Марш убрал пакет с молоком в холодильник.
– Тебе известно, что помощник комиссара Оукли только что досрочно вышел на пенсию? Я еще не навел мосты с его преемником.
– И кто теперь вместо него? – спросила Эрика.
– Официально объявят завтра утром.
– Но мне-то ты можешь сказать. Я же не собираюсь подстерегать его у дома… – Марш вскинул брови. – Обещаю.
– Не его, а ее. Новый помощник комиссара – Камилла Брейс-Козуорси. – Марш взболтал чай в чайнике и затем разлил его по чашкам, добавив: – Эрика, твое лицо само все за тебя сказало.
– Дай угадаю. Училась в Оксфорде?
– В Кембридже. Пришла в полицию на условиях ускоренного продвижения по службе.
– То есть у нее фактически нет опыта службы в полиции?
– Теперь это не главное.
– Как это? В полиции полно сотрудников, которые каждый день несут службу, разгребая дерьмо и решая проблемы, а начальником опять назначают человека, который ни черта не знает о жизни за пределами крошечного мирка частных школ и светских тусовок в Лондоне и прилегающих графствах.
– Ты несправедлива. Ты ведь ее не знаешь. – Марш дал ей чашку с чаем, добавив: – Это в тебе обида говорит.
– И что дальше?
– И мне нравятся твои пламенные речи. Очень даже забавно их слушать, когда они направлены не на меня. – Он улыбнулся.
– Послушай, Пол. Я знаю, что иногда веду себя как идиотка. Не будь я временами полной дурой, давно бы дослужилась до суперинтенданта, а то и до старшего суперинтенданта…
– Но-но, полегче.
– Урок усвоен. Прошу тебя, замолви словечко кому надо, пусть меня назначат руководителем следственной группы по делу Джессики Коллинз. Помоги, пожалуйста. Я уверена, что сумею поймать эту сволочь. Преступник – он или она – до сих пор на свободе и думает, что раз его за столько лет не вычислили, ему это сошло с рук. Но я его достану.
Марш сел на небольшой диван подле Эрики и глотнул чаю.
– Слышала, что случилось с руководителем следственной группы, работавшей по делу о пропавшей девочке? Со старшим инспектором Амандой Бейкер? Ее отстранили от этого дела.
– Меня трижды отстраняли от резонансных дел, но я добивалась возвращения и успешно их раскрывала.
– Аманда – не ты. Нет-нет, ее считали блестящим профи, только вот здесь, – Марш постучал по лбу, – у нее не все было в порядке. Она первой из женщин в Столичной полиции дослужилась до чина старшего инспектора и первой возглавила следствие по столь громкому делу. Ей с лихвой доставалось и от коллег, и от начальства, и от прессы. Женщина – и вдруг руководитель следственной группы… подозрительно.
– Ну и как ей удалось получить это назначение?
– Высокое начальство стремилось спасти репутацию полиции. В первые дни после исчезновения Джессики было допущено слишком много ошибок, у общественности к полиции возникла масса вопросов. Решение назначить женщину руководителем следственной группы был умный ход, призванный отвлечь внимание от промахов полиции, выставить ее в благоприятном свете.
– Но высокое начальство верило, что она способна раскрыть это преступление?
– Да, только они не знали, что последние месяцы перед назначением она посещала психотерапевта.
– Почему?
– Тогда, в конце восьмидесятых, преступления, связанные с изнасилованием, как правило, поручали расследовать женщинам. Аманда снимала свидетельские показания и оказывала поддержку пострадавшим на протяжении всего этого ужасного процесса. Ее единственная проблема состояла в том, что она не умела дистанцироваться, отделять себя от работы. Она поддерживала связь с жертвами еще многие недели, месяцы и даже годы после происшествия. Не одну женщину увела от края пропасти. Это отнимало у нее массу душевных сил, а о ней самой никто не заботился. Аманда собиралась уволиться по болезни, и тут ей позвонили и сказали, что она будет вести следствие по делу Джессики Коллинз. Расследование становилось все сложнее, версии и улики таяли на глазах. Джессика Коллинз как будто испарилась. В конце концов Аманда не выдержала давления. Это отравленная чаша, Эрика. Поверь, лучше тебе ее не пить.
– Ты же меня знаешь. Я выдержу любое давление, – тихо произнесла Эрика. – Скорее, сломаюсь, если еще несколько лет буду кружить на карусели, сажая наркоторговцев, место которых тут же будут занимать другие.
С минуту они молча пили чай.
– Пол, прошу тебя. Речь идет о семилетней девочке, ее похитили прямо на улице. Одному богу известно, что с ней случилось, что с ней сделали. А потом похоронили на дне карьера на целых двадцать шесть лет. Представь, если бы это была София или Ребекка…
– Не смей! Эрика, не смей трогать моих дочерей! – предупредил Марш.
– Джессика тоже была чьей-то дочерью… Ты наделен властью. Помоги.
Марш потер глаза, встал и отошел к окну.
– Я замолвлю словечко, но это все. Обещать ничего не обещаю.
– Спасибо, – поблагодарила Эрика. – Что касается суперинтенданта Йеля, я к тебе не приходила, с тобой не говорила.
– Про Марси спросить не хочешь? – промолвил он, помолчав.
– Нет. Я подумала, ты бы сам рассказал, если б хотел.
Марш, с выражением муки на лице, прислонился к стене.
– Спасибо. Мы пытаемся разобраться в себе, в наших отношениях. Взяли паузу. – Эрика вскинула брови. – Это ее слова – не мои. Она решила «взять паузу», пока не поймет… – Его голос сорвался. – В общем, она встретила другого.
– Так это она тебе изменила? – удивилась Эрика.
– Да. С каким-то типом, который посещает вместе с ней занятия по искусству. Ему двадцать девять лет. Ходит в тренажерный зал. Разве могу я?..
– Пол, Марси тебя любит. Не торопись, не дай ей забыть, что ты тоже любишь ее.
– А ты подумала, что это я ей изменил? – вдруг спросил он. – Что это я завел интрижку?
– Да. – Он принял обиженный вид. – Брось, Пол. Ты же понимаешь, о чем я. Ты занимаешь высокое положение. В отделении полно молоденьких сотрудниц, а власть, какой наделен ты, – мощный афродизиак.
– В самом деле? – Он взглянул на нее.
– На некоторых женщин власть действует… как афродизиак. Неужели не знал?
Марш кивнул.
– Еще чаю или что-нибудь покрепче?
– Нет. Я, пожалуй, пойду.
– Оставайся, если хочешь, – тихо предложил он.
– Что? Да мне ехать всего ничего…
– Просто уже поздно и…
– Нет, Пол. Я не останусь. – Эрика встала и со спинки дивана схватила свою куртку.
– Могла бы быть и повежливей!
– У тебя двое маленьких детей. И если Марси вздумалось поколобродить, это не значит, что ты должен следовать ее примеру.
