– Нет, ты представляешь?! Проверить он решил! Жаль я ему врезать как следует не успела…
– Альда, да остановись ты, они не гонятся за нами, – предприняла еще одну попытку, потому что блондинка шла вперед и не замечала прохожих, расталкивая их в стороны.
– А, что? – на этот раз девушка меня услышала и застыла на месте, так что я врезалась в ее спину.
– Притормози, говорю, а то бежишь как от стада бешеных горгулий!
– Извини, – стушевалась Альда и покаянно вздохнула.
– Все нормально, – отмахнулась от ее извинений и медленно побрела вперед. – Лучше расскажи толком, что произошло? Ведь вы до этого вроде нормально общались…
По крайней мере, пока разговаривала с Тимом не слышала, чтобы они ругались или я просто не заметила?…
– Да ничего особенного, – девушка попыталась безразлично пожать плечами, но грустные нотки в голосе скрыть не удалось. – Изначально он просто расспрашивал, чем девушки занимаются на факультете боевиков, сделал вид, что ему интересно, я даже поверила, а потом…
Альда замолчала и опустила глаза на каменную дорожку. Вот теперь ясно, что у Тима друзья такие тронутые как и он сам!
– Не расстраивайся, – взяла девушку под руку и заговорщически протянула: – Побалуем себя сладостями?
Не зря же я прихватила несколько монет!
Блондинка усмехнулась и согласна кивнула. В конце концов, все мы сегодня заслужили чего-то хорошего. А то Кира ревет из-за ловеласа, Альда попала под раздачу болящему стихийнику, а я…Ну, а у меня всего понемногу: и декан с Тисой, и проверка уровня, и разговор с Тимом.
Глава 9
В комнату мы вернулись с увесистым пакетом. Пирожные с кокосовой стружкой и воздушной нугой так и просили «съешь меня», а вот коробку конфет решено было припрятать на черный день. И если судить по нашей насыщенной жизни, черный день наступит и довольно скоро…
Остаток вечера мы провели за веселой болтовней ни о чем, тема о парнях и мужчинах осталась под запретом, поэтому каждая из нас делилась курьезными случаями из своей жизни и не только.
– И вот представьте, слышу я жалобный визг какого-то животного, подбегаю к окну и вижу, как садовник замахивается на кого-то лопатой! С криками «не смейте обижать его», я рванула вниз, подлетела к растерянному мужчине, выхватила орудие труда и услышала удивленное: «Кого не обижать? Сорняк?»
Градус настроение двигался по шкале вверх, и мы смеялись от души.
– Так кто визжал? Сорняк? – когда приступ веселья немного отпустил, уточнила я.
– Кат, сорняки не визжать, – поучительным тоном объяснила Кира. – А визжал пес, ему на хвост наступили!
– Бедняга, – отчего-то и мне стало жалко животное.
Каждый может пнуть его, и даже не заметит, что сделал больно…
– Ну, и чего сникла? – первой перемену в моем настроении заметила Альда.
Качнула отрицательно головой, не желая выливать проблемы на девчонок, но Кира решила надавить:
– Если расскажешь, станет заметно легче, да и искать выход втроем гораздо приятнее, чем одной блуждать в темноте.
Конечно, она права, но…Как им объяснить, что мне просто хочется хотя бы на несколько часов забыть о проблемах и стать простой девчонкой?
– Не обижайтесь, но я хочу немного отвлечься от всего этого…
Обе сестры долго не сводили с меня внимательные взгляды, но в итоге решили сжалиться надо мной.
После чая и пирожных были задания. Кира пыталась впихнуть в меня максимальные знания по анатомии, мои мозги активно сопротивлялись, в итоге я легла в кровать с жуткой головной болью.
Долго ворочалась с боку на бок, а потом подскочила с места, как ужаленная.
Я же забыла про цветочек!!! А ведь он меня выручил сегодня, точнее не меня, а декана, но сути это не меняет.
Пришлось вставать, на цыпочках идти к двери, а там, по утопающим в тишине коридорам, пробираться на крышу. На моем пути никто не встретился, и только я обрадовалась, собираясь войти в оранжерею, как за спиной раздался скрипучий голос:
– Ночь – не время для прогулок!
Как я не завизжала на всю Академию, не знаю, но обернулась к шутнику с явным намерением высказать все, что думаю.
– Да… – только и успела вымолвить, прежде чем поняла, кто стоит передо мной. – Добрый вечер, магистр Рэм!
Отец Тима приподнял одну бровь и поправил меня:
– Скорее уж доброй ночи, адептка Зиар, – под его внимательным взглядом стушевалась и не нашла, что еще сказать.
Хотя мужчине и не требовалось, он заговорил первым:
– Так что вы делаете здесь ночью?
Голубые глаза странно светились, и я бы испугалась, если бы не знала точно, что магистр не причинит мне вреда. Выступающие скулы и острый нос, приподнятый вверх, делали внешность мужчины отталкивающей, и при каждой встрече я поражалась, что Тим совсем не похож на отца, разве только цветом глаз…
Прикинуться наивной дурочкой и ляпнуть первое, что пришло в голову, у меня хорошо получается, поэтому ответила:
– Гуляю!
А что? Нормальная отговорка! Может быть, мне нравится сидеть среди вонючих цветов оранжереи, и любоваться звездным небом, сквозь огромные стекла?
– Да неужели? – саркастически усмехнулся мужчина и едко бросил: – Лучше бы вы посвятили эти часы занятиям, а то неприятно выслушивать от профессора Бриса, что моя невестка прогульщица, да к тому же еще и не стремится к знаниям!
От его речи я опешила на мгновение, а потом разозлилась:
– Начнем с того, что вашей «невесткой», – буквально выплюнула это слово. – Я стала благодаря действию приворотного зелье, а не шарму, обаянию и уму вашего сыночка, а закончим тем, что я не горю желанием иметь хоть какое-то отношение к вашей семье!
Кажется, я сболтнула лишнего…Иначе почему вокруг магистра появились красные всполохи магии, прямо такие же, какие бывают у отца в моменты злости?!
– Да как ты смеешь! – начал он, но тут же замолчал и прикрыл глаза.
Всполохи стали гаснуть, пока не исчезли совсем.
Я все это время стояла на месте, боясь сделать лишнее движение, и мечтала только об одном, оказаться от этого мужчины как можно дальше.
– Катрин, – заговорил магистр совсем другим тоном, что заставило меня напрячься еще больше. – Я думаю, нам стоит поговорить, пойдем на крышу, там есть беседка и нам никто не помешает?
Хотела отговориться и сбежать, но услышала тихий шелест Шестуса:
«Соглашайся, я прикрою, если что!»
Нет, я рада, что у меня появился такой друг, но это «если что» очень смущает…
– Х-х-хорошо, – все же сдалась и дала свое согласие.
