— Нет, — покачала головой Джекки. — Все гораздо хуже.
— Может, поделишься? — скользнул по ней взглядом Бу.
— Не могу, — грустно улыбнулась Джекки. — Наши семейные разборки — тайна за семью печатями.
— А жаль, — искренне огорчился Бу. — Я неплохой советчик в делах любовных. Только советовать некому. У меня нет детей, хотя они вполне могли бы быть.
— Могли бы? — с любопытством покосилась на него Джекки.
— Еще как могли бы… — Бу Битрейд принялся крутить одно из широких колец, которыми изобиловали его пухлые пальцы. — В молодости у меня был яркий роман. Настолько яркий, что я до сих пор помню все подробности, вижу их, как картинки. Она была писаной красавицей и умницей. У нее было только два недостатка: она была бедна как церковная мышь и совершенно не умела выбирать мужчин. Именно поэтому она выбрала меня. Хотя у нее был еще один ухажер, и, насколько я знал, весьма богатый. Я даже пытался ревновать, но она твердила, что к нему — кажется, его звали Джереми — ничего не испытывает. А он засыпал ее цветами, пытался даже дарить подарки, но она всегда отказывалась — была очень гордой.
Бу вздохнул и принялся вертеть кольцо на другой руке. После недолгой паузы он продолжил:
— Да, Эмми была очень гордой. Когда я встретил свою будущую жену, то уже знал, что Эмми беременна. Да, я поступил как подлец и до сих пор страшно раскаиваюсь. Но мало кто не поймет, какой великий соблазн деньги. Да и не столько деньги, сколько возможность осуществить мечту — мечту, о которой грезил с младых ногтей. И я не выдержал, Джекки, я решил уступить этому соблазну и жениться не на любимой Эмми, а на той, что давала мне шанс осуществить свою мечту. Нет, я вовсе не собирался бросать Эмми и не хотел, чтобы она воспитывала ребенка одна. Я пообещал, что дам ей все, в чем будет нуждаться она сама и наш ребенок. Кроме имени, разумеется. Вряд ли моя жена оценила бы такой шаг. Разговора с Эмми, увы, не получилось. Она с презрением отвергла мою помощь и послала меня ко всем чертям. Я ведь говорил, что Эмми была очень гордой.
Нет, я не вздохнул с облегчением, решив, что избавился от обузы. Напротив, сразу после своей женитьбы я принялся разыскивать Эмми, которая, как выяснилось, переехала в другой район. Мне удалось отыскать ее. Выглядела она, надо признаться, паршиво, но я понял, что мои чувства к ней не изменились. Я все так же любил ее. Любил так сильно, как не смог полюбить ни одну женщину после нее. Эмми призналась, что потеряла ребенка. Конечно, я чувствовал себя виноватым. Да что там — настоящим гадом. Я предложил ей лечь в хорошую клинику, поправить здоровье — за мой счет, разумеется, — но она снова отказалась. Больше мы никогда не виделись. Я пытался ее найти, но оказалось, что она снова переехала. Следы запутались, затерялись. Не знаю, где теперь моя Эмми Льюис. — Бу Битрейд оставил в покое свое кольцо и посмотрел на Джекки.
Она была так потрясена его рассказом, что у нее на глазах выступили слезы.
— Джекки, что с тобой? — спросил он, пораженный ее чувствительностью. — Ты прости меня, болтуна, я совсем не хотел тебя огорчить.
— Она умерла, — тихо прошептала Джекки.
— Что? — уставился на нее Бу.
— Эмми Льюис нет в живых уже много лет. Она умерла от болезней, страданий и бедности. И ты, только ты в этом виноват! — Джекки вскочила со стула и, чуть было не перевернув его, выскочила из кабинета.
Бу ошарашенно посмотрел ей вслед. Что он ей сделал? Что такого сказал? И откуда Джекки знает о том, что его бывшей возлюбленной больше нет в живых?
Джекки вернулась домой с опухшими от слез глазами, что не ускользнуло от наблюдательной миссис Фальстаф. Она перехватила Джекки на пороге и, поняв, что расспрашивать бесполезно, потащила ее на кухню.
— Не знаю, что у тебя случилось, но глоток кофе хуже не сделает.
— Я не хочу кофе, — всхлипнула Джекки. — Я хочу умереть.
— Вот еще, умереть! — всплеснула руками Вирджиния Фальстаф. — Не бывает таких причин, чтобы этого хотеть. Если бы я была твоей матерью, то как следует отходила бы тебя ремнем за такие мысли.
Эта фраза не только не успокоила Джекки, но, напротив, снова заставила ее расплакаться.
— Девочка моя, успокойся, — испуганно пробормотала Вирджиния. — Я пошутила насчет ремня. Не стала бы я тебя хлестать, честное слово.
Выпив травяного сбора, которым Вирджиния напоила ее вместо кофе, Джекки немного успокоилась.
Кто бы мог подумать, что судьба такими причудливыми путями сведет ее с настоящим отцом? И отцом окажется вовсе не безвинно пострадавший Джереми Таплхед, а Бу Битрейд, которого она почти боготворила.
Джекки испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она ненавидела Бу за то, что он так поступил с ее матерью, а с другой — все оказалось вовсе не так, как представляла себе Джекки. Он ведь предлагал Эмми помощь, хотел положить ее в хорошую клинику. Он не отказывался от дочери и готов был дать ей все, в чем она нуждалась. Бу даже не знал, что у него есть дочь. И до сих пор этого не знает.
Невыносимо было держать это в себе. Джекки с радостью открылась бы Бобу, но его не было рядом. Мартин? Но Мартин не хочет ее видеть.
Решив наплевать на свою гордость и обратиться за советом к Мартину, Джекки отставила в сторону чашку с недопитым сбором и побежала в мастерскую.
Судя по всему, в мастерской Мартин был не один. Джекки услышала чей-то голос, который, как ей показалось, просил, умолял о чем-то. В нерешительности застыв возле двери, Джекки пыталась понять, стоит ей входить или все-таки дождаться, пока гость Мартина выйдет из мастерской. Голос был определенно женским и показался Джеки знакомым.
Сьюки, с досадой подумала она. Вряд ли ей удастся поговорить с Мартином в присутствии этого белокурого демона.
Джекки решила было уйти, но ей помешала случайность — тюбик с краской, очевидно оброненный Мартином, оказался прямо под ее ногами. Она наступила на тюбик, поскользнулась и не нашла ничего лучшего, как опереться на дверь мастерской, которая немедленно открылась.
Буквально въехав в мастерскую на двери, Джекки глазам своим не поверила. Руки Сьюки лежали на плечах Мартина, а их губы соединились в нежнейшем поцелуе. Увидев Джекки, Мартин оттолкнул от себя белокурую красотку, чего Сьюки, судя по выражению ее лица, совершенно не ожидала.
— Вот дерьмо! — вырвалось у Джекки, но она тут же взяла себя в руки. — Извините, я не вовремя. Я вообще не хотела заходить, просто дверь открылась.
Почувствовав, что вот-вот разревется перед этими людьми, которым было совершенно наплевать на то, что творится в ее душе, Джекки вылетела из мастерской.
— Джекки! — вдогонку крикнул ей Мартин. — Джекки, подожди, прошу тебя!
Джекки слышала его крики, слышала шум шагов за своей спиной, слышала, как колотится ее сердце, готовое выпрыгнуть из груди и запрыгать по ступенькам как резиновый мячик. Слышала, но продолжала бежать без оглядки. Бежать, лишь бы никогда больше не видеть этих предательских медово-карих глаз.
