Господи, приснится же такое!
Она еще раз для верности помотала головой и повернулась на другой бок. И, уже погружаясь снова в сон, вдруг услышала, как где-то неподалеку негромко, но отчетливо лязгнули гусеницы.
Что за черт?!
Клодин вскинула голову: звук был не во сне, наяву. Огляделась — сквозь неплотно задернутую занавеску в окно пробивалась полоска голубоватого света — то ли луна, то ли фонари в парке…
Все как обычно… Но ведь что-то же лязгнуло?! Может, на улице?
В следующий момент она проснулась окончательно, осознав, что яркая светящаяся точка в нескольких футах от нее — это не отблеск уличного фонаря, а замочная скважина двери в библиотеку.
Свет — в библиотеке? В такое время?
Светящееся пятнышко вдруг на секунду померкло, словно с той стороны двери кто-то прошел.
Клодин вылезла из-под одеяла и подкралась к двери, присела и заглянула в скважину.
Первым, что она увидела, была Арлетт. В джинсах и белой футболке, девчонка стояла у стола и разговаривала с кем-то, кто был вне поля зрения Клодин.
С кем это, интересно — с Бруком, что ли?
Долго ждать ответа ей не пришлось — рядом с француженкой внезапно показалась высокая фигура в черном. Клодин обмерла, не веря собственным глазам: это был тот самый молодой ирландец, последний из похитителей! Без пальто, в черных брюках и свитере — но он, точно он!
Но что он делает в их квартире?!
Выяснять времени не было.
Клодин вскочила и кинулась к постели; дернула Томми за плечо, позвала шепотом:
— Томми!
Она ожидала, что он мгновенно вскинется, но он продолжал спать.
— Томми! Томми! — потрясла сильней. — Ну Томми же!
Он застонал и открыл глаза.
— Томми, послушай! В библиотеке… в библиотеке чужие! — шепотом выпалила она. — Там… тот самый, в черном пальто… и Арлетт…
Глаза Томми закрылись, зато приоткрылся рот, из которого раздался всхрап. Голова качнулась набок.
— Томми, ну что ты! — в отчаянии Клодин сгребла его за оба плеча и затрясла что есть мочи.
Не открывая глаз, он застонал и вяло попытался отпихнуть ее; стоило отпустить, как повернулся на бок.
— Что с тобой, Томми?! — спросила она, чуть не плача. — Ну что с тобой?!
На самом деле она уже понимала, что он чем-то одурманен. И так же ясно было, что без Арлетт тут не обошлось — никто, кроме француженки, не мог подсыпать ему в еду какую-то гадость.
— Ну Томми же! — в последний раз, уже безнадежно, позвала Клодин. И потянулась к его тумбочке.
Пистолет лежал на месте — в верхнем ящике, куда Томми всегда клал его на ночь.
Когда-то он показывал ей, как им пользоваться, и она запомнила. И, взяв в руку тяжелую, удобно легшую на ладонь рукоятку, почувствовала неожиданное облегчение: хоть что-то в доме так, как должно быть!
Когда впоследствии ее спрашивали, почему она сразу не вызвала полицию, Клодин честно отвечала «Не знаю». Почему-то в тот момент мысль о полиции ей действительно в голову не пришла — может быть, из-за фантасмагоричности всего происходящего.
Зажечь свет она не решилась, чтобы не спугнуть преступников — нащупала на кресле халат, натянула его и, стараясь ступать бесшумно, вышла в коридор.
Дверь в библиотеку была прикрыта, в холле горел тусклый свет — обычно там на ночь оставался включенным ночник, домик из мыльного камня.
Клодин сделала несколько шагов и остановилась, только теперь вспомнив: Брук и Перселл — они ведь тоже здесь, в квартире! И кто-то из них, по идее, должен спать в холле!
Со вспыхнувшей надеждой она на цыпочках бросилась в холл — Брук действительно лежал на диване, укрытый пледом.
Она встряхнула его за плечо, шепотом позвала:
— Дэви! Дэви!
Голова Брука мотнулась в сторону, и Клодин с ужасом увидела темное пятно на подушке — на том месте, где был его затылок. Коснулась кончиками пальцев — теплое, липкое…
Вот оно как…
Она выпрямилась и нащупала в кармане халата ребристую рукоятку.
До двери библиотеки было всего шагов пятнадцать, но за то время, что Клодин шла, она раз десять заранее «проиграла» то, что собиралась сделать.
Ворваться и, крикнув «Руки вверх!», направить на них пистолет… увидеть испуг в лживых глазах девчонки… А что дальше? Отвести их в кладовку, запереть? Или лучше в стенном шкафу в гостевой спальне? Там снаружи бронзовый засов, декоративный, но прочный… А потом — снова попытаться разбудить Томми — должен же он когда-нибудь очнуться! И вызвать «Скорую» для Брука.
У входа она чуть помешкала, собираясь. Сейчас…
Рванув дверь, Клодин влетела в библиотеку, держа перед собой пистолет. С порога увидела — Арлетт стоит у стола, на котором разложены какие-то железки, ирландец в углу, у сейфа — кажется, пытается его открыть…
— Руки вверх! — услышала свой голос словно со стороны — тонкий, неуверенный — и повторила, как можно более решительно: — Оба — руки вверх!
Реакция была не совсем такой, как она ожидала. Парень, правда, вскинулся, отпрянул от сейфа и испуганно уставился на нее. Но вот Арлетт… на нее появление хозяйки дома, причем вооруженной, произвело совершенно не то впечатление, на которое Клодин рассчитывала.
— А-а… — девчонка зло рассмеялась. — Вот как кстати! Хватай ее, Имон!
— Ты что, с ума сошла, у нее пистолет! — застыв на месте, быстро, краем рта, выпалил парень.
— Ох, Имон, ну что ты за мямля! — раздраженно бросила Арлетт. — У этой тощезадой модельки кишка тонка выстрелить! А вот сейф она нам сейчас откроет… если, конечно, не хочет, чтобы я ей морду исполосовала так, что на нее ни один мужик больше в жизни не позарится, — в руке у француженки зажат зловещего вида нож с длинным узким лезвием.
Ирландец шагнул к Клодин. Взглянул на Арлетт — та подбадривающе кивнула и махнула ножом, как дирижер — палочкой.
— Давай-давай! Что — все я должна делать?
— Руки вверх! Не подходи! — вскрикнула Клодин.
Еще шаг, еще.
— Не подходи!
Еще шаг… Она непроизвольно зажмурилась и нажала на курок.
Выстрел прозвучал оглушительно громко. Выстрел — и сразу за ним пронзительный вопль, в первый момент Клодин подумала, что это звенит у нее в ушах.
Она открыла глаза.
Ирландец, скорчившись на полу возле окна, держался обеими руками за колено и тонко повизгивал. На черных брюках кровь была почти не видна, зато хорошо заметна на руках.
Это что… это что — она сделала?!
Клодин испуганно взглянула на Арлетт. Та тоже смотрела на нее, словно не веря собственным глазам.
