— Друг, — невесело повторил он и медленно встал, беря то круглое приспособление и разливая по чашкам чай. В абсолютной тишине. Он почему-то не пытался заговорить больше, а я не могла понять, что же не так сделала или сказала. Какие же люди все-таки сложные!
— Угощайся, — мне протянули тарелочку с печеньем и кексом, а после подвинули чашку ароматного травяного чая.
Первое время я просто поглощала сладкое, не в силах оторваться. Никогда ничего вкуснее не ела! Среди угощений было и то необычное пирожное картошка, которые столь сильно любила Эри. Все-таки люди — мастера своего дела. Такой еды, к сожалению, мы готовить не умеем.
Только когда тарелка опустела, я заметила, что маг земли все это время наблюдал за мной, даже не притронувшись к своим сладостям.
— Можно? — я указала пальчиком на вкусности, и он, кивнув, с теплой улыбкой пододвинул ко мне свою тарелку.
— Я имела в виду добавки, а не твою порцию… — смущенно протараторила я, но он только покачал головой.
— Ханна, это тоже тебе. Я не голоден, да и не люблю сладости.
— Потому что мама — повар? — предположила я и, получив утвердительный ответ, приступила ко второй порции.
И опять Эвин только смотрел.
— Что-то не так?
— Нет, просто, когда ты ешь сладости, у тебя глаза словно светлее становятся…
— А! Да! Это от радости или когда мне хорошо-хорошо.
— Тогда приходи ко мне всегда! — неожиданно серьезно заявил юноша и даже сам себе смутился. По крайней мере, я заметила румянец на его щеках. — Я имел в виду, что можешь ко мне заходить, когда вновь проголодаешься. Могу помочь тебе с уроками, если что-то кажется трудным или не дается с первого раза. Я слышал, что у тебя боевая практика в связке с другими стихиями идет не так хорошо, а я сдал этот предмет на отлично в прошлом году.
— О! — искренне воскликнула, конечно, соглашаясь. — Тогда позанимайся со мной. А я… я научу говорить тебя с камнями.
— С камнями? — в удивление приподнял брови маг земли. — Но на это способны только магистры земли.
— Я тоже способна. Это мой дар! И я обещаю тебе помочь слышать камни! — с восторгом выпалила, понимая, что тарелка у меня вновь пуста. Однако в третий раз просить не стала, понимая, что это наверное будет уже слишком, да и я теперь чувствовала неприятную тяжесть в животе. Зря так много съела.
— Ты такая замухрышка, — ласково проговорил Эвин, вдруг вставая и скрываясь за второй дверью. Я услышала только шум воды и поняла — там купальня! А мне приходиться в общие душевые ходить. Я даже и не знала, что есть комнаты с отдельными ваннами.
Вернулся Эвин с намоченной салфеткой, сел рядом и все с той же теплой улыбкой вытер уголки моих губ. Я так и застыла, глядя на него широко распахнутыми глазами. А он только рассмеялся моему удивлению и опять взъерошил мне волосы. После встал, отнес салфетку и вернулся обратно.
— Эвин, а ты можешь объяснить, что все-таки у вас можно, а что нет? — я окончательно запуталась, уже ничего не понимая. — Обниматься нельзя, проявлять искреннее эмоции — тоже. Но при этом можно постоянно касаться другого? К его волосам, лицу…
— Откуда же ты все-таки такая необычная приехала? — не скрывая любопытства, спросил Эвин, заглядывая мне в глаза. — Порой у меня ощущение, что ты жила где-то вдали от людей.
— Я же уже сказала, что не могу поведать, как бы ни хотела этого. Но я верю тебе, раз спрашиваю.
— По этикету не позволено ни касаться, ни обнимать, ничего лишнего, кроме каких-то всеобщих уставов. Но это не относится к близким, а раз я тебе, как брат…
Я уловила еле заметный отголосок моих же слов.
— То мне позволено о тебе заботиться.
— А я и не против такого брата!
Он только тяжело вздохнул и сухо спросил:
— Каковы же тогда обычаи у тебя дома?
— Ой, у меня все намного легче. Мы ведем себя более расковано и свободно. Если мы рады, то показываем это. Если хотим обнять — обнимаем. И одежда у нас иная совсем. Просторная и без всех этих дополнительных приспособлений, сковывающих движения поясов, лент и пуговичек.
Я запнулась, замечая интерес во взгляде Эвина, а в следующее мгновение он вдруг обнял меня. Крепко-крепко. Я удивилась, но отстранятся не стала, и тогда он прошептал, чуть касаясь уха:
— Мне нравится твои обычаи. Признайся, ты из южных стран?
— Нет, — честный ответ. — Отпустишь? А то жарко…
Мгновенно отпустил.
— Прости, сам не знаю, что нашло, — сконфуженно проговорил Эвин. — Почему-то с тобой я чувствую себя открытым.
— Мы всегда себя так чувствуем! — как же хочется сказать ему правду. Хоть кому-то признаться в том, что я не человек.
Стараясь не зацикливаться на этом, перевела взгляд на окно. Там, на подоконнике, стояло множество вазонов. Я с любопытством подошла к цветам, прикоснулась к одному из них. Листочки оказались пушистыми и очень приятными на ощупь, что радовало и удивляло. Никогда не встречала таких дивных растений.
— Ты сам все выращиваешь? — спросила, наклоняясь чтоб вдохнуть аромат белого цветка. Он пах невероятно, каким-то легким и нежным ароматом.
— Да, — улыбнулся Эвин, подходя к окну и становясь рядом со мной. Он взял двумя пальцами листочек. Погладил его, о чем-то задумываясь и сказал:
— Тренирую свою магию, чтобы лучше понимать растения. Многие из них выросли благодаря магии земли.
— Здорово! — искренне отозвалась я, чувствуя некую зависть: у горных духов не ладилось со всем живым. Нет, конечно, мы считали и камень живым, однако не в том понимании, как цветы и деревья…
— Я научу тебя лучше понимать растения. У тебя ведь с этим тоже не очень? — полюбопытствовал Эвин.
Охотно кивнула, закусывая в смущении губу. Мне было почему-то стыдно признаваться в том, что не умею ничего из того, что связано с растениями. Видимо, это заметил и Эвин, потому что вдруг сменил тему, с интересом спросив:
— Ты сама-то хочешь ехать к Сорин?
— Честно, да! Мне бы было очень интересно, — смущенно призналась, ведь так давно хотела посмотреть на дома людей. Тем более, раз ее род оказался столь известным. Это вдвойне интересно.
— Только она так и не сказала — когда, лишь вскользь заговорила о приглашении, — расстроено добавила, понимая, что, возможно, мы вовсе никуда не пойдем. Ведь если задуматься, она и правда не сказала ни дня, ни времени. Или может только мне не сказала?
— Думаю, в эту субботу или в воскресение пойдем, — сказал Эвин, словно догадываясь о моих мыслях. — Уверен, что еще будут официальные приглашения. Характер Сорин не позволит ей не похвастаться напыщенными торжественными приглашениями. Так что жди письма!
Эвин оказался прав. Ближе к вечеру, когда я покинула его комнату и вернулась к себе на чердак, ко мне влетела запыхавшаяся первокурсница. Я знала ее, видела на общих лекциях, и вместе с Сорин. Шестикурсница взяла ее к себе в «фамильяры», как любили за спиной говорить ребята из команды. Кажется, звали ее ласково — Тиша, а вот настоящего имени никто из участников не запомнил.
