— Не совсем так, — ответил Эвин, подойдя к кровати и нагнувшись. — Этонам нельзя в женское крыло, вы же имеете право войти к нам. Однако мистер Эрик придерживается слишком старых взглядов, и если бы он оказался сейчас на месте, пришлось бы долго объяснять, кто ты такая и почему здесь находишься.
Я не ответила, наблюдая за ним. Маг земли достал какую-то большую, яркую коробку и поставил на стол. Честно признаться, я просто потеряла дар речи. Она вся оказалась заполненная сладостями! Печенья, конфеты, пирожные и кексы. Чего тут только не было!
— Откуда? — искренне удивилась, но он только махнул рукой и неразборчиво прошептал:
— Мама работает поваром в столичном ресторане. Посылает сладости почти каждую неделю.
В его голосе послышалось легкое раздражение, но я только улыбнулась и потянула ручки к печенью, а Эвин уже доставал чашки с блюдцами. Мгновение — и вода, поставленная на незнакомом мне приспособление, закипела.
— Ханна, ты впервые видишь магический нагреватель воды? — догадался Эвин, проследив за моим взглядом. И я не стала врать, замечая в его карих глазах искреннее удивление.
— Откуда же ты? — он недовольно поджал губы и внимательно на меня посмотрел.
— Я не говорю не потому, что не хочу, — тихо ответила, наблюдая за бульбашками в приспособлении. Вода уже почти закипела. — Просто не могу. Прошу, поверь, мне бы очень… очень сильно хотелось с тобой поделиться. Рассказать о своей семье. Знаешь, ведь у меня есть брат, но он очень строгий и грозный. А мне бы хотелось, чтобы он был похож хоть чуточку на тебя.
— А мне бы хотелось… — неожиданно серьезно, без тени улыбки проговорил юноша, — чтобы ты хоть чуточку увидела во мне кого-то большего, нежели брата.
— Друг! — решительно заявила, вызвав у Эвина грустную улыбку.
— Друг, — невесело повторил он и медленно встал, беря то круглое приспособление и разливая по чашкам чай. В абсолютной тишине. Он почему-то не пытался заговорить больше, а я не могла понять, что же не так сделала или сказала. Какие же люди все-таки сложные!
— Угощайся, — мне протянули тарелочку с печеньем и кексом, а после подвинули чашку ароматного травяного чая.
Первое время я просто поглощала сладкое, не в силах оторваться. Никогда ничего вкуснее не ела! Среди угощений было и то необычное пирожное картошка, которые столь сильно любила Эри. Все-таки люди — мастера своего дела. Такой еды, к сожалению, мы готовить не умеем.
Только когда тарелка опустела, я заметила, что маг земли все это время наблюдал за мной, даже не притронувшись к своим сладостям.
— Можно? — я указала пальчиком на вкусности, и он, кивнув, с теплой улыбкой пододвинул ко мне свою тарелку.
— Я имела в виду добавки, а не твою порцию… — смущенно протараторила я, но он только покачал головой.
— Ханна, это тоже тебе. Я не голоден, да и не люблю сладости.
— Потому что мама — повар? — предположила я и, получив утвердительный ответ, приступила ко второй порции.
И опять Эвин только смотрел.
— Что-то не так?
— Нет, просто, когда ты ешь сладости, у тебя глаза словно светлее становятся…
— А! Да! Это от радости или когда мне хорошо-хорошо.
— Тогда приходи ко мне всегда! — неожиданно серьезно заявил юноша и даже сам себе смутился. По крайней мере, я заметила румянец на его щеках. — Я имел в виду, что можешь ко мне заходить, когда вновь проголодаешься. Могу помочь тебе с уроками, если что-то кажется трудным или не дается с первого раза. Я слышал, что у тебя боевая практика в связке с другими стихиями идет не так хорошо, а я сдал этот предмет на отлично в прошлом году.
— О! — искренне воскликнула, конечно, соглашаясь. — Тогда позанимайся со мной. А я… я научу говорить тебя с камнями.
— С камнями? — в удивление приподнял брови маг земли. — Но на это способны только магистры земли.
— Я тоже способна. Это мой дар! И я обещаю тебе помочь слышать камни! — с восторгом выпалила, понимая, что тарелка у меня вновь пуста. Однако в третий раз просить не стала, понимая, что это наверное будет уже слишком, да и я теперь чувствовала неприятную тяжесть в животе. Зря так много съела.
— Ты такая замухрышка, — ласково проговорил Эвин, вдруг вставая и скрываясь за второй дверью. Я услышала только шум воды и поняла — там купальня! А мне приходиться в общие душевые ходить. Я даже и не знала, что есть комнаты с отдельными ваннами.
Вернулся Эвин с намоченной салфеткой, сел рядом и все с той же теплой улыбкой вытер уголки моих губ. Я так и застыла, глядя на него широко распахнутыми глазами. А он только рассмеялся моему удивлению и опять взъерошил мне волосы. После встал, отнес салфетку и вернулся обратно.
— Эвин, а ты можешь объяснить, что все-таки у вас можно, а что нет? — я окончательно запуталась, уже ничего не понимая. — Обниматься нельзя, проявлять искреннее эмоции — тоже. Но при этом можно постоянно касаться другого? К его волосам, лицу…
— Откуда же ты все-таки такая необычная приехала? — не скрывая любопытства, спросил Эвин, заглядывая мне в глаза. — Порой у меня ощущение, что ты жила где-то вдали от людей.
— Я же уже сказала, что не могу поведать, как бы ни хотела этого. Но я верю тебе, раз спрашиваю.
— По этикету не позволено ни касаться, ни обнимать, ничего лишнего, кроме каких-то всеобщих уставов. Но это не относится к близким, а раз я тебе, как брат…
Я уловила еле заметный отголосок моих же слов.
— То мне позволено о тебе заботиться.
— А я и не против такого брата!
Он только тяжело вздохнул и сухо спросил:
— Каковы же тогда обычаи у тебя дома?
— Ой, у меня все намного легче. Мы ведем себя более расковано и свободно. Если мы рады, то показываем это. Если хотим обнять — обнимаем. И одежда у нас иная совсем. Просторная и без всех этих дополнительных приспособлений, сковывающих движения поясов, лент и пуговичек.
Я запнулась, замечая интерес во взгляде Эвина, а в следующее мгновение он вдруг обнял меня. Крепко-крепко. Я удивилась, но отстранятся не стала, и тогда он прошептал, чуть касаясь уха:
— Мне нравится твои обычаи. Признайся, ты из южных стран?
— Нет, — честный ответ. — Отпустишь? А то жарко…
Мгновенно отпустил.
— Прости, сам не знаю, что нашло, — сконфуженно проговорил Эвин. — Почему-то с тобой я чувствую себя открытым.
— Мы всегда себя так чувствуем! — как же хочется сказать ему правду. Хоть кому-то признаться в том, что я не человек.
Стараясь не зацикливаться на этом, перевела взгляд на окно. Там, на подоконнике, стояло множество вазонов. Я с любопытством подошла к цветам, прикоснулась к одному из них. Листочки оказались пушистыми и очень приятными на ощупь, что радовало и удивляло. Никогда не встречала таких дивных растений.
