Мать Ордена качнула головой.
– Нет. Нас сюда привела твоя племянница.
Да, конечно – и за одно это Хадрат желал Инице сдохнуть в Тиамандском дворце. Он надеялся, что ведьмы скоро ее поймают, надеялся, что она понесет заслуженное наказание: ведь она отняла у него все, чем он дорожил. Обители. Уверенность. Триумф.
Иница была виновата в его поражении, и ненависть, которую раньше он испытывал только к своему брату Фаэлю, теперь перекинулась и на нее.
– Ты провел неплохую подготовительную работу, командир, – промолвила ведьма. – Мы признательны тебе за это. Дочери Ордена будут молиться за тебя Камастраке, – она шагнула к нему и смерила его взглядом – хоть она и была всего на полголовы выше, но сейчас казалась великаншей. – Гнев разъедает твою душу, Хадрат, и это весьма прискорбно. Жаль, что ты так стремишься к единоличной победе, надеясь заслужить признание и уважение Кавдорского дома. Но знай: тайна Коридора Пилигримов будет раскрыта. Мы обойдемся и без твоей помощи.
Он всей душой надеялся, что Сетембра действительно отыщет вход в Коридор и там повстречает Короля Благодати. Фаэлю и Инице он желал не менее мучительной смерти.
– Ради твоего же блага и блага твоего экипажа ангар пока закрыт, – сказала Сетембра. – Ты волен вернуться на борт «Кавдора Терминуса». Как только снаружи все уляжется, ты получишь разрешение…
Она замолкла на полуфразе, ее взгляд прошел сквозь Хадрата. Лицо, до сих пор ничего не выражавшее, загадочным образом разгладилось и опустело. В этот миг Сетембра походила на покойницу в черном саване – она стояла, дышала и все же была мертва. Затем ее губы разлепились – с трудом, словно раскололась скала.
– Что-то происходит, – прошептала она. – Что-то волнуется.
Хадрат обошел ее, не обращая внимания на паладинов, и направился к выходу. Но не успел он добраться до дверей, как те распахнулись ему навстречу, и внутрь ворвалась ведьма, в глазнице которой вращалась черная воронка, – одна из тех, кто отдавал приказы на командном мостике собора.
– Мать Сетембра! – воскликнула она, пробегая мимо Хадрата. – В обителях ТИШИНЫ появился новый мощный источник энергии!
Хадрат оглянулся ей вслед, затем перевел взгляд на Сетембру, которая стояла к нему спиной, глядя в проход между шепчущими ведьмами.
– Уберите его! – приказала Мать Ордена, не поворачиваясь к паладинам и Хадрату. – Отведите на его корабль!
Солдаты тут же бросились выполнять приказ. Хадрат не прочь был послушать, что ведьмы станут обсуждать, но его оттеснили к выходу. Он развернулся и зашагал вперед, зашагал так быстро, что паладины вскоре отстали и он перестал видеть краем глаза красноту их доспехов.
Двери за ним закрылись.
Хадрат остался один. И он знал, что делать дальше.
40
«Кночи» ударилась о зазубренную кромку бреши, зацепилась за нее острым концом корпуса-полумесяца, но затем все же перевалила через край пробоины в космос. Корабль развернуло, словно он собрался сделать пируэт, и Иница, с трудом удерживая штурвал, видела за окном лишь круговорот звезд и стали.
– Ты нас погубишь! – донесся из какого-то микрофона голос Шары. – Ты погубишь мой корабль!
– Кто делает корабли такой дурацкой формы? – прокричала Иница в ответ – и вдруг в ужасе сообразила, что неуправляемый корабль вот-вот поднимется над станцией и окажется в поле зрения собора.
– Ты должна стабилизировать курс! – Шара перекрикивала громкий скрежет – «Кночи» притерлась к решеткам. Если один из рогов полумесяца в них застрянет, все будет кончено.
Иница рванула штурвал – круче, чем планировала, – чтобы компенсировать крен. Корабль чутко отозвался, словно обладал инстинктом самосохранения. Оставалось лишь надеяться, что крупицы бронзового и медного цветов, проплывающие за окном, отвалились не от «Кночи». Если все остальное Шара, может, и простит, то за это убьет на месте.
Иница подавила панику, вновь услышав по радио голос Гланиса – теперь, когда «Кночи» покинула станцию, он звучал гораздо четче. Гланис назвал координаты места, где они находились, и она попыталась одной рукой выровнять курс, а другой вбить в компьютер цепочку цифр. Старинная техника эпохи Гегемонии имела одно несомненное достоинство: с ней мог управиться даже ребенок, если разобрался в базовых функциях.
Где-то в глубине корабля не переставая ругалась Шара: видимо, искала способ открыть дверь кабины снаружи. А из динамиков все звучал голос Гланиса, повторяющий координаты.
– Иница, – добавил он, – снаружи все кишит перехватчиками и боевыми дронами.
– Боевыми дронами? – она старалась держаться как можно ближе к внешней стороне кольца и летела, полагаясь только на собственное зрение. Слева она смутно различала надстройки, которых сторонилась, а справа чернел открытый космос. Перехватчики и дроны, вероятно, находились выше, над станциями, за пределами ее весьма ограниченного поля зрения. Цифры на экране постоянно менялись, показывая, как сокращается расстояние от «Кночи» до того места, где ей предстояло подобрать Гланиса и остальных. Инице чудилось, что она уже гораздо лучше чувствует корабль, но, скорее всего, это был самообман – фатальная эйфория перед лицом неминуемой катастрофы.
Запас Шариных ругательств, казалось, не иссякнет никогда, но постепенно она, ворча, стала давать практические советы, благодаря которым Иница несколько раз уворачивалась от очередной решетки и вовремя снижалась, чтобы не оказаться на виду у собора, зависшего по ту сторону кольца.
– Не обольщайся, – сказала контрабандистка. – Нас все равно скоро обнаружат.
– Я знаю.
– И мы погибнем.
– А вот этого я постараюсь не допустить.
Тут Гланис выкрикнул ее имя, и она заметила оскаленный зев разодранной обшивки, в нем две крошечные фигурки в скафандрах, а рядом – боевого робота на паучьих лапах и тоненькую светлокожую девушку, которая стояла совершенно обнаженная в открытом космосе и радостно махала рукой.
41
Хадрат ступил на мостик «Кавдора Терминуса» с решимостью человека, который вынужден смотреть, как другие присваивают труд всей его жизни. Он долгие годы искал обители ТИШИНЫ, опираясь на многочисленные зацепки, которые находил в архивах Кавдорского дома или в захолустных мирах, откуда культ ТИШИНЫ брал начало. Он прочесывал библиотеки и платил за древние документы суммы, астрономические даже по меркам Гильдии. Он много раз путешествовал через ветхие гипершлюзы, рискуя жизнью. И лишал жизни других – противников и помощников, – если те вставали у него на пути. Все было подчинено одной-единственной цели.
