Какое-то время я стола ни жива ни мертва, а он тяжело дышал, словно боролся с тяжелым недугом. Но потом кошки закончили гонять остатки тучи и подошли полюбопытствовать. Ириска хитро прищурилась, застав нас в столь двусмысленной позе. Черныш, напротив, довольно заурчал и ободряюще толкнулся носом в мое бедро. После этого я наконец вспомнила, где именно и с кем нахожусь. Сообразила, что очень скоро тут появится еще и Бумба, после чего новых расспросов будет точно не избежать. Наконец осторожно отодвинулась и еще более осторожно осведомилась:
– Де Фосс, ты что делаешь?
Маг тоже отстранился и, тряхнув головой, вполне осмысленно на меня взглянул. Был он по-прежнему бледным, но в целом выглядел заметно лучше, чем пару минут назад. По крайней мере, мне так показалось.
– А ты не видишь? Восстанавливаюсь.
– За мой счет? – с подозрением уточнила я.
– А за чей еще? Это же ты вернула мне дар. И это из-за тебя он стал таким нестабильным.
Я опешила во второй раз.
– То есть, по-твоему, это я опять виновата?!
Де Фосс неохотно отпустил мои руки и, неловко пригладив растрепавшиеся волосы, отвернулся.
– Не ты. Тетка твоя полоумная – проклятие же было ее. Да, ты его сняла. Случайно. Но все-таки ты – не Цицелия ван дер Браас. И тебе оно не подчинилось полностью, поэтому время от времени мой дар выходит из-под контроля.
– Хочешь сказать, проклятие до сих пор на тебя влияет?! – ошеломленно переспросила я.
Де Фосс кивнул:
– Остаточные эманации приводят к дестабилизации дара и спонтанным выбросам энергии, которые чаще всего приводят к разрушительным последствиям. Но в твоем присутствии эти выбросы становятся меньше, поэтому дар снова приходит в порядок. Как сейчас. Так что, надеюсь, ремонт нам пока не грозит.
– Эм, – только и смогла сказать я.
А потом повисела, подумала… рассеянно погладила льнущую к моим рукам Ириску. И с подозрением взглянула на оправляющего помятый камзол мага, который, едва придя в себя, снова нацепил бесстрастную маску.
– Поправь меня, если я ошибусь: моя тетка сумела заблокировать твой магический дар с помощью ведьминого проклятия. Так? И поскольку я – ее ближайшая родственница, то с моим появлением это проклятие каким-то образом оказалось ослаблено?
– В тот день ты меня ударила, – спокойно напомнил де Фосс, полностью придя в себя. – Твое прикосновение послужило катализатором для разрушения проклятия. Механизм этого процесса мне пока неизвестен, но думаю, что не ошибусь, если предположу, что кольцо, которое ты надела в тот день, сыграло в этом далеко не последнюю роль.
Я машинально опустила взгляд на правую руку.
– Мощный магический артефакт против ведьминого проклятия? Что ж, это похоже на правду. Оно хотя бы объясняет, почему мне удалось разрушить проклятие Цицелии, равно как и тот факт, что этого не получилось сделать до конца.
– Конфликт двух видов магий, – подтвердил шеф. – До сих пор никто не знает, что из этого может получиться. Мне, видимо, повезло. Все вышло намного лучше, чем я мог надеяться, но хуже, чем хотелось бы.
– То есть теперь, раз проклятие снялось лишь частично, тебе нужны искусственные стабилизаторы? – осторожно уточнила я.
– Стимуляторы, – поправил меня маг. – Они позволяют держать уровень дара на стабильно высоком уровне, чтобы действие проклятия не было слишком заметным.
Я нахмурилась.
– Зато, когда они заканчиваются, ты валишься с ног. И рискуешь остаться без магии, если вовремя не поднимешь дар до прежнего уровня. Или же если не задавишь остатки проклятия… например, моей силой. Меня интересует другое: почему ты только сейчас мне об этом говоришь?
– Раньше ты не спрашивала, – так же спокойно отозвался маг, подчеркнуто глядя куда-то мимо.
– Вернее, ты, как обычно, не захотел ничего пояснять, – буркнула я, когда он поднялся из-за стола, ногой отшвырнул мешающиеся под ногами бумаги и отошел к окну. – Что же изменилось теперь?
Де Фосс, не оборачиваясь, пожал плечами:
– Я обещал быть с тобой честным.
– Хочешь сказать, теперь я могу задать любой вопрос и ты обязательно на него ответишь?
– Нет, – знакомо усмехнулся маг. – Но если отвечу, это будет исключительно правда.
– Очень удобная формулировка, – фыркнула я, подлетая ближе. – А вот скажи: если уж у меня получилось ослабить проклятие, я смогу снять с тебя остаточные эманации?
Шеф снова пожал плечами.
– В ваших заклинаниях я не силен, так что за результат не ручаюсь. Но, если хочешь, можешь попробовать. Если очень хочешь – то можешь попробовать это сделать прямо сейчас.
– Да? – подозрительно прищурилась я. – А если у меня не получится? Если я случайно активизирую проклятие и снова сделаю его полноценным? Тебя это не пугает?
Де Фосс чуть повернул голову и очень внимательно на меня посмотрел.
– Риск – благородное дело. Я готов попробовать.
Вот уж когда я по-настоящему растерялась.
Подумать только! И это мне говорит де Фосс… самый упрямый в мире маг, который всего месяц назад отказывался выпускать меня из этого кабинета, а теперь вдруг решил полностью довериться! Рискнуть собственным даром ради призрачной возможности избавиться от проклятия Цицелии ван дер Браас?!
При всех качествах шефа и произошедших в нем переменах это было настолько невероятно, что просто не верилось! Причем не верилось настолько, что я впервые усомнилась в искренности стоящего рядом мужчины. А усомнившись, взглянула на происходящее с другой стороны и неожиданно замерла.
Безусловно, для де Фосса было невыносимо жить, зная, что в любой день он мог остаться без магического дара. В огромных количествах пить проклятые стимуляторы, рискуя однажды не угадать с дозой. Терпеть побочные эффекты. День за днем выполнять привычную работу, потому что некому было ее доверить, а с наступлением темноты или выть от боли в подушку, или же впадать в глубокое забытье в надежде, что хотя бы там найдется капелька покоя.
Самостоятельно с проклятием он бы не справился – даже очень хорошему магу не дано уничтожить заклятие ведьмы. Так что перспектив по-большому счету у де Фосса было немного. Вернее, она была всего одна – постараться стать как можно ближе к одной-единственной ведьме, которая могла не только усмирить сводящее с ума проклятие, но и имела все шансы от него избавиться.
Де Фосс ведь сказал: ему нужны мои прикосновения. Хотя бы мимолетный, но регулярный контакт, чтобы свести действие проклятия на нет. Но он так долго меня ненавидел. Так отчаянно сопротивлялся очевидному. Так долго не видел во мне меня саму и упорно считал самой обычной ведьмой, что даже в день моего ухода не рискнул открыть ни правду о контакте, ни того, что после возвращения я неминуемо погибну.
