– Получается, что артефакт найден где-то за пределами Янтарного пути? – спросила Кэт, указывая на карту, висящую в соседнем зале.
– Я не это имел в виду, – назидательно произнес Боско, – я хотел сказать, что артефакт добыт не на нашем побережье. Однако в незапамятные времена доисторический океан Тетис покрывал территорию нынешнего юга Польши. А леса, росшие вдоль побережья Тетиса, источали густую смолу, которая впоследствии превратилась в янтарь.
Теперь до Кэт начало доходить.
– Значит, чем южнее, – она снова указала на карту, – тем старше янтарь.
– Да, южный янтарь достаточно стар, чтобы сохранить кости динозавров, – подтвердил директор, вновь просияв.
Но где именно?
– Должно быть, вы гадаете, где же искать, – добавил Боско, словно прочитав мысли Кэт. Он был определенно умнее, чем казался из-за клоунского энтузиазма. – Вот здесь представлены экспонаты от самого молодого до самого старого. Обратите внимание: чем старше янтарь, тем темнее – вплоть до красно-коричневого цвета. Самые старые образцы найдены в голубой земле.
– Что за голубая земля? – переспросил Монк.
– Научное название – «глауконито-слюдисто-кварцевые пески». По сути дела, это соленый песчаник, который формировался на краю отступающего моря.
– То есть на берегу высыхающего Тетиса, – кивнул Монк.
– Вот именно. Поэтому самые древние и глубокие залежи голубой земли находятся на юге Польши.
– Как раз там, где проходил Янтарный путь, – сказала Кэт.
Внезапно ей захотелось повнимательнее взглянуть на карту. Что-то не давало ей покоя, но она не могла точно сказать, что именно.
Боско заговорщически улыбнулся.
– Поэтому я взял на себя смелость…
Рядом раздался грохот. Все вздрогнули и посмотрели на вход в зал. Металлическая стойка, к которой был прикреплен бархатный шнур, упала на пол. Послышались приближающиеся шаги.
Кэт потянулась к пистолету, спрятанному под курткой.
16 часов 20 минут
Элена отступила за стол, а Монк и Кэт одновременно достали пистолеты и нацелили их на вход. Сэм встал рядом с Эленой.
Директор с ужасом уставился на оружие, но тут же взял себя в руки и успокаивающе поднял ладонь.
– Не стреляйте. Я хотел вам рассказать…
Из-за перегородки быстрым шагом вышел высокий сутулый человек. Длинный плащ на его костлявых плечах развевался словно парус. К груди мужчина крепко прижимал потертый портфель. Незнакомцу было не больше сорока, хотя из-за болезненной худобы он казался старше и мрачнее. Заметив оружие, мужчина не испугался, лишь помрачнел еще больше, словно заранее ожидал засады.
– Это доктор Дамиан Сласки, – представил Боско новоприбывшего, встав между ним и пистолетами. – Мой коллега работает в Музее янтаря, который недавно открылся в Кракове. Когда вы позвонили, он как раз приехал к нам, чтобы взять несколько экспонатов для выставки, посвященной добыче янтаря в восемнадцатом веке.
– А много еще таких музеев янтаря? – вполголоса пробормотал Монк.
Боско услышал его и принял вопрос всерьез.
– В Копенгагене, в Доминиканской Республике и, конечно, на севере отсюда, в Калининграде.
– Не забудь про Палангский музей янтаря в Литве, – мрачно заметил доктор Сласки, пренебрежительно пожав плечами. – Правда, он считается филиалом Литовского художественного музея.
Кэт метнула на Монка уничтожающий взгляд за вопрос не по теме и постаралась вернуть разговор в нужное русло.
– Директор Боско, я так поняла, вы попросили доктора Сласки помочь нам?
– Да-да, именно. Если вас интересуют залежи по-настоящему древнего янтаря, тогда мой дорогой друг Дамиан – именно тот, кто вам нужен.
Боско хлопнул Сласки по плечу; тот молча вздохнул. Эти двое представляли из себя странную пару: один низенький и толстый, другой высокий и тощий. Да что там внешность – их характеры были полной противоположностью друг другу. Неудержимый оптимист Боско, казалось, просто не умел хмуриться, в то время как на лице Сласки навсегда застыло недовольное выражение.
И тем не менее Элена почувствовала, что эти мужчины состоят не просто в профессиональных отношениях – они настоящие друзья.
– У себя в музее Дамиан заведует исследовательской лабораторией, – восторженно продолжал Боско. – У него единственный в Кракове спектрометр для оценки янтарных изделий. Он – крупный специалист по установлению возраста янтаря. Самый главный эксперт в этой области.
Боско с улыбкой взглянул на коллегу, однако тот лишь пожал плечами, словно признавая, что комплимент заслуженный, но ему все равно.
– Краков расположен недалеко от южной границы Польши, – пояснил Боско. – Там очень старые слои голубой земли, пласты морского песчаника, оставшегося после ухода Тетиса, и именно там находятся немногочисленные месторождения древнего янтаря.
– Насколько немногочисленные? – спросила Кэт.
Элена понимала важность вопроса. Если залежи действительно немногочисленны, это сильно сузит область их поисков.
– Я собрал данные о всех месторождениях, как давно известных, так и недавно открытых, – ответил доктор Сласки. – Мне удалось сделать это благодаря историческому музею под Краковом, где собрана большая коллекция карт. На некоторых из них, в том числе датированных четырнадцатым веком, отмечены залежи древнего янтаря.
– Если б вы могли поделиться своими изысканиями, – терпеливо сказала Кэт, – вы оказали бы нам неоценимую помощь. Тогда мы сможем определить место, откуда Джеймс Смитсон добыл свой артефакт.
– Или хотя бы сузить область поиска, – добавила Элена.
– Вероятность этого невысока, – покачал головой Сласки. – Я отметил на карте более трехсот месторождений на территории южной Польши.
Кэт поморщилась, однако решила не сдаваться.
– Может быть, если сузить параметры поиска до того периода времени, когда Смитсон предпринял путешествие по Янтарному пути…
Угрюмый ученый покачал головой.
– Не стоит. Я спешил сюда, потому что мне кажется, я знаю, где Смитсон раздобыл свой образец.
– Неужели? – удивленно спросила Кэт.
– Я же говорил, Дамиан – тот, кто вам нужен! – воскликнул Боско, радостно хлопнув в ладоши.
16 часов 32 минуты
– И что это такое? – спросила Кэт.
Они собрались вокруг ноутбука, который доктор Сласки достал из портфеля и поставил на стол. На экране монитора появилось изображение старинной карты.
– Это карта из коллекции исторического музея. Ее нарисовал Вильгельм Гондиус в тысяча шестьсот сорок пятом году, но есть предположения, что при составлении карты он основывался на более ранней работе Марцина Германа.
