Клодин на цыпочках вернулась на свое место.
— Посмотрим, что у нас тут… — продолжал ведущий. — Ага, чек на две тысячи долларов! — снова сунул руку в сумочку и вытащил карточку с золотым обрезом. — А вот и еще кое-что… — прочел с таким выражением, будто видит ее в первый раз: — О, да это приглашение на фотопробы в модельное агентство — не где-нибудь, а в самом Лондоне! — достал из сумочки конверт. — А вот и билет до Лондона! Ну что ж — теперь одной из красавиц Картофельного штата
[41] остается только полететь туда и передать привет королеве!..
— Твоя работа? — шепотом спросил Ришар.
— Угу, — кивнула Клодин. — Третьей будет Марта Кройцах. Я эту девочку к себе хочу забрать.
— В смысле?
— В наше агентство. Боюсь загадывать, но мне кажется, из нее выйдет неплохая фотомодель.
— По-моему, она какая-то слишком костлявая.
— На фотографиях — самое то будет. И ты приглядись, какая у нее улыбка!
— А Лейси на котором месте? — не выдержал и все-таки спросил он.
— На пятом.
На этот раз подведение итогов прошло быстро, без споров и эксцессов. Миз Кроссвелл больше не пыталась в угоду «компенсирующей дискриминации» подтасовывать результаты — возможно, ее удовлетворило то, что Розанна Паркер заняла второе место, а Эмили Лайтфут — четвертое. Корону победительницы завоевала «Злюка» — Кайла Махони, ну а третьей, как Клодин и рассчитывала, стала Марта.
Объявление победительниц и вручение призов прошло с большим подъемом — девушки визжали и аплодировали друг другу, зрители тоже аплодировали и галдели, ведущий балагурил, Луиза, в синем вечернем платье, вручала призы — не при деле осталось только жюри.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал Ришар. — Встречу Лейси, мы с ней договорились, что после окончания конкурса перестаем конспирироваться. А ты бери мужа и спускайся вниз, в банкетный зал.
— Так мужа сегодня нету, — вздохнула Клодин — Ришар свой, перед ним можно не притворяться. В ответ на его вопросительный взгляд пояснила: — Он дома остался, мы поругались. Он меня отпускать не хотел.
— Чего так?
— Сказал, что я не долечилась, и…
— Вы что там, заснули?! — перебив ее, змеюкой зашипела миз Кроссвел. — Вставайте и кланяйтесь!
Сама она уже стояла лицом к залу и улыбалась крокодильей улыбкой.
— …Они потрудились на славу — поприветствуем их! — вещал ведущий.
Зрители захлопали, Клодин — делать нечего — встала и поклонилась, Ришар тоже. Сказал негромко:
— Все равно спускайся.
— Зачем?
— На банкет в честь губернатора.
— Меня туда не приглашали.
— Я тебя приглашаю, — отрезал он и, едва аплодисменты начали стихать, широким шагом устремился в сторону кулис.
Идти или не идти на банкет, вопрос не стоял — было ясно, что идти придется, не столько ради Ришара, сколько ради его отца. Вчера вечером он звонил, сказал, что приедет на конкурс (не говорил, правда, что с такой помпой и в такой компании) и очень хочет с ней повидаться. И уйти сейчас — значило обидеть его.
Поэтому Клодин, вздохнув, пошла в туалет — поправить макияж и сделать его поярче; в тех же тонах, что раньше, но уже не деловым, а вечерним.
На самом деле идти ни на какой банкет не хотелось, хотелось скорее поехать домой и помириться с Томми. Рассказать ему, что Ришар женится — возможно, он тогда наконец перестанет ревновать?
Или не мириться? Он ведь так и не появился — а мог бы! Может, еще придет?
За этими невеселыми мыслями и застала ее Марта — налетела в коридоре, в руке — серебристая «призовая» сумочка.
— Ой, миссис Конвей, а я вас всюду ищу!
— Привет! Что случилось? — спросила Клодин.
— Миссис Конвей, зачем вы это сделали?! — жалобно воскликнула девушка.
— Что я сделала?
Та оглянулась — нет ли кого поблизости — и перешла на шепот:
— Вы нарочно устроили так, чтобы я заняла третье место и получила этот приз! — потрясла сумочкой, держа ее наотлет, как если бы не хотела к ней лишний раз прикасаться. — Я сразу поняла!
— Марта… — Клодин на секунду устало прикрыла глаза: мало ей Томми, еще и тут объясняться приходится! — Не переворачивай все с ног на голову — третье место ты заняла совершенно по-честному. А я, когда это увидела — не забывай, я в судейской комиссии и все результаты вижу раньше, чем публика — так вот, когда я это увидела, то и придумала эту историю с призом, чтобы как-то… потактичнее передать тебе билет, который я для тебя сегодня купила.
— Не надо было мне ничего покупать! Мы с мамой сами справимся и с билетом, и со всем!
— Марта! — одним словом пресекла Клодин поток жалобно-возмущенных излияний.
— Что?
— Это не благотворительность.
— А что же?!
— Капиталовложение! — нашла она подходящее определение. — Пойми — я бы никогда себе не простила, если бы вдруг выяснилось, что ты из-за денег не смогла приехать.
— Но… — начала было Марта, но Клодин перебила ее:
— Ты должна радоваться, что я считаю тебя настолько перспективной, что готова оплатить тебе эту поездку. Радоваться, а не вставать в позу и не возмущаться на пустом месте! — она поняла, что уже почти кричит, и заставила себя сбавить обороты. — Ладно… прости, если вышло не очень удачно.
— Ну что вы, миссис Конвей! — замякала девушка, от возмущения в ее голосе не осталось и следа — похоже, полученная встряска пошла ей на пользу и прочистила мозги. — Это вы меня извините. Наверное, я… мне не стоило все это говорить. Просто там еще чек… ну, и…
— А что касается чека — то, если тебя так это волнует, отдашь мне эти деньги с первого гонорара, — улыбнулась Клодин.
Банкет в честь губернатора проходил в том же банкетном зале, что и фуршет в прошлую субботу. Но на этот раз вход на лестницу был перегорожен металлическими стойками с натянутой между ними лентой, а возле оставшегося узкого прохода дежурили двое здоровенных типов в черных костюмах. Всех подходивших к проходу они проверяли по списку.
Клодин в списке не оказалось. Спорить она не стала — отошла в сторонку, с облегчением подумала: «Вот и повод не идти!» Достала сотовый, собралась было набрать номер Ришара — из вежливости надо все-таки предупредить — но тут он сам появился внизу лестницы и, увидев ее, через две ступеньки взлетел наверх.
— Ну ты чего не идешь?
Вместо ответа Клодин пожала плечами и повела рукой в сторону охранников.
Бросив «Сейчас!», Ришар понесся вниз. Не прошло и тридцати секунд, как один из охранников поднес к уху рацию и, выслушав короткое распоряжение, обратился к ней:
