Тянулись секунды. Вот уже целая минута прошла.
Собор не стрелял.
Вместо этого раздался гулкий стук – сталь о сталь. Этот звук, словно удар гонга, разнесся по всему кораблю.
– Можно я его впущу? – попросила Муза. – Он поврежден и слаб.
– Слаб! – Шара фыркнула. – Еще что-то?
– Он и я – мы теперь одно.
Иница бросила взгляд на монитор: собор по-прежнему держался на расстоянии от обителей ТИШИНЫ.
– Означает ли это, – спросил Кранит, – что робот нас сейчас слышит? Знает, о чем мы здесь говорим?
– Его это не волнует, – ответила Муза. – Его интересую только я.
Шара скроила гримасу отвращения.
– Влюбленный металл.
– Это очень человеческая интерпретация нашего статуса.
– Он останется снаружи.
Муза чуть наклонила голову.
– Если вы возьмете его с собой, мы можем предложить кое-что взамен, – она мягко улыбнулась. – Мы отведем вас к пульту управления гипершлюзом.
34
Хадрат в раздражении обернулся к паладину – капитану его конвоя.
– Дальше я пойду один.
Он стоял перед самыми дверьми в обители Сетембры – тут и слепой нашел бы дорогу.
– Нам дан приказ: проводить вас к Матери Ордена Сетембре.
– Но ведь она ожидает меня в этом зале?
– Так точно, – красная шлем-маска искажала голос паладина, и оттенков интонации было не разобрать.
– В таком случае вы выполнили приказ, к ее полному удовлетворению. Я войду один, – он ни в коем случае не допустил бы, чтобы подручные ведьмы снова конвоировали его, будто преступника, выпущенного из темницы собора. – Я командир Гильдии. Я гость на борту.
– У вас здесь нет никаких полномочий, командир Талантис, – возразил солдат и дал отмашку своим людям. Двое из них встали справа и слева от Хадрата и распахнули двери. Капитан конвоя взял его за руку и потянул за собой.
Хадрат уперся, но паладин был чуть не на голову его выше и значительно сильнее. Хадрату ничего не оставалось, кроме как заявить официальный протест Сетембре, когда он увидит ее, и он заранее понимал, что это ее только позабавит.
Впрочем, положение было слишком серьезное, чтобы меряться силами. Наверняка у нее имелись веские основания обращаться с ним столь бесцеремонно, и он решил не подавать виду, какая тревога и какой гнев его обуревают. Он все же сделал несколько шагов, и паладин отпустил его, так что Хадрат смог сохранить остатки достоинства.
Зал, длинный и узкий, был полон ведьм.
Десятки женщин в черных одеяниях сидели на железных скамьях по обеим сторонам зала – две длинные шеренги, вытянувшиеся вдоль стен, украшенных металлическими барельефами. У каждой из них был всего один глаз. Полые глазницы у большинства зияли пустотой – хирургическим путем им удалили даже веко. Лишь у немногих вместо глаза вращалось изображение черной дыры – водоворот микроскопических светлых точек.
Ведьмы сидели навытяжку, прямые как палки. Руки и ноги скрывались в складках длинных одеяний, неестественно белые лица призрачно сияли. Все они находились в трансе: правый глаз закрыт, губы плотно сжаты. Обесцвеченная кожа и мертвенные лица придавали им ошеломительное сходство друг с другом. Будь среди них Сетембра, Хадрат вряд ли узнал бы ее.
Мать Ордена двигалась по широкому проходу между скамьями навстречу ему и его конвою. Ее взгляд скользил по ведьмам, сидевшим вдоль стен; рядом с одной из них Сетембра остановилась и, наклонившись, прислушалась к ее словам. Хадрат уловил бестелесный шепот, веявший по залу, бормотание и стоны, и заметил, что у всех ведьм еле заметно шевелятся губы, словно они говорят сами с собой или с кем-то, кто читает их мысли.
– Это перехват-ведьмы? – спросил он, когда Сетембра оказалась в нескольких шагах от него.
– Мы именуем их более уважительно, но да – каждая из присутствующих здесь дочерей Ордена состоит в духовном контакте с пилотом перехватчика.
– Я думал, смысл этой связи в том, что ведьмы на борту собора располагают большими техническими возможностями.
Он действительно воображал, что перехват-ведьмы сидят в окружении приборов и мониторов и снабжают пилотов информацией, которую простые бортовые компьютеры предоставить не способны. И вдруг это дикое зрелище: ведьмы в глубоком трансе, притулившиеся на жестких скамьях, словно покаянницы в церкви.
– Уже тысяча лет, как мы освободились от власти машин, а очень многие по-прежнему убеждены, что наша сила именно на том и основана – на машинах, – Сетембра укоризненно покачала головой, словно увещевала ребенка. – Ведь это в высшей степени нелепо, разве нет?
– Что же именно они делают?
– Вбирают в себя энергию Камастраки и передают ее дальше. Ускоряют реакцию пилотов, даруют им кристально-ясную концентрацию. Наделяют их тем, чего недостает обычным людям. Частицей того, благодаря чему мы стали вашими избавительницами.
Возможно, все это была лишь словесная шелуха – но, возможно, Сетембра сейчас приоткрыла ему одну из тайн Ордена. Что ведьмы обладают загадочными силами, которые другим недоступны, сомнению не подлежало. Они слишком многого добились, чтобы считать их слова о Камастраке пустой болтовней. И все же Хадрата никогда не покидало ощущение, что эти женщины обманывают его, что маленькими правдами они драпируют ложь космических масштабов.
– Ты призвала меня, – сказал он, надеясь, что с ее лица наконец уйдет эта наглая улыбка.
И действительно, Сетембра помрачнела.
– Ты знаешь, зачем.
– Я могу рассказать тебе об этих станциях не больше, чем ты, вероятно, уже выяснила сама. Размеры, предполагаемый возраст, некоторые технические подробности. Находясь в ангаре собора, «Кавдор Терминус», увы, не может задействовать все свои технические возможности.
Он говорил и видел, что она все знает. Ее люди расшифровали данные шлюза и проследили последний прыжок «Кавдора Терминуса».
– Ты здесь уже был, – сказала Сетембра – она не гневалась на его скрытность, но в ее голосе прозвучала предостерегающая нотка. И тут он сообразил, зачем она устроила встречу там, где происходит нечто для него не постижимое. Все это должно было лишить его присутствия духа.
– Да, – сказал он. – Мы здесь были. Но это не значит, что мы знаем о станциях все.
– Так это действительно обители ТИШИНЫ?
Он кивнул. Подобная мысль пришла бы в голову любому, кто хоть немного знал историю галактики.
– И ты не счел необходимым сообщить мне об их существовании?
– Откуда мне было знать, что «Кночи» прыгнет именно сюда. Нас заперли в ангаре, и о точных координатах мы не имели…
