Японца охватила ярость: он понял, что все лавры достанутся гайдзин.
Из станции повалил дым, неся с собой злобное жужжание освободившихся ос.
– Закрывайте, – скомандовал Масахиро.
Тут я закончил.
Он ошибался.
Валя кивнула двум охранникам из личной команды. Один ухватил Масахиро за лацканы пиджака и пихнул в станцию. Ито, споткнувшись о порог, упал на спину. Второй охранник уперся плечом в толстую стальную дверь и начал ее закрывать.
Нет…
Масахиро пытался встать, но тут что-то ударило его в щеку. В панике он шлепнул себя ладонью. Укус ощущался горящим углем, впившимся в кожу. Потом вся половина головы словно вспыхнула.
Через слезы боли он видел, как закрывается бронированная дверь. В узкую щелочку на него из-за порога победно сияющими глазами посмотрела Валя.
И ушла.
В этот последний миг Масахиро понял свою главную ошибку: он недооценил честолюбие этой женщины.
Жужжание вокруг усиливалось – наступал рой, привлеченный испуганным дыханием и стуком сердца. Масахиро зажмурился. По всему телу будто заколотил ледяной град, какой часто бывает на склонах Фудзиямы. Только здесь лед был огнем.
Крик вырвался из горла – и Масахиро стал еще уязвимее. Осы заползали в рот, скапливаясь там, лезли глубже, непрерывно жаля.
Плотная масса заглушила жалобные стоны.
И наконец яростная боль загнала Масахиро в забвение.
05 часов 38 минут
Грей спешил за остальными вниз по лестнице центрального ядра. Они останавливались, только чтобы подобрать оружие, снимая его с мертвецов – жертв ручной работы Палу с секачом.
Перегородки ходили ходуном. Ступеньки стали ненадежными: лестница превратилась в водопад. Видимо, лопнули купола на вернем уровне. Озеро со всех сторон стремительно врывалось в станцию. Грей чувствовал, как на уши давит воздух, сжимаемый потоками воды. Дышать стало труднее и из-за дыма, скапливающегося в воздухе.
Скапливался не только дым.
Когда они выбежали на средний уровень, Грей щелчком сбил с волос заблудившуюся осу. И все же она успела ужалить его в ухо – показалось, что мул ударил копытом в голову. На пространство между ними и ступеньками, ведущими на нижний уровень, выплескивался из выходного туннеля кипящий черный рой. В гулком зале жужжание ос напоминало гудение трансформатора.
Пришлось бежать прямо по насекомым.
– Не останавливайтесь! – предупредил Пирс.
Рой потянулся вслед за ними. Звук нарастал: насекомые наконец нашли, на ком можно выместить ярость.
– Быстрее! – крикнул Грей.
Он знал, что требует невозможного. Айко бежала впереди, рядом Палу – он поддерживал Макайо, вернее, почти нес. В шаге позади Ковальски как мог помогал Туа.
Грей направлял спутников к лестнице на нижний уровень. В одних плавках, он остро чувствовал свою незащищенность. По коже побежали мурашки – в ожидании новых укусов.
Внезапно Ковальски выругался, упал на одно колено и хлопнул себя по шее. Грей поспешил к нему, подхватил с одной стороны Туа и протянул вторую руку Ковальски. Большой человек только бросил хмурый взгляд и поднялся самостоятельно. Они бросились догонять остальных.
Пирс почувствовал удары в правую ногу и в левую руку. Оба укуса словно пронзили огнем. Он заставил себя бежать дальше. Адреналин боролся с болью. Слезы текли по щекам. Ноги подгибались.
Ковальски, видимо, заметил состояние друга и переместился, чтобы помогать и ему, и Туа. Грей восхитился характером Ковальски – у того спину и плечи облепили осы. Мышцы подрагивали после каждого укуса.
Не исключено, что Ковальски помогали двигаться вперед антидот из шприца или опиоидные анальгетики, однако Грей подозревал, что все дело в простом упрямстве.
Айко и остальные достигли лестницы и исчезли в дыму, вздымавшемся над ступеньками. Как стайер, увидевший финиш, Ковальски зарычал и припустил вперед. Когда они нырнули в густую завесу, передний край роя отшатнулся от дыма. Улетели прочь даже осы с тел.
Грей оценил это предупреждение. Он закашлялся от дыма, пахнущего горелой резиной. На языке появился вкус керосина. Задержать дыхание не получалось: боль и утомление заставляли делать резкие вдохи.
Наконец группа спустилась до нижнего уровня. Здесь воды было по колено. Оставив лестницу – вдоль которой дым поднимался, как по трубе, – они вздохнули свободнее. Дым тек под потолком туннеля, и, пригнув голову, можно было дышать относительно чистым воздухом.
Ледяная вода немного приглушила боль от укусов.
– Сюда. – Палу показал на туннель слева.
На поверхности плавал мусор, покрытый толстым слоем утонувших ос разного вида: маленькие разведчики, большие производители и еще какие-то незнакомые.
– Сразу в конце туннеля, – пообещал Палу. – Если все еще на месте…
Он молился, чтобы именно отдаленность секции помогла ей остаться нетронутой.
Вода поднялась до пояса. Приходилось даже не идти, а скорее плыть, отталкиваясь от пола ногами.
Наконец туннель уперся в запертую дверь.
Воздушный шлюз.
Как и обещал Палу. Гаваец рассказывал, что они с Сейхан заметили внизу пришвартованную маленькую подлодку. Видимо, на ней доставляли припасы, возможно, даже материалы во время строительства станции. Теперь это была их единственная надежда на спасение.
И не только их надежда.
Три работника, промокшие до нитки – также пленники затонувшей станции, – дрожали перед воздушным шлюзом.
Айко наставила на них винтовку и быстро заговорила по-японски. Потом повернулась к Грею.
– Это экипаж подлодки. Им приказали отвести судно.
Грей, понимавший, как трудно будет справиться с управлением, почувствовал облегчение, однако Айко не радовалась – и объяснила почему:
– Механизм шлюза поврежден. Пройти невозможно.
Грей шагнул к двери, дав знак экипажу посторониться. В двойной ряд окошек был виден сухой док внизу и рубка маленькой подлодки, готовой к использованию.
Так близко – и все же так далеко.
05 часов 49 минут
Опустив голову, Кен сидел в грузовом отсеке транспортного самолета, бегущего по взлетной полосе острова. Полоса была короткая, и самолет, резко набрав скорость, круто пошел в небо.
Судя по надписям кириллицей, самолет прежде принадлежал военным – русским или сербам. Кабина экипажа скрывалась за дверью, а все остальное представляло из себя просто скорлупу с откидными сиденьями вдоль бортов.
Отсек был набит ящиками, коробками и бочонками, привязанными или накрытыми сетью, – всем, что удалось спасти со станции.
