Шара хмыкнула и, скривившись, бросила взгляд на переполненный зал.
– Вдвоем мы бы вмиг разделались с теми тремя парнями, которых Фаэль приставил надзирать за нами.
– С четырьмя, – не глядя поправил Кранит. Амунский бластер лежал рядом на лавке, начищенный и свежезаряженный. – А за дверью поджидают еще двое.
Она нахмурилась.
– Что, правда?
– Да, – он сделал большой глоток и прислушался, как жидкость стекает вниз по глотке. Это помогло ему сфокусировать внимание. – Я не собираюсь злить Фаэля. Пусть пялятся на меня сколько влезет. Когда-нибудь им самим надоест.
– И тогда ты их вырубишь?
– Нет. Приглашу на кружечку пива.
– Не верю, что ты хоть раз в жизни приглашал кого-нибудь на кружечку пива.
– Ну, судя по всему, тебя. Мальчишка, толкнувший тебя на входе, спер у тебя кошелек.
Ее рука скользнула в карман куртки, и еще не добравшись до дна, она уже вскочила.
– Ах он мерзкий маленький…
– Сядь, – он покопался у себя в куртке, вытащил ее кошелек и бросил на стол. – Сломал ему нос. Хоть он еще и ребенок, но заслужил.
Ошарашенная, она опустилась на место.
– Когда ты успел?
– Встретил его в сортире. Мерзкие маленькие воришки тоже хотят ссать. У него еще хватило благовоспитанности зайти по нужде в таверну. Лучше б выбрал другую, – он поднял глаза и улыбнулся. – Паренек не семи пядей во лбу.
– О чем я и говорю. Здесь явно не интеллектуальная элита галактики собралась, – она запихнула кошелек обратно в карман. – И да, спасибо.
– Большинство из них все же умеют стрелять. Некоторые из тех, кто носит меч, возможно, умеют с ним обращаться. А у ребят на космодроме наверняка хватит ума перехитрить твой бортовой компьютер и встроить парочку опций, которые ты обнаружишь не сразу.
Она залпом опустошила свою кружку пива.
– Я не намерена всю оставшуюся жизнь грабить для Фаэля баркасы каких-нибудь жирных торговцев.
– Тебе и не придется.
– Но мы же завербовались к нему, – и она добавила с оттенком упрека: – Строго говоря, ты завербовал нас обоих. За что тебе большое человеческое спасибо.
– Так он смог сохранить лицо перед своими людьми – ведь он не притянул нас к ответу за старые провинности. Скоро об этом и думать забудут. Кроме того, Иница и Гланис скоро выйдут с нами на связь, – он отставил кружку и встретился глазами с Шарой. – Вот тогда-то и начнется самое интересное.
– Думаешь, наша парочка скоро захочет отсюда смыться?
– Не исключено. Или им понадобится наша помощь в чем-нибудь еще, – при этой мысли он испытал что-то вроде удовлетворения. Проклятье, он к ним и вправду прикипел. – Ты по-прежнему недооцениваешь девчонку. Однажды она тебя удивит. А может, даже меня.
Шара вновь бросила взгляд на свой корабль. Пыльная поземка мела по посадочной полосе.
– Значит, мы не собираемся стартовать под покровом ночи, как только пираты используют шлюз и ключ Ольфура сможет перенести нас в другое место?
– Нет. Пока нет.
Шара провела рукой по своей лысой голове – до самой Звезды Горечи, вытатуированной на затылке. Кранит давно уже понял, что она из тех людей, для которых стремление к цели куда важнее, чем ее достижение. Она всю жизнь будет искать свою Звезду Горечи, которая будет сиять для нее то в одном, то в другом уголке Галактики, словно таинственная комета, полет которой определяет ее судьбу.
– А до того? – осведомилась она.
– Пристрелим пару здешних парней. Просто так, чтобы форму не растерять.
– Отличный план, – она бросила на стол кисет с панадским жевательным табаком. Кранит изрыгнул проклятие: он полагал, что надежно спрятал свои запасы на борту.
– Твоя очередь, – сказала она.
56
В центре песчаной арены, окруженной рядами трибун – безлюдными мощеными ступенями под серебристым небом, – сидели друг напротив друга Муза и робот.
Она притянула колени к груди, обхватила их руками и смотрела на него. Он постарался принять такую же позу, насколько позволяла его стальная анатомия, которую он пытался уподобить человеческой: две ноги, две руки и туловище с головой-полусферой, напоминающей перевернутую металлическую миску.
Вокруг них по кромке арены выстроилось оцепление – тяжеловооруженные часовые в массивных черных доспехах. Досчитав до пятидесяти, Иница остановилась: солдат было, наверное, вдвое больше. Они стояли у подножия трибун, не сводя взглядов и дул с двух фигур, сидящих на песке в тридцати метрах от оцепления. У одного из подтрибунных выходов было установлено тяжелое лазерное орудие. Если солдаты успеют сделать из него хотя бы три-четыре залпа, в центре арены останется лишь зияющий кратер.
Над ареной серебрился силовой щит – колпак энергии настолько плотный, что робот не смог бы прорвать его изнутри. Вероятно, изначально это сооружение строилось как убежище для населения во время воздушных налетов.
Однако сегодня арена служила для одной-единственной цели – изолировать от окружающего мира две машины. Вот уже много часов они неподвижно сидели на песке и смотрели друг на друга. Даже обвешанные оружием бойцы в бронепластике не отважились разлучить их. Поэтому их не трогали, но глаз с них не спускали, ни на миг не теряя бдительности.
– Они разговаривают без слов, – сказала Иница.
Они с Гланисом сидели на одном из верхних рядов – единственные гражданские зрители этого небывалого спектакля. На остальных каменных ступенях не было ни души.
– Хотелось бы знать, о чем, – отозвался Гланис.
Разумеется, специалисты Фаэля предприняли попытку перехватить данные, которыми, вероятно, обменивались Муза и робот, но у них ничего не вышло. Докладывая о своей неудаче, они имели вид сколь изумленный, столь и встревоженный.
По лицу Гланиса было заметно, что двое внизу его не слишком интересуют. У него было полно других забот. Но Иница настояла, чтобы сперва они пошли и посмотрели на Музу и ее удивительного спутника. Сразу после посадки на Ной робот подхватил девушку-машину и прилетел с ней сюда, причем никто так и не понял: то ли он не предусмотрел возможности замкнуть над ареной силовой щит, то ли пошел на это добровольно. Процессы, протекающие в искусственном мозгу, оказались куда загадочнее, чем Иница считала прежде. И неизбывная тревога примешивалась к тому хаосу чувств, который бушевал в ее душе после полета ко Вратам Росы.
Еще пару минут она смотрела вниз, на Музу и дрона, и завидовала их способности молча обмениваться мыслями. Потом коснулась предплечья Гланиса; рука об руку они покинули арену и пересекли площадь перед ней. Но вливаться в суматоху пиратского города не стали, а свернули на железный пирс, уходивший далеко в одно из озер, которые жемчужным ожерельем окружали базу Фаэля.
