Если один партнер проходит лечение, а второй нет, у второго супруга существует тенденция к тревоге и обретению симптомов по мере выздоровления первого. На языке анализа игр супруг впадает в состояние усиливающегося отчаяния (проявляющегося, например, в «большем количестве дисков») по мере того как партнер начинает отказываться играть в прежние игры (улучшение его состояния проявляется в «меньшем количестве дисков»). Вывод таков: в большинстве случаев для уменьшения патологии необходимо пройти лечение обоим супругам. Выдумка насчет дисков позволяет разработать удобную прогностическую шкалу для браков. Согласно такой шкале брак «с четырьмя дисками» может сохраниться, хотя его существование будет бурным; будущее брака «с пятью дисками» весьма сомнительно. Браки с «одним» и «двумя дисками» могут ограничиваться консультантом-непсихиатром, в то время как брак «в три диска» наиболее реагирует на психиатрическую терапию.
Глава 19
Регрессионный анализ
Конечная цель трансакционного анализа – структурное преобразование и приспособление личности. Для этого необходимы, во-первых, реструктуризация и, во-вторых, реорганизация. «Анатомическая» фаза реструктуризации заключается в прояснении и определении границ состояний Эго с помощью процессов диагностического прояснения и деконтаминации. «Психологическая» фаза связана с перераспределением катексиса с помощью избирательной активации специфических состояний Эго специальным образом с целью установления господства Взрослого при помощи осуществления им социального контроля. Реорганизация заключается преимущественно в улучшении состояния Ребенка с исправлением или устранением Родителя. Вслед за динамической фазой реорганизации наступает вторичная аналитическая фаза, которая представляет собой попытку снять смятение Ребенка.
Оптимальная ситуация для перестройки и полной реинтеграции личности требует эмоционального заявления Ребенка в присутствии Взрослого и Родителя. Это требование – постоянное присутствие обладающих всеми полномочиями Взрослого и Родителя – отличает данный метод от психологических и фармакологических гипнотических процедур, поскольку там обычно искусственным способом пытаются высвободить Ребенка, лишив полномочий остальные аспекты личности. Психоанализ преодолевает эти трудности с помощью приема свободных ассоциаций. Недостаток здесь в том, что Ребенок часто выражает себя непрямо или не полностью, урывками, так что очень многое зависит от способности терапевта интерпретировать поведение пациента и от восприимчивости пациента к специализированным интерпретациям.
Логическим развитием трансакционного анализа является прямое обращение к Ребенку в его бодрствующем состоянии. Размышления и опыт свидетельствуют, что Ребенок свободнее выражает себя в отношениях с другим Ребенком. Поэтому самым тесным приближением к идеальному решению терапевтической проблемы самовыражения является метод регрессионного анализа. Этот метод все еще находится в эмбриональном состоянии, и требуется несколько лет опытов и улучшения, чтобы преодолеть некоторые присущие ему трудности и получить максимальный терапевтический эффект.
Регрессионный анализ – это техника, которой обучают пациента, причем обязательным предварительным условием является хорошее понимание структурного анализа. Показания к этому методу в том, что необходимое ослабление защиты или перенос катексиса легче всего достигаются такими пациентами, как догматический мистер Трой, который постоянно сохраняет Родительское отношение, или интеллектуал доктор Квинт, который должен поддерживать Взрослое отношение. Другие пациенты часто достигают значительного мастерства с удивительной быстротой, а некоторые, обладающие особыми склонностями (чья природа до сих пор не поддается объяснению), могут усвоить его немедленно.
Логическое объяснение попыток оживить Ребенка как реально испытываемое состояние Эго является гносеологическим. В кратком изложении Ребенок рассматривается функционально как проявление некоего физического органа или системы, археопсихе. Феноменологически Ребенок представляет собой дискретное, интегрированное состояние Эго. Бихевиористически, то есть с точки зрения поведения, он становится заметен через симптоматические физиологические, психологические и вербальные знаки, а социально – через качество трансакций. Происхождение этих проявлений может быть установлено исторически – путем доказательства, что они воспроизводят феномены, испытывавшиеся индивидом в детстве. Но бихевиористическое описание и история являются Взрослыми подходами. Пациент и терапевт рассуждают о Ребенке логически, способом, который гносеологи называют «знанием, полученным по описанию». Терапевтический эффект такого знания обычно благоприятен, но на порядок ниже того, который проявляется, когда архаическое состояние Эго оживает в сознании пациента, а не воссоздается логически на основе экспериментальных данных. Такое оживление сходно с «абреакцией» Фрейда или с «внутренней памятью» Кьюби, а также с феноменом височной артерии Пенфилда. Это нелогическое восприятие, состоящее из «знания путем знакомства», даже в самом строгом смысле термина. Тут говорит не Взрослый о Ребенке, а сам Ребенок.
Чтобы лучше это понять, клиницисту следует воспринимать сказанное буквально. Положение точно такое же, как если бы в кабинете с ним находились два человека: наблюдатель взрослый и ребенок с патологией, только в данном случае они физически неразделимы. Проблема заключается в том, чтобы разделить их психологически; при этом Ребенок получит возможность говорить за себя. (Ради простоты на третьего участника – Родителя – в данном случае можно не обращать внимания.) Разделение такими искусственными способами, как гипноз, пагубно для общего исхода. Одно дело, когда педиатр рассказывает ожидающей матери, что говорил ее отпрыск, и совсем другое – когда мать слышит это своими ушами.
Когда ранее погребенное архаичное состояние Эго полностью оживает в бодрствующем состоянии, терапевт и пациент могут тщательно его рассмотреть. Имеет место не просто «абреакция» и «прорабатывание» – с состоянием Эго можно обращаться как с реальным ребенком. Его нужно старательно и даже нежно растить, пока оно не расцветет, проявив всю сложность своей внутренней структуры. Его можно снова и снова держать в руке, так сказать, пока внимание не привлекут ранее не замеченные особенности. Такое активное состояние Эго не рассматривается как память, по Кьюби, но как полноправный опыт, больше похожий на феномен Пенфилда.
Айрис посещала группу в течение нескольких лет с несколькими перерывами и превосходно играла в «Психиатрию» в структурных и трансакционных терминах. Путем наблюдений и выводов она могла диагностировать собственное состояние Эго и состояние Эго других людей и анализировать трансакции. Постепенно стало ясно, что она нуждается в индивидуальной терапии, причем и она сама, и терапевт считали ее к этому готовой. Ее предыдущие периодические интервью были стереотипными и скучными и для нее самой, и для доктора Кью. Оба они признавали, что она играет в «Психиатрию» и что, хотя это оказывает ей существенную помощь, кое-что оставалось нерешенным. (Точнее, она разыгрывала три различных варианта этой игры: «Душевное здоровье», «Психоаналитический» и «Трансакционный» варианты. От «Душевного здоровья» ее отучили, «дикий психоаналитический подход» временами разрешался, но особенно одобрялся трансакционный вариант, поскольку казалось, что он для нее наиболее полезен.) Регулярно бывая на психоаналитической кушетке, она превратилась в другого человека. Начал проявляться феноменологический Ребенок и однажды проявился в полном расцвете. Айрис реально ощутила себя в некоторых зависимых ситуациях и поняла, насколько эти когда-то испытанные чувства определили ее судьбу. Теперь она остро ощущала свой дуализм в качестве Взрослого и Ребенка. На следующий день она сообщила: «Знаете, со вчерашнего дня я все воспринимаю так ясно, как не было уже много лет. Как будто вокруг меня рассеялся туман. Признавать Ребенка – одно дело, но действительно чувствовать как Ребенок – совсем другое. Это пугает. Знание того, что это мой Ребенок, меня не успокаивает, но, по крайней мере теперь я знаю, откуда исходят эти чувства».
