Парень выразительно поморщился.
– Дочери остались только у пятерых из тех тринадцати, кто не сумел выйти из ведьминого круга. Одной сейчас около сорока, и за ней не было замечено ничего подозрительного. Две других благополучно учатся в школе ведьм и, зная, какого размаха был заговор против короны, не помышляют ни о какой мести. Четвертая уже несколько лет сама тайком работает на магнадзор. А последняя родилась с таким мизерным даром, что почти ни на что не способна. Мы исключили ее из списка подозреваемых, а за остальными до сих пор продолжается круглосуточное наблюдение. Но пока никто из них не подавал признаков подозрительной активности. Не говоря уж о том, что на время случившихся взрывов у всех ведьм железные алиби.
– Жаль, – вздохнула Бумба, с печальным видом плюхнувшись мне на колени. – А ведь какая была бы версия… что насчет остальных участников того заговора? Тех, кто остался жив, я имею в виду.
– Родственников тех, кто отбывает наказание в тюрьме, мы еще проверяем, особенно детей, но и там нет ничего настораживающего. С самими ведьмами мы тоже говорили. Большинство признало свою вину и не имело ни малейшего понятия о планах Цицелии. Некоторые даже раскаялись, и его величество даже склонен подписать бумаги о досрочном освобождении, но пока расследование не закончено, ведьмам ничего не светит.
– Значит, основные зачинщики кто мертв, кто в тюрьме, исполнительница тоже погибла. Детей у нее не осталось. Ближайшие родственники живут далеко… о! – внезапно вспомнила я. – А ты, случайно, не знаешь, кто из них подавал документы на получение наследства? В смысле на наш замок и все, что в нем находится?
И Бумба, и Лей воззрились на меня с одинаковым недоумением.
– Какие бумаги, Лили? Раз твой дедушка жив, то замок принадлежит ему.
– Ничего подобного, – живо возразил парень. – В семьях ведьм традиционно наследуют только девочки. Причем не по принципу старшинства, а по близости родства и, соответственно, по уровню дара: у кого он сильнее, тот и забирает все имущество, поэтому по закону замком владеет ближайшая и сильнейшая родственница Цицелии ван дер Браас. То есть ты, Лили. И даже тот факт, что ты – призрак, не мешает тебе забрать замок в свое полное пользование.
– Ого! Лили, да ты у нас, оказывается, завидная невеста по местным меркам! – внезапно развеселилась мина.
– Да, но месяц назад мы об этом не знали, – не приняла шутки я. – А между тем ты, Лей, когда пришел меня выгонять, заявил, что на меня поступила жалоба. Якобы от моих родственников, которым я мешала обживаться в замке. Помнишь?
Лей вдруг издал нервный смешок.
– Лили, прости, но я тебя тогда обманул. Никто из твоих родственников не мог заявить права на наследство, потому что в завещании Цицелия указала, что в отсутствие прямых родственников все ее имущество после смерти должно отойти короне. Вроде как в благодарность за то, что ей было позволено прожить последние годы в родовом имении. Поскольку я считал, что Цицелия – это ты и ничего о завещании не помнишь, то воспользовался первой попавшейся идеей, чтобы вывести тебя из равновесия.
Я насупилась:
– Хочешь сказать, мои родственники и здесь совершенно ни при чем?
– Мы их уже проверили, – извиняюще развел руками Лей и поднял повыше воротник пальто, чтобы не так задувал холодный ветер. А еще я заметила, что лихачить он окончательно перестал. И теперь ехал медленно, осторожно, поминутно поглядывая по сторонам и всматриваясь сквозь снегопад, словно боясь пропустить нужный адрес. – Никто из них не имеет претензий по поводу завещания. И нисколько не расстроен смертью твоей неблагонадежной, успевшей и у них попить немало крови тетки.
– Кто же тогда ковырялся у меня в замке, пока я там жила?
– В основном наши люди, – пожал плечами парень. – Мы пытались забраться в замок четыре раза, но трижды терпели неудачу. То «глушилки» не вовремя срабатывали, то другие ловушки включались, то чучела нам на головы валились…
Я неловко потупилась, а Лей свернул на соседнюю улицу и, как ни в чем не бывало, продолжил:
– А вот тот лысый гад, о котором ты рассказывала, точно не из нашей команды. Но я не нашел в столице ни одного живого мага, подходящего под твое описание. Возможно, это кто-то из старых врагов ведьмы?
– Их у нее было предостаточно, – вынужденно согласилась я. – Особенно среди магов, которых она пыталась убить и, как видно, не со всеми преуспела. Так что, наверное, у того типа были веские причины врываться в мой дом.
– Наверное, – согласился Лей, щелкая ногтем по пластине, и карета наконец остановилась. – А теперь вылезайте. Кажется, мы на месте.
Дом, к которому нас привез Лей, выглядел далеко не так плохо, как я себе представляла. Мне казалось, мы увидим такой же замусоренный пустырь, как у де Фосса, но невысокий, каменный и весьма добротно сложенный особнячок совсем не походил на заснеженное пепелище.
Правда, сейчас у него не хватало левого крыла, потому что недавний взрыв разметал его по округе, однако центральная часть и правое крыло были в порядке, окна на всех трех этажах приветливо светились, а весьма неплохо по-прежнему сохранившаяся деревянная дверь при нашем появлении со скрипом отворилась, и на пороге появился закутанный в теплый халат симпатичный старичок со старинным фонарем в руке.
– Господин Лайс, это вы? – проскрипел он, подслеповато всматриваясь в фигуры вышедших из экипажа мужчин и одного привидения.
– Доброе утро, мастер Редр, – приветливо откликнулся рыжик, уверенно ступив на ведущую к дому, заметенную по щиколотку снегом дорожку. – Давно нас почуяли?
Старичок улыбнулся:
– Да с полчаса как предвидение появилось. Но я так полагаю, в моих услугах вы сегодня не нуждаетесь?
– Мы просто осмотримся, – подтвердил лорд Лайс, пожимая старику руку. А затем пытливо заглянул ему в глаза: – Надеюсь, катаклизмов в этом доме больше не случится?
– Не сегодня, господин Лайс, – странно улыбнулся тот. – Когда-нибудь, но определенно не сегодня.
– И на том спасибо.
Дождавшись приглашающего жеста, мы с Леем и Бумбой поспешили подойти ближе. Следом за нами примчались собаки и настороженно озирающиеся копри. Не знаю почему, но Ириске и Чернышу дом определенно не понравился. И загадочный старик, который к тому времени уже исчез за дверью, им не понравился тоже. Ириска, обнюхивая порог, все время недовольно морщилась. Черныш вообще отказался заходить на крыльцо. Даже припсы чувствовали себя неуверенно, из-за чего у меня появилась целая куча вопросов.
– Защита очень старая, блоковая и наложена фрагментами на каждое помещение в отдельности, – пояснил лорд Лайс в ответ на мой выразительный взгляд. – Поэтому, когда рвануло одно крыло, остальной дом практически не пострадал. А место слома настолько ровное, насколько это вообще возможно при разрушениях такого типа.
Я, спохватившись, перешла на второе зрение и удивленно вскинула брови: защита дома и впрямь поражала воображение. Такого сложного, многослойного и запутанного переплетения защитных нитей я еще ни разу в жизни не встречала. А место разлома и впрямь выглядело необычно – стену словно кто-то аккуратно поделил на части, срезав неимоверно острым ножом часть помещений с первого по третий этаж.
