— Что случилось? Куда?
— С вами хочет поговорить мисс Армстронг, городской прокурор. Это не займет много времени. Прошу вас, — он указал на полицейскую машину, — потом мы привезем вас обратно.
Клодин несколько удивилась — до сих пор она считала, что городским прокурором здесь является мать Лейси, миссис Брикнелл. Что ж — в любом случае ехать придется, но, разумеется, не за решеткой на заднем сидении полицейской машины.
— Я предпочитаю ехать на своей машине, — сказала она.
— Но так не положено, — возразил второй полицейский.
Первый поморщился и качнул головой, как бы призывая своего напарника заткнуться.
— Хорошо, миссис Конвей, следуйте за нами.
Сел за руль и, дождавшись, пока его напарник обойдет машину и тоже усядется, тронулся с места.
Ехали они недолго, боковыми улицами. После нескольких поворотов Клодин окончательно потеряла направление, и когда полицейская машина, въехав на обрамленный с трех сторон высокими зданиями двор, затормозила, подумала, что выбраться отсюда самой ей будет сложно.
Вслед за вторым полицейским — первый остался за рулем — она проследовала к лифту. Они поднялась на шестой этаж; пройдя несколько коридоров, полицейский указал ей на ряд стоявших вдоль стены кресел:
— Подождите здесь, пожалуйста! — и скрылся за перегородкой из зеленоватого матового стекла.
Прошла минута, другая — он не возвращался. Что ж, выдерживать человека за дверью — прием старый, как мир. Но, как сказал в свое время Томми, на любой прием существует контрприем — фраза эта, правда, относилась к драке, но подходила и в данном случае.
Прождав ровно семь минут, Клодин встала и неторопливой походкой проследовала в туалет, где выложила на мраморную столешницу рядом с раковиной косметичку, газету и мобильник — вещи, необходимые для того, чтобы провести время с пользой и комфортом.
Прежде всего, взглянув на себя в зеркало, она подновила помаду; затем попыталась позвонить Ришару, сказать, что задерживается, но оказалось, что в этом здании сигнал мобильника не проходит. Наконец, просмотрев газету, нашла-таки заметку о вчерашнем нападении на Лауру — три коротких абзаца под броским названием «Спасительная сигнализация». По утверждению репортера, нападение произошло всего в трехстах ярдах от центрального полицейского участка города Аахерна; имя девушки не сообщалось, она была названа просто «19-летняя Н.».
Н-да, негусто… Клодин взглянула на часы и, достав из сумки авторучку, принялась решать обнаруженный на последней странице газеты кроссворд.
Вышла из туалета она через двадцать минут; по ее расчетам, этого времени должно было хватить, чтобы ее отсутствие обнаружили и принялись за поиски. И действительно, не прошла она по коридору и десятка шагов, как ее нагнал худощавый молодой блондин.
— Прошу прощения… миссис Конвей?
— Да.
— Почему вы ушли? Вас же попросили подождать!
— Я была в туалете, — кротко и безмятежно сообщила Клодин.
— Но вы же знали, что вас ждет мисс Армстронг!
— Если бы она меня действительно ждала, то не заставила бы сидеть в коридоре, — хихикая про себя, все так же безмятежно ответила Клодин. — Но раз она была занята, то и я сочла себя вправе пока что подновить косметику, — молодой человек аж задохнулся от возмущения. — А заодно и причесаться — у вас там очень удобное зеркало.
— Ну хорошо, пойдемте, она вас ждет.
Мисс Армстронг действительно ждала ее. И не она одна — у окна кабинета стоял здоровенный смуглый мужчина; из-за стоявшего на боковом столике экрана компьютера боязливо выглядывала молоденькая афроамериканка.
Но главной тут, конечно, была она — женщина лет пятидесяти в сером деловом костюме, восседавшая за массивным столом в форме фасолины. Короткая, почти как у мужчины стрижка делала ее квадратное лицо еще менее женственным; единственной красивой деталью на этом лице были глаза — большие и серые, точь-в-точь как у Лейси.
«Ей бы стилиста хорошего найти! — во внезапном импульсе жалости подумала Клодин. — Чтобы хоть на человека стала похожа, а не на бульдога в юбке!»
— Здравствуйте, миссис Конвей, — сухо сказала женщина. — Присаживайтесь, пожалуйста, у нас есть к вам несколько вопросов.
— Здравствуйте, — садясь, ответила Клодин. — Мисс Армстронг, если я не ошибаюсь?
— Да.
— Для нашего разговора мне потребуется адвокат?
— Честному человеку адвокат не нужен! — без спроса отозвался стоявший у окна смуглый мужчина.
— О, если бы это было так, то большинство адвокатов в одночасье лишились бы работы! — парировала Клодин и снова вопросительно обернулась к прокурорше.
— Думаю, что адвокат вам не понадобится, — ответила та.
— Ну что ж, в любом случае я оставляю за собой право при необходимости вызвать адвоката, — холодно улыбнулась Клодин. — А также обратиться в британское консульство.
— При чем тут консульство — вы же американская гражданка! — сердито напомнила мисс Армстронг.
— Да, но кроме того, я подданная Великобритании и жена английского офицера…
— Жена английского офицера — и якшаетесь с убийцей! — перебил стоявший у окна мужчина. — Интересно, а как ваш муж к этому относится? Или он ничего не знает о ваших похождениях? — по мере того, как он говорил, он подходил все ближе и ближе, так что до Клодин уже долетали брызги слюны.
«Хороший следователь и плохой — старо как мир!» — подумала она, вслух же огрызнулась:
— Что-то я пропустила — когда его успели осудить?
— Осудят, не сомневайтесь!
— Как раз о-очень сомневаюсь! — в открытую усмехнулась Клодин. — И… простите, вы не могли бы немного отодвинуться? — достав из сумки белоснежный батистовый платочек, демонстративно стерла со щеки невидимую каплю.
Мужчина от злости раздул ноздри, скулы аж закаменели. Кажется, он собирался что-то сказать…
— Чед! — бросила прокурорша, повела головой — этого хватило, чтобы он отошел обратно к окну.
«Здорово выдрессировала!» — несмотря на то, что они находились по разные стороны баррикад, мысленно похвалила Клодин.
— Миссис Конвей, — обратилась прокурорша к ней, — вы уже слышали о вчерашнем происшествии?
— Вы имеете в виду нападение на девушку?
— Кто вам рассказал об этом? — насторожилась мисс Армстронг.
— Ришар Каррен. А потом я еще в газете прочитала.
— Что именно Каррен вам говорил?
— Что полиция его допрашивала по этому поводу.
Еще произнося это, Клодин поняла, что совершает ошибку. Томми в свое время рассказывал ей о технике допроса и объяснял, что обычно человеку куда легче вообще не отвечать на вопросы, чем начать отвечать, а потом вдруг перестать. А ей сейчас придется поступить именно так — про Ришара больше нельзя говорить ничего. Эти люди сейчас могут придраться к любому слову, к любой случайной оговорке, исказив ее смысл и выискав в ней компромат на него.
