– Здесь так и кажется, что за нами из темного бора следят красные глаза, – добавил Питерсон, – как в сказке «Ветер в ивах».
Солнце еще не взошло над деревьями, и потому роса, лежащая на траве и вереске, не успела испариться. Навстречу им плыли клочья тумана, низко стелившегося над землей.
– Что, если Джессику несли этим же путем? – задалась вопросом Эрика. Они задумались об этом, ступая по гравию, скрипевшему под их ногами.
– Она была уже завернута в целлофан? Или ее завернули у воды?
– Въезд с Кройдон-роуд, где мы припарковались, ближайший к карьеру, а идем мы… – Эрика глянула на часы. – Пять минут.
– Может, это был не один человек, – рассудительно предположил Питерсон, в задумчивости глубоко сунув руки в карманы.
Деревья, казалось, расступались; гравийная тропинка, плавно изгибаясь, вывела их к карьеру, который находился чуть ниже под ними. На неподвижной глади воды, укрытой туманной дымкой, отражалось серое небо. Не доходя ста ярдов до края воды, тропинка обрывалась, и дальше к каменистому берегу карьера они пошли по мягкому неровному мшистому покрытию. Эрике казалось, что миновало куда больше, чем неделя, с тех пор, как она была здесь с командой водолазов.
– Тому, кто ее утопил, требовалась лодка, – произнесла она. – Джессику нашли примерно ярдах в ста от берега.
Питерсон подобрал с земли камешек и, присев, пустил его по воде.
– Шесть. Неплохо, – похвалила его Эрика, вместе с ним наблюдая, как по воде расходятся круги.
– Невозможно забросить тело ребенка так далеко от берега, – заключил Питерсон.
Они двинулись вдоль берега, шагая в ногу. Столь же согласны были и их мысли. Тропинка, огибавшая карьер, местами сильно сужалась, а в промежутках им попадались каменистые выступы, через которые приходилось перелезать, и небольшие искривленные деревья со свешивающимися в воду ветвями, под которые приходилось подлезать.
– Что-то не вижу я той лачуги, – сказала Эрика, доставая карту.
– За двадцать шесть лет деревья выросли и… – начал Питерсон.
– Подожди-ка, – перебила его Эрика. Они как раз поравнялись с густыми зарослями куманики и камышей. – По-моему, вон там торчит крыша, да? – Она показала на уголок красной черепицы, проглядывавшей сквозь кусты куманики и высохших плетей вьюнка.
Они приблизились к зарослям, которые мало того что кололись и местами представлялись непролазными, так еще и были скользкими от росы. Теперь, когда они подошли ближе, Эрика увидела разбитое стекло, поблескивавшее в неярком свете. Они стали пробираться к лачуге, но не так-то просто было продраться через метровые кусты куманики, деревья и густой подлесок, которые казались непроходимыми.
– Черт, босс, нам бы лучше подготовиться для этого: взять людей побольше, рукавицы. – Питерсон поморщился, вытаскивая большую колючку из подушечки большого пальца.
– Вы правы: все это нужно вырубить, – согласилась Эрика, глядя на клинышек крыши лачуги, выглядывавшей из-за зарослей.
Отряхиваясь на ходу, они выбрались из подлеска. К ним подбежал палевый лабрадор с мокрым теннисным мячиком в зубах. Пес сел и положил лапу на свою игрушку.
Эрика взяла мячик и швырнула его к дальним деревьям. Собака радостно помчалась за ним и принесла его назад. Какая-то женщина, появившись из леса, неторопливо направилась к ним по кромке берега.
– Местная старая кумушка. Неплохо бы с ней поговорить, – сказал Питерсон.
– На вид несколько эксцентричная, – заметила Эрика, когда женщина подошла ближе.
Та была одета в растянутый старый зеленый спортивный костюм, трикотажную шапку плотной вязки с эмблемой футбольного клуба «Челси», из-под которой торчали длинные седые волосы, и шарф с эмблемой «Манчестер Юнайтед».
Эрика еще пару раз бросила мячик, который собака неизменно приносила назад. Женщина приблизилась, и они увидели, что на ней фиолетовые кроссовки; на одном подошва наполовину оторвалась и шлепала при каждом ее шаге. Она несла потрепанную хозяйственную сумку, набитую съедобными каштанами. Лицо у нее было обветренное, изборожденное глубокими морщинами; правый уголок рта украшал уродливый шрам некогда плохо зашитой раны, который стягивал губу, отчего создавалось впечатление, что к ее лицу прилипла маска злобного оскала.
– Серж, к ноге! – повелительно окликнула женщина лабрадора. – Он вас беспокоит? – Речь у нее была культурная, аристократическая, но она немного шепелявила. Пес подбежал к хозяйке, пытливо рассматривавшей Эрику с Питерсоном.
– Нет, что вы, у вас чудесная собака. Здравствуйте. Я – старший инспектор Фостер, – представилась Эрика, показывая свое удостоверение. – А это инспектор Питерсон.
– Подбирать каштаны законом не запрещено, – ощетинилась женщина. – Какого черта вы сюда явились?
– Мы не… – начала Эрика.
– Тут человек один ежевику с кустов собирал, так тоже полицию вызвали, будь она неладна. Слышали об этом? Да что же это такое?! Ягоды – плоды Господа, и Он позволяет им расти на земле нам на пропитание.
– Мы здесь не по поводу каштанов и прочих плодов, которые вы могли бы собирать, – успокоила ее Эрика.
– Ничего не могла бы. Я собираю. И собрала. Вот, смотрите! – Женщина распахнула сумку, в которой были утрамбованы блестящие коричневые каштаны.
– Мы расследуем гибель Джессики Коллинз, – объяснила Эрика. – Видели, наверно, в новостях, что в здешнем карьере были найдены ее останки?
– У меня нет телевизора, – отвечала женщина. – А вот «Радио-4» я слушаю. И новость эту слышала. Безобразие. Вы вот там ее нашли, – добавила она, кивком показав в сторону карьера.
– Да. Вы давно живете в этой местности?
– Я живу здесь всю жизнь: восемьдесят четыре года.
– Мои поздравления, – сказал Питерсон, но в ответ заслужил лишь злобный взгляд.
– Что вы можете рассказать про тот домик в зарослях? – спросила Эрика.
Прищурившись, отчего ее лицо еще больше сморщилось, женщина устремила взгляд мимо Эрики.
– Во время Второй мировой там размещалась авиабаза: казарма, склад. Засекреченная. Думаю, после войны там кто-то еще оставался, а потом домик опустел и пустовал долгие годы… Старый Боб там долго жил, неофициально. Хотя, пожалуй, не очень долго: не успел получить на него права собственности по приобретательной давности
[15].
Эрика с Питерсоном переглянулись.
– Вам известно, где он теперь? – спросила Эрика, стараясь выудить как можно больше информации.
– Несколько лет назад. Его нашли там. Мертвым. – Старушка качнула головой в сторону лачуги.
