— Ну как — вкусно? — нетерпеливо спросил Ришар.
— Потрясающе! — не покривив душой, подтвердила Клодин — и не удержалась, хихикнула: — Но Томми я все равно не брошу, не надейся.
— А я-то старался! — ухмыльнулся он.
Когда Клодин вернулась в Форт-Лори, Томми, как ни странно, был уже дома — если можно этим словом назвать номер отеля. Она думала, что он спросит, где она была, но он сказал лишь:
— А я тебя уже жду! Хотел заказать что-нибудь на ужин — но подумал, может, ты что-то привезешь.
— Увы, нет, — развела руками Клодин. На самом деле она действительно хотела по дороге купить что-нибудь, но засиделась у Ришара, а потом, взглянув на часы, заторопилась и забыла.
Он подошел, поцеловал. Клодин боялась, что он почувствует запах вина — у Ришара нашлась бутылка «Мари-Сесиль»
[28], и они за разговором незаметно ее прикончили — но Томми не сказал об этом ни слова.
— А чего ты сегодня так рано? — спросила она; хотела пристроиться щекой у него на плече, но вовремя вспомнила, что еще с утра на него сердится.
— Мы завтра уезжаем — на те самые маневры, о которых я тебе говорил.
— Да, я знаю, мне Фиона уже сказала.
Сухости в ее голосе Томми предпочел не заметить. Притянул к себе, сказал, глядя сверху вниз:
— Плюнь ты хоть раз на свою диету — давай закажем сейчас что-нибудь повкуснее и бутылочку вина?
— Давай, — вздохнула Клодин. Говорить, что спиртного ей на сегодня уже хватит, она сочла недипломатичным — решила, что просто будет пить поменьше.
— Если б ты только знала, как мне этого всего будет не хватать… — продолжал Томми.
— Чего — этого?
— Ну… этого, — он обнял ее еще крепче. — Запаха твоих волос… твоих колючих взглядов, когда ты сердишься… твоих хрупких плечиков — иногда кажется, что чуть сильнее обниму, и что-то может поломаться…
— Чего это ты чуть ли не стихами заговорил?
— А может, я тебя соблазнить хочу? — заговорщицким полушепотом спросил он.
— Ну, попробуй! — рассмеялась Клодин и поняла, что ей больше не хочется на него сердиться.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Из дневника Клодин Конвей: «Шопинг — одно из самых больших удовольствий в жизни. Мужчинам этого, увы, не понять — что ж, их можно только пожалеть!»
Хотя с утра на улице было противно и пасмурно, встать все же пришлось: проводить мужа на маневры — долг любой хорошей жены.
Прощание продлилось недолго и обошлось без излишних сентиментов: Томми с отсутствующим видом пил кофе — видно было, что мыслями он уже там, на маневрах; услышав в окно бибиканье машины, встал, чмокнул Клодин в уголок рта, сказал: «Ну все, пока!» и вышел. Звонить не обещал — сказал, что постарается, но в горах они по большей части будут вне зоны приема.
Как ни велико было искушение после его ухода вновь забраться под одеяло, Клодин мужественно преодолела его: два дня подряд без пробежки — это безобразие и разгильдяйство. Подумала, правда, что лучше бы она отменила пробежку вчера, а не сегодня — вчера по солнышку пробежаться было бы куда приятнее, чем теперь, когда вот-вот пойдет дождь.
Дождь действительно пошел — как раз тогда, когда Клодин, добежав до ворот базы, повернула обратно. Так что вторую половину пробежки пришлось проделать навстречу холодному ветру с не менее холодными, хлещущими в лицо каплями, от которых не спасал даже надвинутый до самых глаз капюшон ветровки.
Когда она добралась до отеля, у нее уже зуб на зуб не попадал, и под душ она полезла не столько для того, чтобы смыть пот, сколько чтобы согреться. С той же целью, закутавшись в теплый махровый халат, сделала себе большую кружку крепкого горячего кофе.
По мере того как, свернувшись в кресле, Клодин понемногу прихлебывала его, казалось, кто-то мало-помалу стирает налипшую на мозги паутину, и вскоре она вспомнила, что с утра собиралась сходить в библиотеку и узнать побольше про того самого серийного убийцу.
В библиотеке общественного центра Форт-Лори народу почти не было — очевидно, в такую рань людям было не до книг. Лишь в углу сидел, обложившись книгами, какой-то очкастый подросток.
Изнывавшая от безделья пожилая библиотекарша встретила Клодин как родную: выдав диски с «Айдахо Стейт Джорнал»
[29] семи — и восьмилетней давности, посоветовала ей сесть за крайний левый компьютер — там меньше дует — и предложила принести тепловентилятор.
Клодин охотно согласилась — согреться до конца ей не помогли ни кофе, ни надетый поверх водолазки толстый и длинный шерстяной свитер, и она жалела об оставшихся в Лондоне теплых ботиночках на меху, в которых в любую слякоть было тепло и уютно ногам.
Статей и заметок про «убийцу с бантиками», как его окрестили журналисты, в старых газетах оказалось довольно много. Некоторые, наиболее интересные она даже решила скопировать, чтобы потом более внимательно перечитать дома.
На счету у него было в общей сложности восемь жертв, все на юге Айдахо, но в разных округах, так что лишь после того, как он убил третью девушку, полиция осознала, что это серия. К делу подключилось ФБР, но найти его так и не удалось — он продолжал убивать, раз в два-три месяца, как правило, по четвергам или пятницам.
Нападал убийца обычно в сумерках, чаще всего на автомобильных стоянках или в парках, в одном случае — на проселочной дороге. Все жертвы были блондинки, все были изнасилованы и задушены, шею каждой обвивала тонкая резинка с прицепленным на ней голубым подарочным бантиком.
Один раз его, судя по всему, постигла неудача: девушка, на которую он капал в городском парке Твин-Фоллс
[30], прогуливала там собаку — немолодого, но еще не растерявшего хватку скотч-терьера. Песик, незаметный в сумерках, шнырял где-то в кустах, но на шум борьбы примчался и без промедления вцепился в ягодицу преступника. Тот бежал, оставив на дорожке следы крови и вырванный зубами храброго пса клок джинсов.
Лица нападавшего девушка не видела — все произошло слишком быстро: в кустах раздался шорох, она обернулась и в следующий момент почувствовала толчок, что-то больно сдавило горло. Девушка пыталась отбиться, но сознание помутилось; очнулась она через несколько минут, лежа на дорожке, рядом никого не было, кроме надрывающейся от лая собаки.
Кровь преступника оказалась первой группы, как примерно у трети жителей штата, джинсы — самые обычные. Это были единственные, не считая пресловутых бантиков, улики, имевшиеся в распоряжении ФБР, притом ни у кого не было уверенности, что злоумышленник, отпугнутый собакой, и «убийца с бантиками» — одно и то же лицо.
