все не было времени.
— Джекки, — умоляюще посмотрел на нее Мартин. — Я не умею кататься на коньках. Может быть, ты придумаешь какое-нибудь менее экстравагантное развлечение?
— Экстравагантное? — хихикнула Джекки. — Да ты правда как старик, мистер Ламберт. Если прокатишься со мной на коньках, выберем кольцо. Если нет — нарушу твои глупые стариковские традиции.
— Хорошо, — рыкнул на нее Мартин. — Поехали в твой «Мемфис».
Началось с того, что Мартин полчаса пытался завязать шнурки на коньках. Он как будто нарочно оттягивал время — к восьми Джекки должна была быть уже в «Слепой сове», а им еще предстояло купить обручальные кольца. В конце концов уже обувшаяся Джекки не выдержала и, подъехав к незадачливому конькобежцу, сама затянула ему шнурки.
— Эх ты, чепушила! — насмешливо покосилась на него Джекки. — Не можешь даже шнурки завязать, а жениться уже собрался!
Мартину было не до шуток. Едва поднявшись со скамейки, он чуть не упал, и только вовремя подставленная рука Джекки, оказавшаяся удивительно крепкой, спасла его от падения.
— Я же говорю, чепушила! — расхохоталась Джекки. — Держись за меня, может повезет, не свалишься.
— Черт бы тебя побрал с твоими причудами! — в сердцах выругался Мартин.
Вместо того чтобы обидеться, Джекки просияла.
— Где же твои хорошие манеры, мистер Ламберт? Замерзли на льду?
— Считай, что так, — буркнул он, ругая себя за несдержанность. — С тобой даже ангел лишится крыльев.
— Это ты о чем?
— О том, что ты и святого выведешь из себя.
— Странно, Боб не жалуется.
— Ты и Боба поставила на коньки?
— Он и так на коньках, — со вздохом ответила Джекки. — Иной раз так напьется, что ноги переставлять не может.
— Да, повезло тебе с дядюшкой, — пробормотал Мартин, пытаясь сдвинуть ноги, разъезжающиеся в разные стороны.
— Между прочим, повезло. Боб клевый. И не такой чокнутый, как твоя тетка, которая заставила тебя жениться на мне.
— Она и тебя заставила выйти за меня, — невесело усмехнулся Мартин и так крепко вцепился в руку Джекки, что ей стало больно.
— Что за фигня, Марти? Я сказала — держись, а ты мне руку собрался оторвать, — зашипела на него Джекки.
— Могу вообще не держаться. — Он отпустил руку Джекки и тут же пожалел об этом, потому что, потеряв равновесие, шлепнулся на лед.
— Ха, чувак, ты свалился! — Джекки показала на него пальцем и расхохоталась.
Ни капельки жалости, ни тени сострадания. Мартин даже обиделся, глядя в эти искристо-синие глаза, лучащиеся от смеха. А смеялась-то она не над кем-нибудь, а именно над ним, Мартином.
Он прикрыл глаза, сделав вид, что ему очень больно, и простонал:
— Джекки, боже мой. Такая боль. Я, кажется, ногу сломал. — Он сделал вид, что пытается подняться, но тут же снова рухнул на лед. — Нет, Джекки, я не встану.
Смеющееся личико мгновенно посерьезнело, а лучисто-синие глаза испуганно округлились. Мысленно Мартин хохотал до колик, но при этом старательно изображал раненого солдата.
— Марти, ты что? Тебе очень больно? — Джекки опустилась на колени и склонила над ним свое личико, обрамленное пепельными кудряшками. Личико было маленьким и испуганным как у ребенка.
Мартин подумал, что, если бы не знал, сколько ей лет, и впрямь решил бы, что ей не больше шестнадцати. Раскрасневшиеся щеки, тонкая, почти прозрачная кожа на веках, эти полыхающие синие глаза на пол-лица — в эту минуту ее взволнованное личико показалось Мартину почти красивым.
Ему все-таки удалось провести эту девчонку! Он уже давно не чувствовал такой сумасшедшей, суматошной радости, вызванной к тому же сущей ерундой. Он еще раз заглянул в эти огромные искристо-синие глаза и внезапно вспомнил о том, что еще молод, совсем молод. О том, что он старше Джекки всего-навсего на несколько лет. О том, что он хочет звонко рассмеяться и сказать ей, как ловко ее одурачил. О том, что ему безумно, до зуда в руках, хочется схватить ее за узенькие плечи и повалить на ледяную плоскость катка.
