– Китайская? – полюбопытствовала она, открывая дверь.
Мосс кивнула, приподнимая раздутый белый пакет.
– Все отличные вещи. Жареный рис с говядиной, курица с лапшой и овощами, жареная капуста, креветочные чипсы.
– Как вы узнали, что я приду голодная?
* * *
Часом позже, насытившись, они сидели за одним из длинных столов. Перед ними лежали распечатки звонков с телефона Аманды Бейкер, история ее запросов в Интернете и листы с записями, что висели на стене в ее доме.
Следующие несколько часов они тщательно изучали все эти материалы.
– В глаза бросаются две вещи. Она сделала скриншот с одного из видео, снятых Тревором Марксмэном, – подытожила Эрика, показывая распечатанный кадр с Марианной и Лорой, сидящими на скамейке. – И лично мне не дает покоя упаковка с апельсиновым шоколадом, на которой подчеркнут слоган «Это не Терри, это – мое».
Все трое переглянулись.
– Я бы сейчас с таким кайфом уничтожила апельсиновый шоколад, – тоскливо протянула Мосс.
– Ну и словечки у тебя, – укорил ее Питерсон. – И потом, ты только что набила пузо китайской едой.
– Не отвлекайтесь, – одернула их Эрика. – Я хочу посмотреть ту часть видео, с которой она сделала распечатку.
Они загрузили видеозаписи на ноутбук Эрики и после кропотливых поисков нашли нужные файлы. На обоих видео Марианна и Лора о чем-то спорили, но голоса их были едва различимы. Эрика промотала запись назад и включила звук на полную громкость. Крики и смех детей, играющих в парке, скрип качелей. Они напрягали слух, пытаясь разобрать, о чем говорят Лора с Марианной.
– Это сейчас Лора говорила? «Ты давай не командуй мной… и ею тоже»? – уточнила Эрика.
– Да, ее голос громче, Марианну вообще не слышно, – согласился Питерсон.
Они снова вернули запись к началу сцены.
– «Ты давай не командуй мной… не твоя… моя…» – раздался из динамика голос Лоры.
– Еще раз, – велела Эрика. – И погромче.
Мосс снова запустила тот же кусочек записи. Из динамика загремели шумы парка и голос Лоры:
– «Ты давай не командуй мной… Она не твоя… она – моя…»
Эрика остановила видео и встала, напряженно размышляя.
– В чем дело? – спросил Питерсон.
– Она не твоя, она – моя… Она не твоя, она – моя… Упаковка апельсинового шоколада Terry's у компьютера Аманды.
Эрика принялась перебирать фотографии с места преступления.
– Она ведь зачем-то подчеркнула тот рекламный слоган: «Это не Терри, это – мое».
– Думаете, к этому причастен некий Терри? – спросил Питерсон, наблюдая за Эрикой. Та, погруженная в раздумья, вышагивала по комнате.
И вдруг остановилась как вкопанная.
– А что, если Лора имела в виду Джессику, когда говорила: «Она не твоя, она – моя»? – Эрика повернулась к Мосс и Питерсону. – Какая разница в возрасте между Лорой и Джессикой?
– Джессике было семь; Лоре – двадцать, когда Джессика… – отвечал Питерсон. – Постойте, уж не думаете ли вы…
Эрика стала рыться в бумагах на столе.
– Что вы ищете, босс? – спросила Мосс.
– Я видела кое-что в распечатке интернет-истории Аманды Бейкер. Веб-адрес какого-то ирландского сайта.
– Дайте мне часть бумаг, – вызвался помочь Питерсон.
Они разделили материалы и несколько минут внимательно просматривали каждую страницу, распечатанную мелким шрифтом.
– Есть, – объявила Эрика. Она подошла к ноутбуку и набрала веб-адрес: http://www.hse.ie/eng/services/list/1/bdm/Certificates/
– Аманда искала свидетельство о рождении, выданное в Ирландии. Прямого доступа, как у нас, к архивам загса у нее не было, поэтому ей пришлось подавать заявку на выдачу копии свидетельства о рождении.
Глядя на экран, на котором была выведена страничка веб-сайта, Мосс прочитала:
«В связи с недавним референдумом в Великобритании существенно возросло количество запросов на свидетельства о рождении. Поэтому срок выполнения заявок данной службой составит до тридцати (30) дней со дня их подачи».
– Аманде пришлось бы ждать тридцать дней. Думаете, тогда она вам и позвонила?
– По-вашему, мы здесь одни такие шустрые? Думаете, другие не догадались бы, в чем дело? – прокомментировала Эрика.
– Первое расследование было неудачным, и кому могло прийти в голову проверить свидетельство о рождении Джессики? Когда мы проверяем свидетельства о рождении или смерти? Только в тех случаях, когда подозреваем что-то сомнительное.
– Думаете, такое возможно? – Лицо Эрики раскраснелось от возбуждения. – Что Лора Коллинз не сестра Джессики, а ее мать?
Глава 70
– Итак, прошу вашего полнейшего внимания, – обратилась Эрика к своей команде, когда на следующий день рано утром ее подчиненные собрались в оперативном отделе. Установилась тишина, и Эрика сообщила о том, к каким выводам они пришли накануне вечером и что у них есть основания подозревать, что Лора Коллинз – не сестра Джессики, а ее мать.
– Мы направили в ирландский архив запрос о предоставлении копии свидетельства о рождении Джессики Коллинз и попросили прислать ответ сразу же, как откроется загс.
– Босс, на ваше имя поступил факс, – доложил Джон, кивая на экран своего компьютера.
– Что ж ты сидишь, распечатай! – велела Эрика.
– Слушаюсь, босс.
Эрика прошла к принтеру в глубине оперативного отдела, ощущая на себе взгляды всех, кто был в комнате. Казалось, миновала целая вечность, прежде чем принтер зажужжал и начал печатать. Из аппарата медленно выползал скан свидетельства о рождении. Оно было выдано в восемьдесят третьем году, и в нем… вот оно, черным по белому, четким разборчивым почерком… Эрика не верила своим глазам. Она повернулась к своим сотрудникам и с торжествующими нотками в голосе прочитала:
– Мать – Лора Коллинз… и, постойте, отец здесь тоже указан. Это Джерри О’Райли. Проживал по адресу: Голуэй, Дорчестер-Корт, 4.
Мосс уже стояла у одной из демонстрационных досок, записывая новую информацию.
– Итак, нужно выяснить все что можно об этом Джерри О’Райли. Обстоятельства нам неизвестны, мы не знаем, старый он или молодой, но у нас есть фамилия и адрес.
Сотрудники оперативного отдела засуетились.
Через полтора часа им удалось установить, что по адресу Дорчестер-Корт, 4, были зарегистрированы два человека по имени Джерри О’Райли.
– Это отец и сын, полные тезки, – сообщила Мосс.
– Хорошо, но как узнать, кто из них отец Джессики? – спросила Эрика.
– Джерри О’Райли-старший родился 19 ноября 1941 года, значит, ему было… – начала Мосс.
