Внизу, за кулисами, обнаружились остальные члены жюри — Ришар и миз Кроссвел. Вроде бы они просто стояли и разговаривали, но у Клодин с первого взгляда возникло ощущение, что чиновница чуть ли не травкой стелется перед молодым французом, был бы хвост — завиляла бы.
Завидев Клодин, Ришар прервал разговор и устремился к ней.
— Привет. Ты как?
— Уже более-менее ничего, — улыбнулась Клодин. — Хорошо, Томми приехал, начал меня активно лечить, а то вчера с утра ощущение было такое, что вообще помираю, — перешла на французский. — Чего этой, — повела глазами на миз Кроссвелл, — от тебя надо?
— Чтобы я не говорил Страйкеру о наших с ней прежних разногласиях, — ответил Ришар на том же языке. — После того, как он внезапно решил посетить это мероприятие, мой рейтинг в ее глазах подскочил до небес.
— Он что — действительно из-за тебя приезжает?
— Скорее из-за папы. После того, как благодаря тебе, — он легонько коснулся губами ее руки, — с меня сняты все обвинения, он считает необходимым публично продемонстрировать, что мой отец был и остается его другом. Ну и кроме того, хочет завоевать дополнительные голоса в этом городе, где и мэр, и вся городская верхушка — сторонники Гауэра.
— Эй! — подлетела Луиза. — Вы чего тут в стороне стоите — сейчас жюри вызывать будут, готовьтесь!
Когда Клодин под нестройные аплодисменты шла на свое место, она метнула быстрый взгляд наверх, на двадцатый ряд. Увы, Томми там не было. Тем не менее она улыбнулась и приветственно махнула рукой — Фиона и прочие обитатели Форт-Лори не виноваты в его настроениях и капризах.
На этот раз в жюри было всего шесть человек — директор телеканала так и не пришла. Наверное, организаторы конкурса сочли, что когда судей больше, чем участниц, это плохо смотрится.
Губернатор появился во время второго конкурса — дефиле в вечерних платьях. К чести выступавшей в тот момент Кайлы, когда зрители вдруг стали озираться на центральную ложу, она и ухом не повела, даже не сбилась с ноги. Клодин решила поставить ей десятку.
— Папа приехал, — тоже взглянув туда, сообщил Ришар.
На сцену почти не смотрел — вместо этого шепотом рассказывал ей всякую всячину, в основном касающуюся Лейси и их матримониальных планов. Первое время Клодин опасливо косилась на миз Кроссвелл, но чиновница не позволила себе ни одного осуждающего взгляда в их сторону — судя по всему, решила просто не замечать никаких нарушений дисциплины, буде нарушителем является господин Каррен-младший.
Ришар рассказал, что через две недели вернется во Францию и Лейси поедет с ним. Чтобы соблюсти приличия, жить она пока что будет в Париже, в доме его бабушки, а поженятся они, скорее всего, в ноябре — это лучшее время для свадеб.
Вчера он наконец-то избавился от дурацкого домашнего ареста, смог выйти из отеля, и они с Лейси нанесли визит ее отцу. Он давно уже в разводе с мадам прокурор, весьма ее недолюбливает, и когда Лейси ненадолго вышла на кухню, дал Ришару понять, что тот прав, забирая девочку с собой прямо сейчас — иначе его бывшая жена за оставшиеся до свадьбы месяцы выпьет из нее всю кровь.
Сама мадам прокурор о планах дочери и об ее отношениях с Ришаром до сих пор ничего не знает, Лейси не решается ей об этом сказать. Когда разговор заходит о том, что это все равно рано или поздно придется сделать, глаза ее становятся совершенно несчастными. Ришар не раз говорил ей, что не надо бояться: она уже совершеннолетняя, и мать не в состоянии ей помешать — Лейси кивает, но видно, что ей не по себе.
Вчера, когда они вышли от ее отца, она созналась, что всю эту неделю должна была готовиться к конкурсу и говорила маме, что ходит в танцкласс репетировать. Благодаря этому ей удавалось проводить с ним все вечера, но эстрадный номер для конкурса она подготовить не успела и «домашнее задание» тоже. Ришар велел ей не переживать из-за пустяков — какое бы место она ни заняла, для него это не имеет ни малейшего значения.
«Домашнее задание» — танцевальную импровизацию на заданную музыку — Лейси действительно исполнила кое-как, не помогла даже ее врожденная грация. Еще хуже получилось с эстрадным номером — песенкой из популярного кинофильма. Поначалу все шло хорошо: голосок у нее был хоть и не сильный, но приятный — но в третьем куплете она забыла слова и сбилась. Начала куплет сначала, слов так и не вспомнила — не растерялась и, весело улыбнувшись, заполнила лакуну задорным «ля-ля-ля». Ей даже похлопали — не столько за исполнение, сколько за упорство и находчивость.
Ришар переживал за нее куда больше, чем хотел показать; пару раз даже еле слышно чертыхнулся и тут же исподтишка обвел взглядом жюри — не слышал ли кто.
На этот раз Клодин не стала ждать подведения итогов — после каждого конкурса она заносила оценки девушек в табличку и суммировала, вычисляя «текущий рейтинг» каждой из них. Перед последним конкурсом картина была для нее почти ясна, и, едва на сцене появился очередной ансамбль, она вскочила с места и побежала за кулисы — искать Луизу.
Обнаружилась та почти сразу, стояла и болтала о чем-то — о, вот кстати! — с ведущим.
— Луиза, какие кому будут призы? — подлетев, схватила Клодин ее за рукав.
— Первое место — корона победительницы и чек на десять тысяч, — охотно начала перечислять Луиза. — Корона — супер! Девушка сможет ее потом на свадьбу надеть, это диадема ручной работы с кристаллами Сваровски. Второе место — чек на пять тысяч и набор косметики по уходу за лицом и телом на основе молочной сыворотки и горных трав, это новая разработка моей лаборатории…
— А третье?! — нетерпеливо перебила Клодин.
— Все остальные финалистки получают наборы кремов для лица в подарочном чемоданчике.
— Давай пусть будет третий приз. Вот, — Клодин достала из сумки конверт, — и здесь есть где-нибудь компьютер, чтобы напечатать несколько слов?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Из дневника Клодин Конвей: «Проблема мужчин в том, что они не читают любовных романов…»
Сразу после последнего конкурса — каждой из девушек предлагалось продефилировать по сцене в образе героини какой-либо сказки, вместо сценических костюмов в их распоряжении были лишь разноцветные платки — Клодин совершила вопиющее нарушение дисциплины и субординации: вскочив с места, подбежала к миз Кроссвелл и через ее плечо взглянула на листки с оценками остальных судей.
— Что случилось, миссис Конвей?! — чиновница вскинулась так, будто в руках у Клодин была кувалда.
— Все в порядке… Вот мои оценки, — положила перед ней свой листок Клодин; обернулась к ведущему и, поймав его взгляд, кивнула.
— У нас радостная новость! — воскликнул тот. — Все мы знаем, что девушки, занявшие первое и второе место, получат призы. И какие призы! Я даже жалею, что я не девушка! — зал загудел от хохота. — Но сейчас выяснилось, что существует и еще один приз — его получит участница конкурса, занявшая третье место. Вот он! — на миг отступил к кулисам, и в его руке, словно по волшебству, появилась сумочка из серебряной фольги, украшенная большим золотым бантом (идея Луизы — «Пусть будет как можно больше блеска — публике это нравится!»)
