Мартин легонько коснулся пальцем пепельного завитка, выскользнувшего из-за ее маленького ушка. Джекки, казалось, ничего не почувствовала. Зато он почувствовал, да еще как. Неожиданно ему захотелось провести рукой по ее виску, пронизанному сеточкой нежно-голубых вен, по бархатистой коже на щеке, мягкой, как лепесток только распустившегося цветка. А потом скользнуть пальцами ниже, к ее подбородку, дерзкому, резкому, решительному, — полной противоположности мягким чертам ее лица и совсем не такому, как у той, о ком он, Марти, сейчас должен думать.
Мартин отдернул руку. Джекки, казалось, ничего не заметила.
Господи, да что на меня находит? — спросил он себя. Неужели все дело в том, что у меня давно не было женщины?
И, когда Боб вышел наконец из кабинета доктора, Мартин едва ли не с облегчением вздохнул.
— Ну как вы, мистер Уилсон? — вымучил он из себя веселую улыбку. — Остались живы?
Джекки сразу заметила, что Боб выглядит не очень-то веселым. Судя по всему, прогнозы доктора были далеки от оптимизма.
— Пожалуй, я загляну к врачу, — шепнула она Мартину. — Ты посидишь с дядей?
— Конечно, — ответил тот, все еще недоумевая, какого же черта он проводит время с девчонкой, на которой женился только ради тетушкиного наследства?
— С каждым днем все мрачнеешь и мрачнеешь. — Ронни Снайфер покачал головой, но его лицо выражало скорее сочувствие, нежели укоризну. — Что с тобой творится, девочка?
Джекки присела на краешек сцены. Конечно, она не могла рассказать Ронни обо всем, но некоторыми проблемами ей все же хотелось поделиться.
— Возила Боба к врачу, — печально сообщила она. — Ловкача придется оперировать. Теперь уже точно известно.
— Да, дела… — вздохнул Ронни. — Представляю, что он чувствует. Небось заливает горе виски?
— У него двойное горе, — невесело усмехнулась Джекки. — Доктор категорически запретил ему пить.
— Бедняга Боб. — Последняя новость потрясла Ронни едва ли не больше, чем первая. — Надеюсь, после операции ему станет легче.
— Все зависит от того, как она пройдет. Доктор говорит, что мы слишком долго тянули. Если бы Боб обратился за помощью раньше, то можно было рассчитывать на благополучный исход. Теперь уже никто ничего не может нам гарантировать. Боб пройдет обследование, и через неделю его положат в клинику. Еще через неделю — операция. Так что у меня мало поводов для веселья, Ронни.
— Понимаю, — кивнул Ронни. — Передавай горячий привет Ловкачу. И еще… свистни, когда его можно будет навестить. Я, пожалуй, проведал бы его в клинике.
Джекки кивнула.
— Слушай, Джек, ходят слухи, что ты выскочила замуж. Это правда иди так, болтают?
— Выскочила, Ронни, — вяло кивнула Джекки. — Я теперь — миссис Ламберт. Только все не так хорошо, как кажется.
— А как на самом деле? — Ронни скользнул по ее лицу хитрым взглядом, но она лишь неопределенно мотнула головой.
— Я сейчас ничего не могу рассказать. Если бы могла, обязательно поделилась бы.
— Как знаешь, — улыбнулся Ронни. — А я все-таки попробую поднять тебе настроение. Кое-кто побывал на паре твоих выступлений в «Слепой сове» и очень тобою заинтересовался. И, насколько я знаю, этот кое-кто — довольно известный продюсер. Пока он знает тебя как Королеву, а то, что ты миссис Ламберт, сообщишь ему при личной встрече.
Ронни не ошибся: в синих глазах Джекки заплясали веселые огоньки.
— Шутишь?
— Еще чего. Сегодня вечером этот парень — парню, правда, уже за пятьдесят — придет с тобой поболтать кое о чем.
— О чем?!
— Сама узнаешь, — хитро прищурился Ронни. — Чувствую, скоро «Слепая сова» потеряет свою Королеву.
— Да будет тебе, Ронни, — едва не прыгая от радости, пробормотала Джекки. — Слушай, даже не верится.
— Будет повод хорошо выступить. Так что бодрись, Королева. К тому же, уж поверь старику Ронни, Ловкач не из тех, кто так просто сдается. Хоть он до чертиков боится докторишек, он все-таки крепкий чувак.
— Да уж, — кивнула Джекки. — Что правда, то правда. Как говорит один мой знакомый, меня может вытерпеть только человек с крепкими нервами.
Шел уже второй час ночи, а она все еще не появлялась.
Конечно, концерт, выступление — все это безумно важно, но почему Джекки не могла предупредить его о том, что вернется домой так поздно? Это ведь просто: взять сотовый и нажать на кнопку. Или ей совершенно наплевать на старину Боба, который до часу караулил ее на диванчике в гостиной, пока там же и не уснул?
Но больше всего Мартин Ламберт злился не на Джекки — он сердился на самого себя. Если бы кто-то еще пару недель назад сказал ему, что он будет беспокоиться из-за своей фиктивной жены, он, выражаясь языком Джекки, как следует отделал бы засранца, посмевшего предположить такое.
А теперь? Теперь он, как полный идиот, мечется по мастерской с сотовым в руках и не может взяться за кисть только потому, что абонент Джекки, видите ли, стал вдруг недоступным.
Ох, и посмеялся бы нал ним Бадди, если бы увидел, как глупо он, Марти, себя ведет. Если, конечно, он сейчас не с ней. Ведь Бадди собирался пойти на ее выступление и не говорил, как он, Марти, что ее любимый рэп чушь собачья.
Что с ней могло случиться? Мартин еще раз набрал номер Джекки, но механический голос по-прежнему твердил о недоступности абонента.
И почему она никогда не ездит на такси? Почему экономит на транспорте? Ведь в этих ее любимых Совиных Подворотнях что угодно может случиться. Даже с Королевой.
У Мартина мелькнула мысль сесть в «ламборгини» и поехать в клуб самому, но тут за окнами раздался шум — возле дома Таплхедов остановилась машина.
Мартин пулей вылетел из мастерской, бегом спустился по лестнице, а когда распахнул входную дверь, не без удивления обнаружил, что Джекки вышла из машины не одна и даже не с Бадди. До ограды ее провожал подозрительный тип лет пятидесяти с пальцами, усеянными золотыми перстнями.
Это что еще за новости?! — мелькнуло у ошеломленного Мартина. Неужели Джекки могла связаться с таким стариком?
А Джекки между тем весьма любезно улыбалась своему провожатому и даже позволила ему поцеловать свою руку на прощание.
Мартин почувствовал, что закипает, как кофе, забытый на плите нерадивой хозяйкой. Мало того что она вернулась домой бог знает в котором часу, так еще и притащила с собой этого разряженного недоумка. Да что она себе позволяет?!
— Привет, Марти! Еще не спишь? — как ни в чем не бывало полюбопытствовала Джекки, поднявшись по ступенькам крыльца. — А я-то думала, что застану здесь сонное царство. Чего это ты на меня так выпучился?
Мартин с нарочитой галантностью пропустил Джекки в дом, метнув при этом яростный взгляд в сторону старого толстопуза, который никак не хотел забираться обратно в машину и все пялился на них с Джекки.
